Руководство фронта не сумело использовать выгодный естественный рубеж реки Западная Двина для организации обороны войсками второго эшелона — 27-й армией, и к водному рубежу раньше вышли передовые части группы армий «Север», с ходу овладев Даугавпилсом, а через три дня и плацдармом в районе Крустпилса. Вскоре была потеряна Рига, и это заставило Москву активнее вмешаться в события. Сталин все больше начинает вмешиваться в обстановку на фронтах и отдает распоряжение об усилении Северо-Западного фронта двумя корпусами из резерва. Одновременно он решает освободить командующего Северо-Западным фронтом генерал-полковника Ф.И. Кузнецова и его начальника штаба генерал-лейтенанта П.С. Кленова от их обязанностей и назначить на эти должности новых людей. С генералами, не справившимися с обстановкой, растерявшихся в ней и потерявших управление войсками, его уже не восстановить — здесь нужны другие решения и совершенно новые люди для их выполнения.
Штаб фронта возглавил генерал Н. Ватутин, работавший рядом со Сталиным и замеченный им как сильный штабист, который вскоре станет талантливым полководцем Великой Отечественной войны. Фронт был усилен двумя корпусами, чтобы нанести контрудар с рубежа Б. Лубянка — Шванибахово в направлении Остров по вклинившейся группировке противника. Один из этих корпусов был механизированный, из состава Северного фронта, но от возлагаемых на него надежд вскоре пришлось отказаться, так как за несколько дней войны командование Северного фронта растаскало этот корпус по частям и воедино собрать его так и не удалось [410] . Но вначале контрудар был успешным и город Остров был освобожден. Хронически не хватало авиации, и этим пользовались фашистские стервятники: они безнаказанно бомбили наши войска, не давая им развить успех. Сталин ежечасно интересовался обстановкой, но фронт не знал ее, так как он утратил связь с подчиненными войсками, не было связи и в частях корпуса. Трагедия первых дней войны проистекала из-за потери управления армиями и корпусами, недостаточного обеспечения средствами связи штабов и войск, неумения работать с ними во время бомбежек, порывов, диверсий и помех со стороны противника, но зато устойчиво функционировала и бесперебойно работала гражданская сеть радиотелефонной связи страны, и к ней все чаще прибегали военные для своих нужд. Сталин тоже воспользовался гражданской связью и заставил маршала К. Ворошилова, главнокомандующего Северо-Западным направлением и Члена Военного совета А Жданова разобраться — почему потеряно управление войсками при нанесении контрудара в направлении Остров, и что нужно сделать ГКО и правительству, чтобы войска имели устойчивые средства связи для управления войсками в любых условиях.
Ставка внимательно следила за ходом подготовки к новым схваткам с врагом. Вскрытые недостатки мгновенно устранялись. Северо-Западный фронт был усилен 34-й армией, и, при нанесении ею контрудара в направлении Дно, впервые с начала войны устойчиво и надежно работали радио и проводная связь с Генеральным штабом и со всеми взаимодействующими фронтами и армиями [411] . Фронтовой контрудар, проводившийся силами 34-й армии, сначала проходил очень успешно. В первые дни нашим войскам удалось продвинуться на 60 км, создавая угрозу охвата группировки противника, рвавшегося к Ленинграду через Новгород и Чудово. Успех развить не удалось из-за той же острой нехватки нашей авиации, потерянной войсками в первый день войны, а немцы навалились на наши войска всей мощью своей авиации, которая действовала почти безнаказанно. Командование группы армий «Север» спешно перебросило в район Дно несколько танковых и моторизованных дивизий, что резко изменило соотношение сил в пользу противника, и 34-я армия стала отходить на рубеж реки Ловать, где фронт противостояния стабилизировался на несколько месяцев.
Западный фронт.
Войска фронта на прикрытие государственной границы, общей протяженностью 450 км, должны были направить 23 дивизии, в том числе 12 стрелковых, 1 кавалерийскую, 8 танковых и 2 мотострелковые дивизии, организационно входившие в состав 3-й, 10-й и 4-й армий [412] ; но ни одна дивизия к выполнению этих задач не была привлечена.
В войсках фронта командующим войсками генералом армии Павловым в последние предвоенные дни поддерживалась полнейшая тишина: все приграничные армии вели размеренный мирный образ жизни, намеренно подчеркивая свое миролюбие. В это же время более 12 стрелковых дивизий Западного фронта, входивших в состав второго оперативного эшелона, медленно сосредотачивались в обширном районе: Лида — Бытень (50 км юго-западнее Барановичи), Слуцк — Минск — Молодечно. Перемещавшиеся в этот район дивизии были небоеготовны: у них было ограниченное количество боеприпасов к стрелковому вооружению, а артиллерии и зенитных средств вообще не было. В этом же районе дислоцировался 17-й механизированный корпус, а в примыкающем к ему районе — 20-й механизированный корпус. Оба корпуса танков не имели [413] . Таким образом, войска Западного округа, дислоцированные в центральных и восточных районах Белоруссии, в момент нападения фашистской Германии находились в процессе сосредоточения, причем дивизии, наиболее выдвинутые на запад, выгружались или располагались в 150–200 км от государственной границы, в то время как некоторые дивизии были удалены от нее на 350–400 км. Весь округ находился в хаотическом движении, без осознанного понимания командным составом того, для чего все это делалось.
На направлении Брест — Барановичи в первый день войны враг не встретил никакого сопротивления — немцы не успевали расстреливать разбегавшихся из военных городков и летних лагерей солдат и офицеров, которые не имели патронов к своему оружию. К тому же немцам, из-за беспечности и ротозейства советского командования, удавалось захватить очень важные объекты в приграничной полосе, которые должны были быть взорваны или разрушены. Ни один мост через Буг, Неман и другие приграничные реки не был подготовлен к взрыву, и по ним проследовали фашистские танки и бронемашины.
Так, начальник Генерального штаба германской сухопутной армии Гальдер в конце первого дня войны записал в своем дневнике: «Утренние сводки сообщают, что все армии, кроме 11-й перешли в наступление согласно плану. Наступление наших войск явилось для противника полной тактической внезапностью. Пограничные мосты через реку Буг и другие реки всюду захвачены нашими войсками без боя и в полной сохранности. О полной неожиданности нашего наступления для противника свидетельствует тот факт, что части были захвачены врасплох в казарменном расположении, самолеты стояли на аэродромах покрытые брезентами, части, внезапно атакованные нашими войсками, запрашивали командование о том, что им делать». [414]
Высокая степень моторизации немецко-фашистских войск позволяла ее ударным группировкам стремительно развивать наступление, с ходу преодолевать водные преграды, обходить с флангов советские соединения, и неожиданно появляться в глубоком тылу обороняющихся войск Уже к исходу первого дня войны передовые части 2-й и 3-й танковых групп немцев продвинулись в глубь советской территории на 40–60 км, а их разведывательные подразделения на 100–120 км, очертив своим появлением зону окружения 3-й, 4-й и 10-й армий Западного фронта. Сюда, на белорусское направление, где не было сопротивления советских войск, командующий войсками группы армий «Север» 23 июня перенацелил два моторизованных армейских корпуса, и они начали осуществлять угрожающий фланговый маневр против войск Северо-Западного фронта.