В районе Ельни образовался выступ шириной около 30 км и глубиной 26 км, вклинившийся в линию обороны советских войск Ставка поддержала предложение Г. Жукова ликвидировать Ельнинский выступ, увязав его с действиями войск Западного фронта, чтобы одновременными контрударами двух фронтов нанести поражение германским войскам на Смоленском направлении. Организовав давление по всему фронту, и заставив врага ввести в бой оперативные резервы, Г. Жуков внезапно в ночь с 5 на 6 сентября нанес сильный удар войсками 24-й армии во главе с генералом К Ракутиным по войскам противника с направления, откуда враг не ожидал нападения, и, сломив их сопротивление, заставил их поспешно покидать Ельню. Спасаясь от полного разгрома и окружения, они вынуждены были оставить укрепленный плацдарм южнее Смоленска, с которого планировалось возобновить наступление на Москву. Преследуя бегущего врага, войска Резервного фронта нанесли поражение 6 пехотным и одной танковой дивизиям немцев и захватили 102 орудия. За успешные боевые действия 100-я, 107-я и 120-я стрелковые дивизии были удостоены звания гвардейских. [483]
Ельнинская наступательная операция была первым сражением, в котором немецко-фашистские войска потерпели поражение, и всему командному составу Красной Армии стало ясно, что хваленые непобедимые фашистские войска можно бить даже при равном соотношении сил, если в полной мере применять по отношению к ним элементы военного искусства, такие как активная разведка, скрытность и внезапность боевых действий. Здесь, у Ельни, засверкал талант Г. Жукова, как полководца, и Сталин поспешил направить его для защиты Ленинграда, у стен которого разворачивались тяжелые бои с неясным исходом.
Быстрое овладение Ленинградом должно было принести гитлеровцам господство на Балтике и непосредственную связь с союзником — маннергеймовской Финляндией и окончательно развязать руки для наступления на Москву. По мере приближения немецко-фашистских войск к Ленинграду, он стал приобретать облик воюющего города: из добровольцев создали 10 дивизий народного ополчения и 16 отдельных артиллерийских и пулеметных батальонов, вооруженных военной продукцией, изготовленной на заводах города. Обороной города руководил маршал К Ворошилов, но Сталин решил сменить его на более волевого и сильного военачальника, не боявшегося брать на себя ответственность и способного потребовать от войск решительных и смелых действий.
Отозвав Г. Жукова после успешно проведенной операции под Ельней, Сталин жестко и решительно сказал ему: «Ставка решила направить вас для удержания Ленинграда. Не все понимают, какая опасность подстерегает нас, если фашисты завладеют этим городом. Немцы в своих обозах везут царя и Гитлер, переименовав это город на немецкий лад, Санкт-Петербург, намеревается посадить там его на престол, чтобы попытаться разжечь у нас гражданскую войну, в которую они захотят вовлечь на западе все белогвардейское отребье, занявшее сейчас выжидательную позицию. Повторяю, Ленинград мы должны удержать — другого пути у нас просто нет». Чуть помолчав, Сталин продолжил: «Судьбу Балтийского флота решайте на месте. Во всех случаях он не должен достаться врагу. Черчилль обещал нам восполнить его потерю. Но этого постарайтесь избегнуть».
Готовясь к овладению городом — колыбелью Октябрьской революции — Гитлер и его окружение носились с идеей посадить на русский престол одного из наследников дома Романовых — великого князя Владимира Кирилловича, вращавшегося в кругу гитлеровской элиты, среди которых были сыновья и внуки последнего императора Вильгельма II и многих других знатных фамилий, чьи предки владели коронами и землями в кайзеровской Германии. Великий князь гневно осудил Советско-финскую войну и участвовал в сборе средств для закупки вооружений для финской армии. Вокруг великого князя перед нападением фашистской Германии на Советский Союз образовался довольно прочный круг людей, являвшихся наследниками старой немецкой (прусской) знати в царской России, среди которых заметную роль играли потомки известных родов Остен-Сакенов, Дрентельнов и Мейендорфов, и они не без бахвальства мечтали о возрождении своего положения в России и старых традиций. В день нападения гитлеровских войск на Советский Союз великий князь опубликовал обращение к верноподданным России с призывом вместе с германскими войсками участвовать в освободительном походе против большевизма.
Жуков оправдал надежды Сталина. В первый же день он вызвал к себе командующего Балтийским флотом адмирала В. Трибуца и приказал: «Корабли поставить на Неву. Всей корабельной артиллерией поддерживать боевые действия 42-й армии. Зенитки — на прямую наводку и бить по танкам. Половину моряков — в окопы. Срок — два дня». [484]
Вместе с партийным руководителем Ленинграда А Ждановым, являвшимся одновременно и членом Военного совета Северного фронта, генерал армии Г. Жуков создал из города неприступную крепость, о мощь которой разбилась военная сила группы армий «Север». Были дни, когда Жуков приказал для поражения танков и бронемашин врага направить большую часть зенитных орудий, защищавших небо города, и на удивленный взгляд и последовавший затем вопрос Жданова: «А как же, Георгий Константинович, с защитой Ленинграда от бомбардировок вражеской авиации?» генерал жестко ответил: «А зачем нам город, если им завладеют фашисты?».
На подступах к Ленинграду фашисты нанесли сначала главный удар в направлении Красное Село — Урицк — Ленинград, беспрерывно атакуя в течение двух недель. Потерпев здесь неудачу они попытались прорваться к Ленинграду через Пушкин, и им удалось захватить северную часть этого города, но дальше продвинуться враги не смогли. 26 сентября разведчики обнаружили, что немцы роют окопы полного профиля и усиливают работы по укреплению своих позиций. Не сумев взять Ленинград прямой атакой, германское командование решило сломить сопротивление обороняющихся осадой, артиллерийскими обстрелами и бомбежками. Варварский план. Тяжелый снаряд сразу убивал с десяток человек Но ленинградцы приспособили свой город и к этой тяжелой обстановке: жители вырыли щели в цехах заводов, на улицах, в садах и скверах и пережидали в них время артобстрела и бомбежек Так как основные Бадаевские склады с продуктами питания для жителей города были сожжены фашистской авиацией, голод в городе был самым страшным явлением. Уже 2 сентября началось сокращение выдачи хлеба. С 20 ноября он был урезан до минимума: рабочий в сутки получал 250 грамм, все остальные 125 грамм прогорклой массы, именуемой хлебом. Ежедневно от голода и недоедания умирали тысячи людей [485] . Но город продолжал жить и бороться, и он выстоял в этой борьбе. Большая заслуга в этом принадлежит и маршалу Г. Жукову.
В результате больших потерь ударная мощь группы армий «Центр» была серьезно подорвана, укомплектованность их отдельных пехотных дивизий снизилась до 60 %, танковых и моторизованных до 50 %, немецкая авиация в боях потеряла около 170 самолетов [486] . Продвижение группы армий «Центр» шло крайне медленно, не было его и на севере — в направлении Ленинграда, а на юге 6-я немецкая армия безуспешно пыталась сломить сопротивление советских войск в Коростеньском и Киевском укрепленных районах. При этом, разрыв между группами армий «Центр» и «Юг» шириной более чем в сто километров, все увеличивался, и для Гитлера и командования сухопутных войск Германии становилось очевидным, что вести одновременное наступление на трех стратегических направлениях, какое они применили в первые недели войны, немецкая армия уже не может; каждое из них теряло свою ударную силу, ослабевало и могло совсем остановиться.