Аналогии, воспоминания
Предыдущую попытку военного путча в России совершил генерал Корнилов 74 года назад. Путч был организован с целью свержения правительства Александра Керенского и реставрации монархии. Он был также непопулярен в обществе, как и нынешний августовский путч 1991 г.
Поразительный факт — переворот готовился почти открыто, к его необходимости призывали общественные деятели, разные политологи, обосновывающие идею «твердой руки». Премьер Павлов откровенно саботировал экономическую стабилизацию и вместе с Геращенко (председатель Союзного банка) приводил народ в бешенство финансово-кредитными и ценовыми манипуляциями. Пресса писала о грядущем перевороте ежедневно, все факты были известны, но ни Верховный Совет СССР, ни Президент СССР должным образом не реагировали на эти симптомы контрреволюции. Мои самые суровые оценки деятельности союзного правительства, даже с кремлевской трибуны съездов народных депутатов и Верховного Совета РСФСР, вызывали у Горбачева лишь раздражение. Аппаратный переворот, совершенный в Компартии России уже в момент ее создания, породил в сердцевине президентской партии ударный отряд антигорбачевской реакции, но попытки ответить на это демократическим волеизъявлением членов партии и критикой в прессе не дали никаких результатов.
С декабря 1990 г. навязчиво пропагандировалась, а в январе была испытана в Литве и Латвии схема «чрезвычайщины» с созданием «комитета общественного спасения» — прообраза ГКЧП. Призыв решать все проблемы с помощью чрезвычайного положения с конца 1990 г. все громче звучал на всех пленумах ЦК КПСС и ЦК Компартии России. А к лету были организованы специальные группы для разработки «научной» идеологии «чрезвычайщины» — плоды ее трудов публиковались в «Московской правде», других изданиях, подготавливая умы к ГКЧП.
Размышления старого маршала. Решение
…Ночь на 21 августа. Уже с вечера 20-го Язова охватывала тревога, зарождались сомнения в успехе предпринятых действий, и даже в их правильности. По мере того как поступали сообщения об усиливающихся антиармейских настроениях и действиях больших групп людей, откровенно демонстрирующих свою приверженность российскому руководству и решительно осуждающих ГКЧП и Армию, ставших на позицию его защиты, Язов стал понимать, что его прежние представления были неверны. Ему казалось, что ничто не устоит, если Армия, КГБ и МВД заняли позицию поддержки ГКЧП, — эта уверенность теперь быстро уходила, нарастала тревога, понимание ошибочности своих действий. Стрелять по людям в самом центре Москвы, силой их разгонять — это было невозможно для старого солдата, а демонстрация силы не производила нужного эффекта. ГКЧП же оказался сборищем болтливых, слабых людей, не способных ни к какой серьезной государственной и организационной деятельности, — написали «бумажки», обнародовали их и ждут «результаты». Шенин, Бакланов, Прокофьев, Ивашко и прочие партийные деятели, которые уверяли, что «рабочий класс, коммунисты, как один, выступят за сохранение курса партии, в поддержку ГКЧП» не сумели вывести на митинг в его поддержку даже сотню человек. Ошибка, страшная ошибка…
…В приемную министра обороны поступает сообщение о том, что генерал Лебедь «застрелился!». Лебедь (ранее он был командиром Тульской дивизии ВДВ) — заместитель командующего ВДВ по боевой подготовке. Тут же опровержение — Грачев звонит, докладывает, что ничего не случилось, «Лебедь жив и здоров, ждет приказа о штурме». Министр приказал направить к нему Лебедя. Вскоре прибывший генерал Лебедь доложил министру обстановку внутри и вокруг Парламентского дворца и повторил, что ждет приказа о штурме. Заодно сообщил, что заменил батальон, чей танк Ельцин использовал как трибуну для своего выступления против ГКЧП, а танкисты начали «братание» с защитниками Белого дома. Задав несколько