– Леди Илона, я покорнейше прошу вас при первом же удобном случае отправить меня домой. Ваш мир слишком сложен и противоречив для моего скромного разумения. Вы живете по другим законам, по иным кодексам поведения и морали. Я не берусь никого осуждать, но если люди здесь не сошли с ума, то, значит, это у меня повредился рассудок. Мне уже никогда не понять той магии, которой насыщены все эти чудесные предметы из металла и неизвестных мне материалов. Я не смогу смириться с таким ужасающим расколом истинной веры, я никогда не найду себе применения и просто умру от тоски по той жизни, к которой привык. Не перебивайте меня… Да, сейчас, пока мы воюем с темными силами Мальдорора, я чувствую себя нужным. Мой меч и впредь будет защищать ваш мир от любого посягательства сил Зла. Но ведь это когда-нибудь кончится. Либо меня убьют черные рыцари, либо мы победим их. В первом случае я и мертвым буду вставать у них на пути, но во втором… Как только будет уничтожено Зло, я перестану быть необходимым. Вы не сможете вечно водить меня за ручку, как малого ребенка. У вас своя жизнь, свои планы, своя судьба… Поверьте, вы мне очень дороги, и ваше имя навсегда запечатлелось в моем сердце, но вы не обязаны… Это сложно объяснить, поэтому я еще раз просто прошу вас: когда все закончится, отправьте меня домой. Вы говорили, что это в вашей власти.
– Нэд, – запинаясь, начала Илона, отвернувшись носом к стенке, – я тоже хочу, чтобы ты понял… нет, чтобы ты знал, мне…
– Леди Илона, если бы только я мог надеяться.
– Ну, не могу же я сама, первая…
– Нет, что вы! Я… все понимаю, нам нельзя… Но не подумайте, что в моей душе есть хоть капля обиды или упрека!
– Ты тоже не думай… Я… ты… мне… очень…
– Вы правы. Все горе в том, что вы абсолютно правы. Так судил Рок: вы – это вы! А я… я…
– Не смей так говорить! Ты самый хороший, самый умный, самый… – Илона, не выдержав, вскочила и бросилась к рыжему рыцарю, повернула его к себе лицом и…
– Дорогуша, ты хочешь укусить милого Нэда?! – В дверях кухни изящно стоял взволнованный Валера.
Глядя на него, благородная леди Щербатова неожиданно поймала себя на том, что в последнее время она слишком часто задумывается об убийстве…
* * *
– Как его захватили?
– Это было несложно, мама. Щур рассказал мне о той волшебной катапульте, что разнесла наш двор. Я тоже видел мощь этого оружия, когда мои рыцари пытались в честном бою сразить Нэда Гамильтона. Именно там Могучий Воин разбил наш отряд.
– Обычно я предпочитаю слушать рассказы о наших победах. Но сегодня изменим традиции. Итак, ты вновь принял самостоятельное решение, не известив меня о своих планах?
– Бессмысленно отвлекать Королеву по мелочам.
– Даже если я волнуюсь за тебя просто как мать? Это ведь было опасно.
Валет ни капли не верил в глубину материнской любви, но тем не менее послушно прикоснулся губами к холеной руке Королевы. Впрочем, и ее величество не строила особых иллюзий относительно чувств сына.
– Я приказал Щуру еще раз отправить рыцарей в тот страшный мир для захвата действующей катапульты. Она бы очень пригодилась нам на призрачном острове. Рыцари вернулись без нее. Они нашли поле боя изрытым громадными воронками, повсюду клубился дым, стоял непереносимый запах гари, валялось несколько трупов, изуродованных неведомой силой. Вместо боевых катапульт – лишь искореженное черное железо. Наши люди не могли задерживаться там долго, но, возвращаясь, они заметили человека, прячущегося в кустах. Он сам выбежал к ним навстречу, крича что-то невразумительное о Сталине, о Гитлере и об артисте Саратовского театра Нэде Гамильтоне.
– Что ж, тогда они правильно сделали, что взяли его с собой. Где этот человек?
* * *
– Ребята, я, кажется, заболел.
– Сходи к венерологу.
– Дорогуша, зачем ты так страшно шутишь?! – даже обиделся Валера Люстрицкий. На его щеках горел нездоровый румянец, глаза воспаленно блестели, и рыжий рыцарь вступился за друга:
– Он, несомненно, болен, леди Илона. Конечно, я не знахарь и не лекарь, но сразу видно, что у сэра Люстрицкого жар!
– Ладно, давай сюда горячечную подмышку, так и быть, я схожу за градусником.
Через пять минут стало ясно, что диагноз крестоносца абсолютно правильный – столбик ртути подскочил до тридцати восьми и шести. Встревоженная Илона сбегала в квартиру Люстрицких, но не застала их дома. Тогда она позвонила на работу Валеркиной маме, объяснила ситуацию и получила «добро» на создание домашнего госпиталя.
– Нэд, уложи гриппозного в кроватку, укрой потеплее и до моего возвращения будь ему родной мамой. Попросит водички – дай, в туалет – своди, будет плакаться – погладь по головке, но не больше, а то обнаглеет. Я смотаюсь в аптеку и назад. Эффералган УПСА кончился, а других жаропонижающих у нас нет.
– Какое-то собачье лекарство… – поморщился Нэд. – Да и что такое жар? Настоящему воину не пристало даже замечать такие несерьезные болезни.
– Как вам не стыдно, грубиян! Я ужасно простудился, сидя на холодной земле. У меня, может быть, уже бронхит, или воспаление легких, или туберкулез, или даже рак… О нет! Я же могу умереть в любую минуту, бессердечные вы люди!
– Так, может, мне кроме аптеки заглянуть еще и на базар? Для пущей гарантии мы добавим тебе здоровья чисто народными средствами. Чеснок – в рот, лук – в нос, мед – на грудь, горчицу – к пяткам, крапиву – на поясницу и граненый стакан водки пополам с красным перцем для внутреннего воздействия. Всех микробов перетравим на фиг! Если доживешь до утра – будешь как новенький.
– Милый Нэд, она меня пугает!
– Идите, леди Илона, я присмотрю за ним, – внушительно пообещал рыжий рыцарь.
Сострадательная язва кивнула, переоделась и уже из прихожей поинтересовалась напоследок:
– Валерыч, не подумай, что я к тебе по пустякам цепляюсь, но на всякий случай – ты гроб какого цвета предпочитаешь? Только без обид, мне же надо знать, мало ли что…
– Белый, но без перламутра. Внутренняя отделка атласная, с подсветкой, без вульгарных розочек, ручки строгие, под серебро, форма – правильный прямоугольник, но без жестких углов. А зачем ты спрашиваешь?
– Исключительно чтобы тебе угодить, – клятвенно пояснила Илона и отправилась в ближайший аптечный киоск.
Это было не очень далеко, через два дома. Бред, стоящий во дворе, окончательно покончил с соседним газоном и тоже был не прочь поразмяться. Правда, на себя сесть не позволил, но следом увязался. Шел развязной походочкой, постоянно норовя поймать крепкими зубами край джинсовой юбки Илоны, за что и схлопотал пару раз девичьим кулачком в нос. В аптеку черного коня не пустили, и он страшно обиделся. Зная, что у этой скотины не заржавеет и копытом по киоску шарахнуть, мудрая драчунья сделала страшное лицо, прямо заявив о снятии с себя ответственности за членовредительство, но если он будет «хорошим мальчиком», то она разорится на глюкозу. Что такое глюкоза, Бред не знал, но, подумав, согласился и всех простил. Домой они возвращались уже закадычными друзьями.