Он был метрах в восьми, когда тренькнул третий арбалет, и еще через мгновение четвертый. Не добежав до Гая какого-то шага, Мотя внезапно споткнулся и упал лицом вниз. Всем показалось, что это случайность и он сейчас вскочит. Но Мотя продолжал лежать. Тогда арбалетчики перевернули его. Оказалось, что последний, четвертый болт берсерк поймал глазом, в то время как третий всего лишь засел в руке.
Аккуратные клерки из форта Долбушина, чей столик Мотя сшиб последним, подхватили тело и, семеня и наваливаясь друг на друга, потащили его к дверям.
Аня уткнулась лицом в плечо Полины. Кто-то из близнецов Тиллей, не то Кеша, не то Паша, спокойно подошел и поднял секиру, деловито потрогав ногтем заточку.
– Минуту! Вы кое-что забыли! – приказал Гай.
Он легко соскочил со сцены, догнал выносящих тело клерков и пальцем коснулся лба гиганта сразу над вошедшим в глазницу болтом. Застыл, на секунду закрыв глаза, и как ни в чем не бывало вернулся на прежнее место.
– Псиос не должен пропасть! Не беспокойтесь, Ингвар Бориславович! Я догадываюсь, что вас тревожит! Обещаю: его псиос будет передан лично вам. Возможно, я даже добавлю немного от себя, чтобы снизить горечь вашей утраты.
Тилль вздохнул и по-бабьи пригорюнился.
– Мотя был с нами давно!
– Возможно. Но он плохо понимал, что такое дисциплина. Надеюсь, вы найдете, кем пополнить его четверку?
Недоверие оскорбило Тилля. Большим пальцем он медленно вдавил в пепельницу окурок и провернул его, словно закручивал шуруп.
– Найду! – пообещал он.
– Кхе-кхе! – старичок Белдо, отвлеченный досадным происшествием, промокнул лобик надушенным платком и собрался продолжить свой лепет.
– Давайте уж я лучше сам! А то вас опять унесет! – перебил Гай. – Подытожим! Дионисий Тигранович, со ссылкой на авторитетный источник, сообщил, что вскоре шныры возьмут к себе на обучение юношу и девушку. Произойдет встреча, которая со временем приведет к рождению ребенка, способного проникнуть за вторую горную гряду, до этого момента недосягаемую. И если это случится, никто не знает, какую закладку он оттуда достанет и как это скажется на нашем маленьком творческом союзе.
Голос Гая больше не звенел разбитым бокалом. Каждое слово стало гвоздем, который он вбивал в мозг слушателей.
– Я правильно передал суть, Дионисий Тигранович? – закончил он.
Старичок кивнул так осторожно, точно его голова была просто нахлобучена на шею и он опасался ее уронить.
Тилль отвел запястье официанта, пытавшегося поменять пепельницу.
– А источнику Тиграныча можно доверять? – спросил он громко.
Белдо вскинул подбородок.
– Я бы вас попросил!!! – произнес он тоном обиженной школьной учительницы.
Тилль примирительно развел руками.
– Да без базара, Тиграныч! – сказал он добродушно. – Дайте мне адреса ваших голубков, Белдо, и спокойно допивайте ваш слабительный чай! Только я все равно не пойму: у вас в форте столько разных людей! Многих из них я лично знаю и уважаю их деловые качества. Неужели вы не способны сами решить проблему? Зачистите этих сопляков, пока они еще не в ШНыре!
Старичок оглянулся на Гая, умоляя защитить его от тупого кабана.
– Ингвар Бориславович! – пухлые губы Гая растянулись, угрожая проглотить темнеющий на сцене концертный рояль. – Сложность в том, что, насколько я понимаю, у Дионисия Тиграновича нет больше никакой информации! Ни внешности, ни имен, ни адреса – вообще ничего. Зачистить же всю Москву тяжеловато даже для ваших энергичных лесорубов.
Долбушин держал бокал с шампанским и, помешивая шампанское сухариком, посасывал его.
– Пусть Белдо повторно запросит свой источник! – потребовал он.
– Уже, – сказал старичок щепетильно. – Вы действительно считаете: я не додумался?
– И?..
Старичок, помедлив, мотнул головой.
– Не знает или не говорит?
Белдо просительно посмотрел на Гая.
– Альберт! Давайте не будем терзать Дионисия Тиграновича! – добродушно обратился Гай к Долбушину. – Если мы не сможем уничтожить или разлучить этих двоих до ШНыра, значит, сделаем это в ШНыре.
Долбушин смотрел в бокал, наблюдая, как пузырьки шампанского окружают сухарик.
– Я, конечно, понимаю, что вы гений, Гай, но каким образом вы собираетесь попасть в ШНыр? – поинтересовался он. – Вы отлично знаете, что ни один из нас не может проникнуть на эту территорию. Ни с воздуха, ни подкопом – никак. Помните, я размышлял о случайном запуске ракеты с одной из подмосковных военных баз? Даже она не пробила бы защиты.
Синеватые веки Гая устало опустились.
– Выход всегда есть. Просто иногда он маскируется надписью «вход», – сказал он и вдруг вскинул голову.
Снаружи в панорамное остекление кто-то настойчиво застучал. Мелькнула, скользя вдоль стекла, рука в белой рубашке, мокрая по локоть, с повисшей на ней плетью водорослей. И сразу же в открывшуюся дверь вбежал взбудораженный берсерк из форта Тилля.
– Нашли! – крикнул он. – Скорее!
Все высыпали на палубу, ощутимо накренив «Гоморру» на левый борт. Внизу ровно и бойко тарахтел ямаховский мотор резиновой лодки. Ее закругленный нос глубоко уходил в воду. Сверху было видно, как, навалившись на нос грудью, синий, с оранжевыми плечами комбинезон с усилием подтягивает веревку с наброшенной на что-то петлей. А на второй палубе уже суетятся, разворачивают и опускают лебедку. Но и без нее можно было разглядеть, как из коричневатой глубины медленно всплывает светлая, с налипшей тиной лошадиная морда, а затем и шея, из которой, чуть ниже уха, выглядывает прошедшее насквозь жало стрелы. И все это разворачивается, натягивается неспешным течением Москвы-реки.
– Гай! Ваши арбалетчики, как всегда, на высоте! – льстиво всплеснул ручками Белдо.
Гай оглянулся и посмотрел на старичка пустыми глазами.
– Кто был в седле? Нашли кого-то? – крикнул он в реку.
Перестав тянуть веревку, которую он почти соединил с крюком лебедки, синий комбинезон задрал мокрое лицо.
– Пусто! Может, течение, а?
– Ищите! – приказал Гай. – Если потребуется – вызывайте водолазов! Пусть прочешут реку хотя бы и до Южного порта!
К Тиллю вкрадчиво приблизился смахивающий на лиса молодой человек.
– Что тебе? – поморщился тот.
Лис что-то зашептал. Тилль слушал его, сопя и хмурясь.
– Откуда знаешь?
Ему протянули трубку. Тилль поднес ее к сплющенному борцовскому уху. Говорил он недолго. Затем трубка вернулась к человеку-лису, сам же Тилль, втискивая жирный живот в поручень, пробился к Гаю.
– У нас проблема! С «Алых парусов» исчез мой наблюдатель. На крыше крайнего дома обнаружили его разряженный шнеппер. Его гиела привязана. На лифте он не спускался.