Эта книга - больше, чем простые мемуары очевидца трагедии 1991-1993 гг. Будучи не рядовым свидетелем, а одним из главных участников событий, не только политиком, но и ученым-экономистом с мировым именем, Р. И. Хасбулатов раскрывает тайные механизмы катастрофы, вынося приговор преступному ельцинскому режиму, выводя на чистую воду его зарубежных кукловодов и разоблачая международный заговор по развалу СССР и России. Ведь вслед за убийством Советского Союза та же участь должна была постигнуть и Российскую Федерацию - и лишь благодаря героическому сопротивлению защитников Верховного Совета, тысячи из которых заплатили за свой подвиг жизнью, удалось спасти страну от окончательного краха. Вся правда о воровской «приватизации» и американских миллиардах Чубайса, о заказчиках ельцинского мятежа против законной власти и преступном сговоре <царя Бориса» с «шакалом в волчьей шкуре» Дудаевым, о расправе карателей над мирными демонстрантами в «Останкино», беспощадном расстреле Белого Дома, массовых убийствах в ночь после разгрома Верховного Совета и подлинных масштабах ельцинского террора! Анализируя причины гибели российской демократии и становления «либеральной тирании», эта сенсационная книга отвечает на главные вопросы истории: почему эпоха великих надежд обернулась всенародным разочарованием и кровавой бойней? Сколько жизней на самом деле погубили «либеральные» палачи в октябре 1993-го? И что, если бы в этой схватке за будущее России победил не Ельцин, а Хасбулатов?
В исходном скане Отсутствуют стр. 66-67
Политика развращает слабый ум, делает из него жалкую марионетку тех групповых интересов, носителями которых он является. Иногда внешне кажется, такой деятель действует самостоятельно, особенно, когда находился ранее в оппозиции к власти и боролся с ней, сформировав у групп людей определенное мнение о самостоятельности и таким образом приобретая значительный общественный авторитет. Многое в деятельности таких политиков зависит от предшествовавшего опыта, общих знаний, интеллекта, культуры, среды, в которой воспитывался и делал карьеру.
Иногда отсутствие глубоких знаний и культуры компенсируется большим практическим опытом работы в бюрократической системе, где такие люди приобретают навыки выживания: хитрость, коварство, умение интриговать и стравливать людей, наслаждаясь их борьбой на уничтожение. Многие из бывших партийных чиновников высокого ранга, руководившие областями, краями, республиками Российской Федерации, были выдвинуты «наверх» с начала 80-х годов Системой не в силу их способностей, а исключительно с позиций их лояльности Системе и преданности аппарату ЦК КПСС и его вождям. В то время как личности они были серенькими, ничтожными бюрократами, неспособными адаптировать Систему к новым реальностям завершающегося XX столетия.
Таким был и Борис Ельцин, возглавивший Свердловскую область и «приглашенный» Михаилом Горбачевым на пост руководителя отдела ЦК КПСС в 1986 году. В тот период Горбачев устроил «большую чистку» под лозунгом «омоложения», изгоняя из руководства тех людей, которые имели свое мнение — и уже этим представлялись Горбачеву и его «свите» опасными. Вскоре Ельцин был направлен на руководство Московским городским комитетом КПСС — то есть стал полновластным хозяином Москвы, этого важнейшего стратегического звена в Системе партийной власти в СССР. Москва организационно тогда была разделена почти на 30 районов, во главе каждого формально были районные Советы со своими исполнительными органами, а на деле всем руководили районные комитеты КПСС, возглавляемые первыми секретарями, также «властелинами» на «своих территориях».
Начал Ельцин с того, что самовластно изгонял одних партсекретарей и начальников районных Советов, назначал на их место других (их заместителей или кого-то еще), менял директоров заводов, устраивал шумные заседания, на которых сурово критиковал и жестоко наказывал за «недостатки», в том числе за «снабжение населения товарами и продовольствием». Дело дошло до того, что ряд руководителей покончили жизни самоубийством, другие слегли в больницу с инфарктами. Но, странное дело, ситуация в Москве становилась все хуже и хуже — планы не выполнялись по всем направлениям. И если москвичи, уставшие от долголетнего правления прежних чиновников, вначале встретили Ельцина с энтузиазмом, то вскоре разочаровались в нем, и уже к 1998 году относились с привычным недоверием — уже тогда начались бесконечные очереди за продовольствием, детской одеждой, ширпотребом.
Недовольство Ельциным, не справлявшимся с ситуацией в Москве, возрастало и в Кремле. Его все чаще критиковали за провалы в плановых показателях, за кадровый произвол, недостатки в области снабжения москвичей.
Обладая огромным опытом работы в партийной бюрократии и обостренным чутьем, Ельцин почувствовал серьезную опасность и ... подал в отставку с поста первого секретаря Московского горкома КПСС. Это не было традицией Системы, и люди стали обсуждать этот необычный поступок партбосса. И при этом он обвинил Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева в том, что он сам «тормозит перестройку», недостаточно последовательно «переводит партию на ленинские принципы коллективного руководства», «не опирается на низовые партячейки» и т.д.
Горбачев собрал пленум ЦК КПСС, на котором рассматривалась просьба Ельцина об отставке. Многие требовали исключения Ельцина из рядов КПСС, особенно настаивал на этом член политбюро и секретарь ЦК Лигачев, который, кстати, был главным инициатором возвышения Ельцина и перевода его из Свердловска в Москву. «Ты не прав, Борисі» — сказал Лигачев. Очевидцы и участники этого пленума мне рассказывали, что Ельцин представлял жалкое зрелище — видеть огромного мужика на трибуне, и со слезами на глазах умоляющего: «Не исключайте меня из КПСС, у меня ничего нет, кроме родной партии!» — было попросту, по их признанию, невыносимо. Ельцина в КПСС оставили, отставку приняли. Горбачев сказал в конце заседания: «Я тебя в политику не пущу!», но смилостивился и дал Ельцину хорошую должность — первый заместитель председателя Комитета по делам строительства Совета министров СССР — в ранге союзного министра.
И вот этот классический партийный чиновник «средней руки», волей судьбы, случая, сплетения различных обстоятельств, развалил СССР и на его обломках возглавил в качестве президента Российскую Федерацию. Жажда власти, причем власти абсолютной, в нем была велика. Он смертельно боялся ее потерять. Взращенный на партийном деспотизме, этот человек органически не понимал, почему «кто-то» (Парламент, Конституционный суд), может ущемлять его право быть «верховным правителем», царем, самодержцем. Закон? «Закон — это Я» — вот его кредо.
При этом абсолютно никаких нравственных убеждений у него не было. Это хорошо проиллюстрировал в своем последнем интервью по TV бывший премьер Виктор Черномырдин. В частности, он сказал следующее: «Как-то я спросил Ельцина, если бы он стал Генеральным секретарем ЦК КПСС, пошел бы он на слом партии и демонтаж СССР?» — «Никогда!» — твердо ответил якобы Ельцин.