Генерал армии Г. Жуков, внимательно отслеживавший положение дел на ленинградском фронте, первым заметил погрузку и отправку немцами на московское направление танковых и моторизованных дивизий группы армий «Север», наступавших на Ленинград, и, позвонив Сталину, высказал свое убеждение, что эти дивизии перемещаются для подготовки удара на Москву. Перепроверив эти данные и убедившись в их достоверности, Сталин потребовал немедленного возвращения Г. Жукова в Москву, он хотел возложить на него оборону столицы.
Москва спокойно и деловито готовилась к оборонительным боям, в городе ни на минуту не прекращался выпуск военной продукции, не снижались темпы прокладки подземных туннелей метростроя — 1,5–2 км в месяц, напряженно работало правительство. Правда, основной состав правительства переехал в Куйбышев для активизации работы промышленности в Поволжье и на Урале, а в Москве, вместе со Сталиным, осталось небольшое количество министров и их сотрудников, от кого могла зависеть прочность обороны столицы. Подавляющее большинство жителей столицы были убеждены, что Москву удастся отстоять, нерушимой оставалась и вера в конечную победу над фашизмом. Как и в любой сложной обстановке, не обходилось без трусов и паникеров, но с ними быстро расправлялись по законам военного времени, отчего настроение людей только крепло.
Складывалась трудная обстановка с поставкой войскам вооружений и боеприпасов. К началу зимы эвакуированные заводы еще не успели развернуться, и в производстве военной техники наблюдался спад. Наибольшее снижение уровня производства отмечалось в авиационной промышленности. В ноябре 1941 года было выпущено в 3,6 раза меньше самолетов, чем в сентябре [525] . Это случилось потому, что на территории СССР, оккупированной к декабрю 1941 года, находилось до войны около 40 % всего населения страны, производилось 63 % всей довоенной добычи угля, 68 % всей выплавки чугуна, 58 % все выплавки стали, 60 % всего производства алюминия, 38 % всего довоенного валового сбора зерна, 84 % всего довоенного производства сахара, находилось 38 % ото всей численности рогатого скота и 60 % всего поголовья свиней. Длина железнодорожных магистралей, захваченных оккупантами, составляла 41 % протяженности всех железнодорожных путей СССР. [526]
В силу резкого уменьшения выпуска вооружений, в связи с перебазированием промышленности на восток и ее перестройкой, а также больших первоначальных потерь боевой техники в ходе летне-осенней кампании, степень обеспеченности Красной Армии вооружением была самой низкой. Выручали запасы, которые готовили все министерства еще до войны.
При организации обороны на московском направлении Ставка ВГК в первый эшелон выделила войска Западного фронта под командованием генерала И. Конева в составе шести армий, занявших полосу обороны шириной 340 километров и Резервный фронт во главе с маршалом Советского Союза С. Буденным, в составе четырех армий, занимавших оборону в тылу Западного фронта по линии Осташков — Селижарово — Спас-Демянск — Киров. Эти четыре армии предназначались для отражения ударов немецко-фашистских войск в случае прорыва через боевые порядки обороны Западного фронта и составляли как бы второй оперативный эшелон. Две армии этого фронта (24-я и 43-я) занимали оборону в первом эшелоне южнее Западного фронта (от Ельни и южнее — ширина полосы 100 км) прикрывая спас-демянское направление. Войска Брянского фронта под командованием генерал-полковника А. Еременко в составе трех армий и одной оперативной группы должны были прочно удерживать брянско — калужское и севско — орловско — тульское направления. Передний край их обороны проходил по линии Снопот, Погар, Глухов общим протяжением до 330 км.
Директива Ставки от 10 сентября предписывала Западному фронту прекратить атаки упорно обороняющегося противника, перейти к обороне, прочно окопаться, вывести в резерв шесть-семь дивизий и создать мощную маневренную группировку для последующего наступления [527] . В другой директиве Ставки войскам трех фронтов приказывалось мобилизовать все силы на укрепление оборонительных рубежей, накапливать фронтовые и армейские резервы, усилить бдительность и боеготовность войск Их главная задача состояла в том, чтобы опираясь на подготовленную и строящуюся эшелонированную оборону, обескровить наступающие группировки противника, не допустить захвата столицы, выиграть время для завершения мероприятий по подготовке и сосредоточению резервов и добиться изменения соотношения сил в свою пользу. [528]
В отличие от первых недель войны, когда наши войска не успевали из-за быстротечности боевых действий противника подготовить оборонительные рубежи, сейчас войска трех фронтов располагались на сильно укрепленном рубеже, каким являлась Вяземская линия обороны, и которая готовилась в течение двух с половиной месяцев войсками и гражданским населением. Она проходила в 250–300 км западнее Москвы по рубежу Осташков — Селижарово — Оленино — Дорогобуж — Ельня — Жуковка — Брянск и включала в себе предполье глубиной 30–50 км и три оборонительных рубежа с отсечными позициями между ними. Работы на Вяземской линии обороны начались в середине июля и продолжались до начала октября 1941 года. Ежедневно на строительство выходило 300–400 тыс. человек [529] . Каждый день сюда приходило до сотни эшелонов со всех ближайших областей и с Москвы со строительными материалами и лесом для возведения оборонительных сооружений на линии.
Вяземской линии обороны Ставка придавала исключительно значение и к началу октября она в основном была готова. Планировалось возвести более 4,5 тыс. железобетонных дотов, но успели построить около 900, вместо них возводились не менее прочные казематированные деревоземляные пулеметные и артиллерийские сооружения, число которых на линии достигало более 10 000. Помимо этого для пехоты были отрыты окопы на отделение, снабженные козырьками, защищавших солдат от осколков, а на открытых местах были проложены хода сообщения. Общая длина заграждений всех видов достигала 10–15 км на батальонный район обороны, и они были расположены на фронте более 600 км. Казалось, что созданный Вяземский оборонительный рубеж обеспечит войска Западного, Резервного и Брянского фронтов от всяких случайностей, так надежно и прочно он был сделан. Однако его не удалось применить с пользой для войск Там, где он меньше всего был подготовлен, на главных дорогах, ведущих к Москве, вражеские танковые и механизированные войска, легко прорвали оборону стрелковых дивизий на стыке Западного и Резервного фронтов, и вышли в тыл обоих фронтов. Вяземская линия обороны была оставлена нашими войсками почти без боя на всем ее протяжении [530] . Еще раз была вскрыта пагубная привычка советских командиров начального периода войны: укреплению местности придавать большее значение, чем укреплению воинского духа, без опоры на который нет никакого смысла возводить сооружения даже из бетона и железа.