Здесь Ципко задает вопрос: «Зачем идеологам ИнСоРа все эти хитрости? Зачем все эти разговоры о политической модернизации без серьезного желания на самом деле совершенствовать нашу Конституцию и открыть возможности для реального политического плюрализма и реальной политической многопартийности. Я не уверен, что сейчас в России уже есть все условия для преодоления элементов чрезвычайщины, заложенных в нашей Конституции».
Но если Ципко в этом «не уверен», может быть, и критикуемые им «идеологи ИнСоРа» тоже в этом «не уверены», поэтому они и «хитрят»? Почему же Ципко отказывает им в праве на эту «неуверенность»? Однако, похоже, что Александр Ципко знает причины «хитростей» ИнСоРа: «...Все дело в том, что на самом деле идеологи ИнСоРа не имеют ничего против всевластия президента, заложенного в нашей Конституции. Они только хотят, чтобы это всевластие оказалось в руках идейно близкого им человека, который, обладая этой сверхвластью и проявив, как они пишут, «неординарную волю», сможет воплотить в жизнь их мечту о новой России. Речь идет только о том, чтобы доказать, что Путин с его политикой стабилизации и выстраивания «вертикали власти» себя исчерпал и что, собственно, настало время для прихода к власти модернизатора Медведева» (там же). Это, как представляется, справедливый вывод, но он может быть адресован практически ко всем «оппозиционным партиям», без исключений. Правда, смущает другое, почему-то остающееся в «тени» рассуждений как ИнСоРа, так и самого Ципко. Это – вопрос: «Кто и что мешает президенту Медведеву использовать всю полноту президентской власти? Почему «настало время для прихода к власти модернизатора Медведева» сейчас? Разве он не на вершине власти? И если он ее не использует в полном объеме, откуда уверенность, что он окажется способным на это после второго избрания?» – Я почему-то думаю, что этот вопрос возник не только у меня.
Александр Ципко правильно отмечает следующий парадокс: «У авторов докладов ИнСоРа не хватает духу не только для того, чтобы дать парламенту право назначать премьера и создавать ответственное ему правительство, без чего невозможно придать выборам в Думу реальное политическое содержание...»; или другой момент:«... Умолчание о 90-х, об их наследстве позволяет авторам докладов ИнСоРа навесить все болевые проблемы 20-летней посткоммунистической истории на путинские нулевые и тем самым возбудить у читателя состояние катастрофизма, безнадежности...» (там же).Это все так, но это характеризует практически все статьи аналитиков на данную тему. Ципко пишет:«Доклады ИнСоРа, посвященные демократии в России, что я попытался выше доказать, прежде всего отражают отсутствие у нашей элиты серьезной заинтересованности в оздоровлении политической и морально-психологической ситуации в России. Пока что мы являемся свидетелями откровенной борьбы за власть между различными отрядами нашей политической элиты. В начале нулевых была борьба между либеральными и силовыми отрядами команды Путина, сейчас дифференциация носит куда более сложный характер. Но я не могу не обратить внимания на то, что из-за корпоративных партийных интересов этих группировок никто всерьез не анализирует то, от чего страдает население и что на самом деле угрожает будущему России. Медицинский факт. В докладах ИнСоРа никогда всерьез не анализируются причины углубляющегося раскола между теми, у кого и деньги, и дома, и дети за границей, и теми, кто вынужден соприкасаться ежедневно с уродствами нашей новой русской жизни. Авторы ИнСоРа в силу своих политических привязанностей никогда не исследуют драматические ошибки команды Ельцина и никогда всерьез не анализируют причины социального недовольства тех, кто оказался внизу. Ничего не говорится в этих докладах всерьез о состоянии преступности, о галопирующем росте наркозависимых, о моральном разложении, деградации целого ряда слоев населения...» (там же).
Это – тоже справедливо и тоже относится почти ко всем аналогичным докладам и статьям. Я давно сделал вывод, что в «респектабельных» политических кругах существует своего рода договоренность о том, чтобы не упоминать добрым словом деятельность Верховного Совета и его уникальной роли в становлении нового Российского государства. Поэтому анализ почти всегда получается поверхностным, нелогичным, «разорванным», поскольку явление выводится как бы из «самого себя», – с Ельцина, который «дал Конституцию». На мой взгляд, самому Ципко следовало бы основательно разобраться в том, какой термидорианский переворот совершил Ельцин и к чему пришла страна, отказавшись от демократии.
Ципко пишет: «Доклады ИнСоРа, заостряя внимание на несомненных дефектах нашей электоральной демократии, уводят внимание читателя от самых серьезных болезней современной России. ...доклады ИнСоРа – это ... лакировка российской действительности. Все намного опаснее. В сознании людей очень много деструктивного, разрушительного. Я совсем не против того, чтобы Борис Немцов или Владимир Рыжков снова появились на телеэкране. Но вряд ли эта мера прибавит русскому человеку, утомленному ХХ веком, много оптимизма и жизненной энергии. Не может политика разгосударствления, которую предлагают нам доклады ИнСоРа, решить все трудные русские проблемы (можно подумать, что «сплошную приватизацию» осуществил какой-то ИнСоР!). Вообще, мне кажется, что линейная философия ИнСоРа, стоящая за предложением решить все проблемы одним махом путем устранения «административных барьеров», адекватна реалиям сегодняшней России. Мышление по логике «или – или»: или либерализм, или этатизм, или коммунальные ценности, или ценности свободы – эффектно выглядит в рамках либеральной публицистики, но абсолютно ничего не дает для выработки реальной программы действий. Надо в конце концов признать, что вся та идеология, которая лежала в основе нашей «антиимперской революции» 1991 года, философия тотального разгосударствления, тотальной денационализации, тотальной демилитаризации, тотальной деидеологизации, тотальной борьбы с «репрессивным уголовным законодательством» не только устарела, но и во многих отношениях себя скомпрометировала».
Превосходный анализ, Александр Сергеевич! Браво! Но и вы, как и критикуемый вами Институт современного развития, и неоднократно цитируемый юрист Михаил Краснов, – уходите от того вывода, который логически напрашивается из вашего же анализа. Это следующие два суждения: во-первых, все это относится не к ИнСоРу, а к власти – Медведеву и Путину; во-вторых, необходимо демонтировать суперпрезидентскую тоталитарную власть, которая в России существует много веков и принесла неисчислимые страдания прежде всего русскому народу. В каком направлении и как осуществить этот демонтаж? – можно назвать это и «реформой», «инновацией», «модернизацией» – как хотите, но ясно, что она должна быть направлена на создание классической парламентской республики; при этом президент может выполнять представительские функции (как в Германии и др.); Правительство формирует парламент на основе результатов федеральных выборов – это может быть одна партия, если она выигрывает выборы с абсолютным большинством, а может быть и коалиция. Ничего нового – все это успешно практикуется во множестве государств.
Правда, на этом пути есть сильнейшие психологические (и догматические) и иные препятствия: политологи непрерывно внушают всем (и себе – тоже) – «в России должна быть сильная власть». А где, в каком государстве «должна быть слабая власть?» Можно подумать, что в Германии или Великобритании – слабая власть! Это все – несерьезно. Оттого что у президента – диктаторские полномочия – власть, государство сильнее не становятся. Чаще всего – они слабеют и отмирают (как СССР). Надо внести такие конституционные изменения, чтобы у главы правительства были реально и законно весомые полномочия (например, в тех пределах, которые Путин сохранил для себя, «забрав» часть их у президента Путина). А теперь вообразите мысленно: в Кремле нет президента – что-нибудь, даже в мелочах, изменилось бы в стране?