Ведь надо признать, что материалы Шлейнова — это не аналитические рефлексии, подобные тем, которые я сейчас осуществляю. Шлейнов предъявляет жгучий первичный материал. Причем именно такой, на который сейчас игроки реагируют наиболее болезненно… Номера счетов и прочие фактурные прелести… Которые меня, например, абсолютно не интересуют… Но участников игры именно это по определению задевает больше всего. Почему они не наносят удар?
Слава богу, что не наносят, и дай бог здоровья Шлейнову. Но с точки зрения науки (а теория элит — это наука) любопытствующих индивидуумов, страстно служащих делу «разгребания грязи» и затрагивающих при этом чьи-то крупные интересы, — карают.
Я Юрия Щекочихина знал с детства. И глубоко скорблю по поводу его смерти. Хотя мы и разошлись по политическим соображениям — какая к черту политика в подобного рода трагических коллизиях? Просто скорблю, и все. Но пример Щекочихина как научный пример просто доказывает, что Щекочихин играл неправильно, а Шлейнов правильно. Это не упрек и не похвала Шлейнову. Это научная констатация.
Отсюда и мое отношение к его информации. Двойственное отношение. И очень осторожное в силу вышеуказанного. И особо внимательное в силу этих же причин.
Специализация Шлейнова явно адресует нас к обмену информударами, осуществляемому в режиме элитной нетранспарентной схватки. Статья Шлейнова (одного из информоператоров этой схватки) называется ««Семейные» и «питерские» сидят на одном стуле».
«Гвоздь» материала — большие отрывки из протокола допроса свидетеля по уголовному делу о контрабанде мебели В.Буркова, проведенного Следственным комитетом при МВД России 22 ноября 2000 года.
Тут все интересно. И то, как лихо независимые журналисты оперируют следственными документами (откуда они их получили?), и то, каким именно протоколом пользовался Шлейнов.
Это — протокол допроса от 22 ноября 2000 года. Допрос начат в 13 часов 02 минуты, окончен в 14 часов 30 минут.
Но уже около 16 часов того самого дня 22 ноября в Следственный комитет при МВД прибежали прокурорские чины, которые и изъяли все документы по «Трем китам» и «Гранду». То есть, видимо, это был последний допрос по этому делу. И тем он нам очень интересен!
Фамилия милицейского следователя, проведшего допрос, в материале Шлейнова умышленно пропущена. И это очень показательно! И столь же странно. Любой желающий восстановит фамилию. А ее сокрытие — не оправдание, а обвинение для следователя. Доказательство того, что материал дал, а фамилию попросил не указывать. Но опять же — Шлейнову-то что? Ему главное — получить ценный материал и выполнить условия тех, кто дает. Итак, фамилия следователя не указана. А вот фамилия допрашиваемого — названа. Более того, Шлейнов дал ему краткую и весьма яркую характеристику:
«Бурков Владимир Игоревич — в 90-х работал в одной из фирм «Внешэкономсервиса» Торгово-промышленной палаты СССР, затем в различных коммерческих структурах, с 1999 года был председателем совета директоров ГУП «Госресурс» ГУИН Минюста РФ (поставляет продукты и прочее для системы исполнения наказаний, отмечен ряд скандалов с этими поставками). С 2003 г. — первый замглавы Госкомрыболовства. Некоторое время по распоряжению тогдашнего премьера Касьянова временно исполнял обязанности председателя рыбного ведомства.
О Владимире Буркове не раз писали как об учредителе терминала «Стройтерминалсервис», на который посыпались блага по воле известного генерала Орлова — помощника главы МВД Рушайло. Этот терминал упоминался в связи с несколькими уголовными делами о контрабанде, которые ничем не закончились. Кроме того, шесть депутатов Госдумы (Геннадий Гудков, Виктор Илюхин, Александр Хинштейн и др.) официально сообщали Генпрокурору Устинову и директору ФСБ Патрушеву о том, что Владимир Бурков, будучи руководителем Госкомрыболовства, как будто ежемесячно перечислял «в фонд» Михаила Касьянова около 5 млн. долларов».
