Не зачем мне нужна эта жизнь, тут меня никто не спрашивал. Уйти из нее добровольно – это вариант, конечно, проявление самости, но это не ответ на вопрос: зачем же я здесь был, вообще я зачем был? Низачем. Меня позвали сюда, привели, дали мне это…
А зачем я здесь был? Ведь в глубине каждому из нас хочется, хотя бы в последний день, перед тем как покинуть это все, узнать. Поэтому мы ходим ко всем этим гадалкам, астрологам, соционикам, калинаускасам всяким и спрашиваем что-то про себя. А на самом-то деле мы спрашиваем: зачем я тут? Я, лично я, не наше поколение, не мой народ, не человечество в целом. Здесь нужно получить некоторое субъективное переживание истины, в котором мне самому откроется моя собственная ценность, для себя самого. Может быть, неуклюжее сочетание: в себе самом для себя бытие, но, мне кажется, без представленности самому себе невозможно попасть в такое место, в котором жизнь тебя не обломает.
Жизнь может быть мучительной, вполне допускаю, но не для того, чтобы мучиться. Она может быть мучительной от обстоятельств, от времени, от устремлений, от претензий, притязаний. Но она не должна мучить, измучивать меня, не должна меня лишать собственности на самого себя и нужности себе самому.
Жизнь сама не ответит на этот вопрос, вопрос нужности самому себе, потому что она механистична. Да, я могу участвовать, я могу попытаться изменить что-то в механизме жизни своей, своих друзей, какого-то количества людей, не очень большого, – вот и все, что я могу сделать по отношению к жизни. Иллюзии по поводу того, что жизнь можно «переделать», исчезают довольно быстро. Мы видели много вариантов, знаем из истории, на себе испытали: в попытках переделать, сконструировать жизнь, по модели построить что-то не получается.
Может, и не надо… Может, нужно понять, что жизнь – это все-таки не первопричина. Есть масса людей, которые достойны сами по себе. В очень сложных и печальных обстоятельствах они не теряют своей полноты бытия. А есть масса людей, которые живут, с нашей точки зрения, в идеальных обстоятельствах, но никакой полноты бытия не имеют.
Мы можем быть богаты материально, но сколько бы мы ни зарабатывали, все мы бедны душой, пока не имеем самого себя. До тех пор пока жизнь нас обламывает.
Технология жизни
Я не знаю, есть ли такие работы (мне не попадались), в которых посчитано, сколько вообще расписаний жизни существует. Вот исходная, стартовая позиция отдельно взятого конкретного человека: сколько возможных расписаний жизни он имеет? Я думаю, что не очень много.
По разговорам с людьми, по общению – в среднем где-то три, может быть четыре варианта – обозримых, наполненных конкретикой, мотивацией, ценностными установками. Расписаны они так: вот этот этап – в конце такой приз, потом этот этап – в конце такой приз, а потом в конце такой приз, а потом ты будешь иметь все, что надо.
А дальше? Я еще не слышал ни одного сценария жизни, в котором было бы продолжение после момента: «А потом ты будешь иметь все, что надо». Представьте себе, что у меня нет самостоятельной позиции по отношению к жизни, нет субъектной позиции. Могу ли я глубинно хотеть завершить этот сценарий: «иметь все, что надо»? Дальше-то ничего, никакого сценария нет.
Значит, если я отношусь к жизни как к тому, во что я «всунут», то сценарий «Иметь все, что надо» будет иметь такое продолжение: «Теперь ты будешь жить для детей. И то, что ты не доделал, они доделают, чего ты не допел, они допоют – просто будут обязаны».
Многие люди именно так и живут. Трудно признаться, что я получил готовый сценарий жизни, который от меня не зависит, и в этом сценарии финальная сцена: «У тебя есть все, что нужно для жизни»…
А до этого момента в сценарии что я делаю? Ведь у меня до этого «все, что нужно для жизни», ничего нет. До этого места жизнь сама по себе.
Мы все с удовольствием про сценарии жизни читаем, принимая это как данность. Но ведь если я имею позицию: вот я, а вот жизнь, – я могу осознать сценарий, допустим, навязанный мне в детстве. Реализацию сыграть очень просто. Нужно просто встать и сказать: «У меня уже есть все, что надо для жизни». Что теперь дальше, дорогие товарищи, родители, управляющие, начальники, воспитатели, психотерапевты? Что теперь? Вот с этого момента начинается вызов, начинается неготовая, создаваемая вами самими жизнь.
Зачем этим интересоваться и чего можно достичь? Можно достичь осознавания, что в каждый момент времени у вас есть все, что нужно для каждого момента времени. Если вы заняли такую позицию, вы можете принимать все жизненные сценарии как роль, которую можно сыграть. Многие часто спрашивают: «А что, надо во все играть?» В смысле притворяться, в смысле лицедействовать. Я говорю: «Нет. Зачем?»
Шахматист играет в шахматы. Разве кто-нибудь скажет ему: ты артист, ты играешь, изображаешь, обманываешь. Он играет в шахматы. Человек, играющий в социальную жизнь, как шахматист, он что, притворяется? Нет! Он просто видит доску, фигуры, противника, расстановку сил. Поскольку все сценарии построены по спортивному принципу (мы в такой цивилизации живем), ты, естественно, либо побеждаешь, либо проигрываешь. Оказывается, человека сюда забросили участвовать в бесконечных соревнованиях. Жизнь как спорт. Я не хочу такой жизни.
Есть то, что называется частной жизнью. Частная жизнь есть, и без нее нет субъекта. Так вот, в частной жизни играть не надо. Потому что – это и есть вы. Это единственное место, где все ваше собственное. Тут у вас выбор был: с кем дружить, с кем общаться неформально, кого любить, кого ненавидеть и т. д.
Прекрасный частный мир
Свой частный мир вы можете организовать независимо, и никто вас не накажет за то, что вы отбором занимаетесь. Вы – солист в частной жизни, а вот вся остальная жизнь – она не ваша, и в нее надо играть. Чтобы вас не смущало слово «играть», давайте скажем так: с этим надо работать. Конечно, мой жизнерадостный оптимизм не означает, что это так легко, просто. Нет!
Я еще раз повторяю: жизнь может быть и мучительной. Но если не она вас, а вы ее, то эта тяжесть или мука не раздавливает, потому что это только сопротивление материала, сопротивление обстоятельств и прочего вашему замыслу. Ибо замысел жизни может быть только личным, персональным, интимным, субъективным.
Субъективный – еще недавно было весьма ругательное слово. Но это же самое прекрасное – субъективное, имеющее право на существование не в качестве грез, – хотя и грезы имеют право на существование, – а в качестве замысла. Замысел – это всегда субъективное. Его нельзя доказывать логическим путем.
Раз жизнь мне дали, так почему я не могу ее сделать произведением собственного искусства?
Невозможный замысел – это коллективный замысел жизни. Потому что коллективный замысел жизни – тонкое насилие, конвенция, туда частную жизнь никак не встроить. Тогда частная жизнь отпадает, мы уже говорили: человек перестает быть нужным самому себе.
Таков момент необходимого растождествления с той частью всего, что называется жизнью, которая не имеет отношения к моей субъективности, которая мне дана и которая все время почему-то хочет меня обломать. Она все время зовет меня: «На старт!» – а в конце раздает призы или, наоборот, не дает призов, потому что я прибежал последним. Вот с этой жизнью надо работать, а чтобы с ней работать творчески, нужно иметь замысел.