Фактически правительство позволило частному бизнесу безнаказанно разворовывать бюджетные средства. Нынче, кстати, ситуация похожа: реальное производство падает, а доходы его владельцев растут. Не надо быть великим экономистом, чтобы догадаться, к чему это приведет. Но финансовая политика царя кажется образцом здравомыслия по сравнению с тем, что устроили либералы-февралисты, дорвавшись до власти. Складывается впечатление, что они решили с помощью бешеной эмиссии в кратчайшие сроки уничтожить финансовое хозяйство страны. Надо признать, с этой задачей они справились блестяще, подготовив благодатную почву для Октября.
В 1989 г., когда перестройщики перешли к активной фазе своей деятельности по уничтожению СССР, была осуществлена разрушительная по масштабу финансовая диверсия — Государственный банк разрешил обналичивание безналичных средств предприятий, которые использовались ранее лишь для расчетов между юридическими лицами и государством. В результате громадные денежные массы хлынули на потребительский рынок, вызвав инфляцию и тотальный дефицит. Именно тогда были введены карточки на продукты, которые люди помнили разве что по годам войны. Разумеется, демо-СМИ тут же объяснили народу, что экономический хаос возник из-за врожденной неэффективности социалистического хозяйства.
Эксклюзивное право на обналичивание средств предприятий получили так называемые центры научно-технического творчества молодёжи (ЦНТТМ), которые создавались под эгидой ВЛКСМ или КПСС. Очень скоро на базе этих ЦНТТМ возникли первые коммерческие банки — инкубаторы олигархии. Именно тогда, еще при жизни СССР, стартовал процесс теневой приватизации. Государственные предприятия обрели право хозяйственной самостоятельности, а директора смогли распоряжаться крупными суммами «черного» нала. Нетрудно догадаться, что многие тут же использовали этот даровой ресурс для личного обогащения. Проводником столь «мудрой» финансовой политики стал Виктор Геращенко — один из архитекторов Перестройки. Геращенко — уникальный в своем роде специалист — любую кризисную ситуацию он исхитрялся превратить в катастрофу. Как известно, на финансовых катастрофах делается самый большой банкирский гешефт, о чем ниже поговорим подробнее.
Сегодня, несмотря на падение уровня производства, возросшая экспортная выручка стабилизирует финансы РФ настолько надежно, что о революции не может быть и речи. Но стабильность эта очень хрупкая. Потрясения на внешних сырьевых и финансовых рынках способны привести РФ к краху. Надеюсь, события августа 1998 г. в достаточной мере продемонстрировали зависимость страны от колебаний цен на мировых рынках. Обвал доллара сам по себе способен мгновенно дестабилизировать отсталые страны долларового ареала, поскольку он обрушит их национальные валюты в пропасть. Приход к власти Путина — прямое следствие финансового кризиса 1998 г. Нельзя сказать, что путинизм — явление революционного порядка, но все-таки государственная система значительно трансформировалась в 1999–2004 гг. под воздействием экономического кризиса, вызванного кратковременным падением нефтяных цен до 9 долларов за баррель.
Контроль за финансовой системой РФ находится не в руках отечественных буржуа или госчиновников. С 1992 г. в РФ официально введен режим внешнего валютного управления (currensy board), когда курс национальной денежной единицы привязывается к иностранной валюте, и государство утрачивает суверенитет в проведении эмиссионной политики. Совершенно официально эмиссионный центр РФ — Центробанк — частное предприятие, и государство не имеет права вмешиваться в его «внутренние» дела. Кто же управляет ЦБ РФ? Золотой запас страны — единственный реальный актив — находится за рубежом на счетах Всемирного Банка. Выводы сделать легко. Если верить Уставу, то основной обязанностью Центробанка является поддержка стабильного курса доллара по отношению к рублю. Экспортеры обязаны сдавать ему валютную выручку, поэтому в периоды высоких нефтяных цен осуществляется усиленная эмиссия. Валюта тут же возвращается за рубеж, мы же имеем взамен лишь усиление инфляции и опережающий ее рост потребительских цен.
Стабильными наши финансы останутся лишь до тех пор, пока это устраивает компанию внешних управляющих. В любой момент они всегда могут атаковать страну, организовав в ней хаос и разрушения даже без бомб и «миротворческих» десантов. Разумеется, политическая система в этом случае претерпит значительные изменения. Именно поэтому данный механизм смены власти я склонен называть не переворотом, а агрессией, ибо внутренние, пусть даже ультраоппозиционные силы, никогда не обладают ресурсами для столь масштабной экономической дестабилизации. К тому же элементарный инстинкт самосохранения не дает пойти на такой шаг — ведь расхлебывать последствия предстоит уже новой власти, так зачем же самим себе создавать проблемы?
Для успеха финансово-экономической агрессии необходимо соблюдение следующих условий:
1. Наличие у страны ресурсов, в обладании которыми заинтересованы внешние силы, либо соперничество за контроль над ресурсами вовне;
2. Значительная степень интеграции национальной экономики в мировой рынок;
3. Утрата финансового суверенитета;
4. Существование внутри страны «пятой колонны», готовой взять подряд на осуществление финансовой диверсии.
Сегодня степень управляемости глобальной экономикой достигла такого уровня, а рычаги воздействия на нее стали настолько совершенны, что ни правительства, ни центральные банки, ни какие-либо другие государственные институты в странах Третьего мира не обладают возможностью контролировать политическую и экономическую ситуацию у себя дома в той же степени, в какой это способны делать глобальные мировые надгосударственные структуры — транснациональные корпорации (ТНК) и глобальные финансовые центры.
Пока есть возможность паразитировать на какой-то стране, купив с потрохами ее правительство, мировые сверхкапиталисты будут это делать. Если национальное правительство не будет их устраивать, они его сменят, оплатив избирательную кампанию оппозиции. Парламентская демократия предпочтительнее для мировых паразитов лишь потому, что позволяет им с минимальными затратами поддерживать наиболее благоприятный для своего грабежа политический режим. Сложнее обстоит дело со странами, где у власти находятся авторитарные или тоталитарные режимы. Если тамошние фюреры начинают проявлять строптивость, приходится устраивать революцию для их свержения. Именно поэтому Запад ревностно следит, чтобы формальные демократические институты в РФ не были окончательно уничтожены. Ведь контроль за «демократической» страной обходится дешевле, чем за суверенной диктатурой.
Давайте пофантазируем. Представим себе выдуманную страну Эрэфию, в которой Большие Дяди посадили на трон мальчик Вову. Вова все делает правильно — и демократию укрепляет, и в мировой рынок интегрируется по самое не хочу, и на тусовке G8 говорит правильные речи, почти не заглядывая в бумажку. Нефть, газ и прочее сырье исправно текут за рубеж, и там же оседают денежки, вырученные от их продажи. Страна исправно потребляет импортный ширпотреб и ввозит продуктовые неликвиды. Короче, у Больших Дядей есть повод погладить мальчика Вову по лысине и сказать: «Гуд, Вольдемар, гуд!» Все просто чудесно, да только вокруг Вовочки вьются алчные дружки и подельники-чиновники, которые тоже хотят вволю пограбить Эрэфию. Вова, конечно, вынужден идти им на уступки, и вот уже Леха с Димой сидят на газовой трубе, Игорек на нефтяной, да и прочие пацаны при делах. Запад не возражает, пока нефть течет в правильном направлении, и денежки оседают там, где рекомендуют Большие Дяди. Им без разницы, кто слижет крохи с их стола — Вова, Дима, Леха, Игорек или Абдула с Рахимом.