А вот расширенная цитата из показаний самого Буркова (все купюры и примечания в тексте принадлежат «Новой газете»):
«По существу заданных вопросов свидетель показал: 12 августа 2000 г. мне позвонил в офис <… > Жуков Евгений Николаевич. Он является моим знакомым. По моим сведениям, он является офицером ФСБ. Жуков Е.Н. попросил меня выйти на улицу. Я вышел, и Жуков представил мне молодого человека как сотрудника госпредприятия «Промэкспорт» (впоследствии «Рособоронэкспорт», структура, осуществляющая торговлю российским оружием и военной техникой. — Р. Ш.) и попросил выслушать его и если я смогу, то оказать тому посильную помощь <…>. Молодой человек представился мне как Андрей, спросил, есть ли у меня связи в УБЭПе ГУВД МО среди руководящего состава. Я сказал, что, к сожалению, в этом вопросе я ничем не могу ему помочь. После этого мы расстались. Андрей говорил, что у него проблемы, связанные с проверкой УБЭПом его организации, расположенной в Наро-Фоминске <…> (в УБЭП ГУВД Московской области начинали «трехкитовое» разбирательство, там находилось множество интересных материалов, включая прослушки телефонных переговоров героев «трехкитового» дела, которые мы уже публиковали, подробнее см. сайт «Новой». — Р. Ш.).
Второй раз мы встретились в офисе на ул. Ильинка после звонка Андрея <…>. Эта встреча состоялась 29 августа 2000 г. и продолжалась 10–15 минут. В ходе встречи Андрей сказал, что его проблемы не кончились, и предложил мне сотрудничество в бизнесе: в сфере таможенного оформления грузов <…>. Больше я Андрея не видел. Позже я узнал, что у Андрея фамилия — Саенко. На вторую встречу Андрей приходил не один, а с Мирошниковым, с которым и познакомил меня на данной встрече. Мирошников дал мне визитку, где была указана его должность: генеральный директор ДГУП «Промэкспорт-ТБ» (впоследствии ДГУП «Рособоронэкспорт-ТБ». — Р. Ш.). Разговор с Мирошниковым не касался дел Андрея <…>.
С Жуковым Е.Н. меня познакомили года три назад. У него в записной книжке может быть мой телефон. Близко я его не знал. Когда я с ним познакомился, мне его представили как действующего сотрудника ФСБ РФ».
Что следует из этих шлейновских данных?
Что есть некий стопроцентно касьяновский человек по фамилии Бурков. Что этот человек, занимавшийся разными вещами, наиболее засвечен на «рыбной» тематике. И не просто на «рыбной», а на «касьяновско-рыбной» («касьяновско-рыбная» тематика очень оживленно обсуждается самыми разными СМИ). При этом Бурков не просто рыбный предприниматель (посредник, оператор или как хотите еще). Он еще и политический спонсор Касьянова (передавал ему для занятий политикой очень крупные «рыбные» суммы).
Бурков, оказывается, связан не только с Касьяновым, но и с Орловым. Милицейским генералом, обвиненным в разного рода «шалостях» и очень близким к тогдашнему главе МВД В.Рушайло.
То есть «плохой» Бурков связан сразу с двумя «плохими» людьми — Касьяновым и Орловым (читай — Рушайло). Но связан он еще и с третьим «плохим» человеком — Саенко. Как именно он связан, отдельный вопрос. Не то чтобы уж как-то особенно прочно связан, но связан.
А еще в истории обнаруживаются некие люди, занимающиеся не рыбой, а оружием. И обнаруживаются они, представьте себе, в окрестностях «трехкитового дела»! И где-то поблизости от «плохих» людей по фамилиям Касьянов и Орлов. То есть Касьянов и его «система» играют и в рыбную, и в мебельную, и в оружейную ИГРУ.