уточняющих вопросов, маршал отпустил молодого генерала со словами: «Жди приказа». Снова сообщение: «18 человек убиты!» И снова уточнение — погибло трое гражданских лиц при «невыясненных обстоятельствах». Это — очень плохо. Настроение у министра обороны — скверное, тяжелые раздумья бороздят лицо старого генерала. Пригласил командующего Военно-воздушными силами маршала авиации Евгения Шапошникова и приказал ему, чтобы он усилил личный контроль за тем, чтобы ни один самолет или вертолет не поднялся в воздух без его, Язова, приказа. Шапошников согласился с ним, но заметил, что он лично против «этого ГКЧП». «Теперь говорить об этом поздно», — сказал старый маршал и отпустил командующего ВВС…
Около 3 часов, после доклада Ачалова, они вдвоем окончательно приняли решение не участвовать в штурме Парламентского дворца. Но действий никаких старый маршал все еще не предпринимал. Всю ночь провел в смятении, пытался вздремнуть в кресле, не получалось. Время от времени звонил начальникам воинских подразделений, особенно часто Калинину и Грачеву, интересовался обстановкой. Те докладывали ему о передвижениях войск, их концентрации вокруг соответствующих «объектов» или вблизи их — в основном в центре Москвы. Докладывали о движущихся массах москвичей в центр столицы, их агрессивном неприятии «акции» против Верховного Совета России и российского президента.
Окончательное решение Язов принял около 7 часов утра. Вызвал Ачалова, сообщил ему о своем решении начать вывод войск. Позвонил Калинину и приказал начать соответствующую подготовку к возвращению войск округа, введенных в Москву, к местам их постоянной дислокации.
Язов — Ачалову. Ты, кажется, знаешь Хасбулатова, свяжись с ним. Пусть он передаст московским городским властям (Лужкову) мою просьбу, что мне необходимо переговорить с ними по вопросам расчистки баррикад. Надо вывозить войска из Москвы.
Ачалов. Надо подключить инженерные части, подразделения генерала Кузнецова.
Язов. Да, конечно, вызови его ко мне. Ты поезжай к Крючкову, сообщи ему, что Армия не пойдет на кровопролитие, не будет воевать с депутатами и народом. Мне надо вылететь к Горбачеву.
Ачалов. Вас арестуют, товарищ маршал! Позвольте мне это сделать, я попытаюсь объяснить ситуацию.
Язов. Какая разница, где арестуют — там, здесь. Я не буду искать причины для своего оправдания. Я хочу спасти генералов — возьму всю вину на себя. Я заварил кашу — мне и отвечать. Езжай к Крючкову, приструни его. А то этот болтун еще чего-нибудь выкинет.
Язов дал указание созвать коллегию Минобороны.
Почти сразу же к нему зашли почти все члены ГКЧП (Янаев им сообщил): Крючков, Бакланов, Шенин, Тизяков, а также другие руководители, рангом пониже. Все стали дружно уговаривать Язова не выводить войска из города.
Крючков. Не все потеряно, надо вести «вязкую борьбу» (и прочая чепуха).
Началась перебранка.
Язов. Напрасно я слушал вас, вы, оказывается, ничего не понимаете и ни на что не способны. Все! Надо ехать к Горбачеву и исправлять ошибки — если он нам это позволит. Если вы не хотите — это ваше дело. Я еду. Коллегия начнет работу через полчаса — я уже дал распоряжение о подготовке войск к выводу из Москвы и возвращении на места постоянной дислокации. Это — мое решение!
…Ачалов ушел. Маршал позвонил Калинину, сообщил о коллегии, информировал о своем решении отказаться от замысла далее поддерживать ГКЧП и приказал ему начать подготовку к выводу войск округа из Москвы. Попросил Калинина также связаться с Председателем Верховного Совета России Хасбулатовым с тем, чтобы тот дал указание Попову и Лужков войти в контакт с ним, Язовым, и Калининым. Надо было растащить множество баррикад, причем ряд из них был довольно мощным — москвичи тащили туда все, что можно было: бетонные плиты и блоки, трактора, трамвайные вагоны, металлические конструкции и пр. и пр.