Невозможно жить, мы счастливы, пока вместе, и пусть это счастье будет недолгим «.
Он обнял Мадлен за талию и осторожно уложил на кровать.
— Смотри на меня, смотри, иначе мне будет казаться, что ты думаешь о ком-то другом.
— Это все равно, — усмехнулась Мадлен, — закрыты у меня глаза или нет, я вижу перед собой тебя. И я знаю, твой образ никогда не исчезнет, будешь ты рядом или нет.
— Я не хочу тебя обманывать, Мадлен. Ты любишь меня?
— Да.
— Тогда молчи. Не говори о расставании, когда мы вместе, ведь лучше всего умирать, когда ты счастлив — и пусть расставание наступит внезапно.
Анри, стараясь не причинить Мадлен боли, нежно погладил ее.
— Ты мой, — прошептала Мадлен.
— И ты моя. А теперь не говори ничего, давай молчать. Ты права, Мадлен, что может быть прекраснее близости?
Когда Мадлен, глубого вздохнув, замерла, Анри обессиленный лег рядом с ней.
А теперь спи, — прошептал он своей любовнице, ни о чем не думай и спи. Я рядом с тобой, ничего не бойся.
Теперь я ничего не боюсь, — Мадлен осторожно поцеловала его в плечо и взяла за руку.
Анри, чувствуя, как восхищение женщиной, ее стройным телом, красотой ее лица безвозвратно исчезают, закрыл глаза и тут же провалился в черноту сна.
Виконт проснулся, когда уже первые лучи солнца проникли в комнату. Еще не открывая глаз, он повел рукой и не нашел Мадлен. Он тут же открыл глаза я увидел, что женщина стоит на коленях возле кровати и сложив руки, словно молится, глядя на него с восхищением и нежностью.
— Что ты, Мадлен?
— Спи, спи.
— Что ты делаешь?
Женщина протянула руку и прикоснулась пальцами к векам Анри.
— Спи, продолжай спать, дай мне полюбоваться тобой.
— Что ты задумала, Мадлен?
— Не мешай, молчи, я буду стоять на коленях и сторожить твой сон.
Анри недовольно поморщился.
» Только этого еще недоставало, чтобы она сошла с ума!«
— Нет-нет, — улыбнулась Мадлен, — не беспокойся, со мной все в порядке. Я просто очень сильно люблю тебя и не могу позволить себе терять мгновения, когда мы рядом.
Анри попробовал уснуть, но понял, что это ему не удастся. Он немного схитрил и приоткрыл веки, стал следить за Мадлен. Та смотрела на него, склонив голову, то и дело отбрасывая непослушные волосы со лба. Она счастливо улыбалась, и от этой улыбки виконту делалось не по себе. Он понимал, насколько сильны
Чувства Мадлен и каким ударом для нее будет расставание.
— Спи, дорогой, спи любимый. Вот так, ночь за ночью я буду стоять возле тебя на коленях и любоваться твоей красотой.
— Не говори такого, — прошептал Анри.
— Почему? Я говорю то, что думаю, я говорю то, что будет.
— Но ведь ты сама знаешь, это не так.
— Дай мне помечтать, Анри. Да, ночь за ночью я буду проводить подле тебя, а ты даже во сне не сможешь избавиться от моей любви.
Анри открыл глаза.
— Ты обманщик. Говоришь, что спишь, а сам слушаешь, что я говорю сама себе.
— Ты сошла с ума!
— Ничуть. Ты говоришь, не может быть. Но ведь, Анри, могло не быть и этой ночи.
— Ты понимаешь, Мадлен, что ты делаешь?
— Я люблю тебя, — женщина провела ладонью по волосам Анри и склонившись, поцеловала его в щеку. — Я хочу, Анри, чтобы ты спал.
— Мои глаза закрыты, — сказал Анри, в упор глядя на Мадлен.
— Но ведь ты обманываешь меня.
— Все на свете обман, и если ты хочешь, чтобы мои глаза были закрыты — думай так.
— Хорошо, ты спишь? Я стою подле тебя на коленях и молюсь за нашу любовь.
» Нашу? — подумал Анри. — Моей любви уже нет, есть только злость на себя и досада. И сколько ты, милая, ни будешь повторять слово «любовь», она не воскреснет. Ей нужно поставить памятник и больше не вспоминать о ней. Как жаль, что ты проснулась раньше меня, и мне не удалось уйти незамеченным! Теперь вновь будут слезы, вновь мне придется утешать тебя, а самое главное — мне придется обмануть тебя, Мадлен. Я скажу, что мы встретимся вновь, а потом ты получишь письмо, где я напомню, что никогда и ничего не обещал тебе вместо любви — ни верности, ни постоянства, лишь только одну любовь. А она уже мертва, ты получила ее «.
Виконт облизнул пересохшие губы.
— Ты хочешь пить? — забеспокоилась Мадлен.
— Нет.
Но не нужно меня обманывать.
Говорю тебе — нет, — уже немного раздраженно восликнул Анри.
Нет, я не вижу, — женщина провела пальцами по пересохшим губам Анри. — Я принесу тебе попить.
— Не надо.
Но женщина словно и не слышала его голоса.
— Тебе принести вина или молока? Анри молчал.
— Я принесу молока.
Она не мигая, смотрела на виконта, и тому стало жаль Мадлен, ведь она словно не помнила, что им предстоит расстаться.
— Так, я принесу молока? Ты согласен?
— Да, неси что хочешь.
— Я сейчас.
И тут во дворе послышался какой-то неясный шум. Анри тут же приподнялся на локте и посмотрел в посветлевшее окно. Но лежа на кровати можно было видеть лишь крыши противоположных домов.
— Что там? — спросил он.
— Не беспокойся, — не оборачиваясь, произнесла Мадлен, — это, наверное, лошадь в конюшне.
— Лошадь?
— Да.
— Даже утром ты красива, — не удержавшись, сказал комплимент Анри.
— Я хочу, чтобы ты всегда был здесь и никуда не уходил. А я, возвращаясь, находила тебя тут.
— Мадлен, а что ты будешь делать, когда вернется твой муж? Вдруг он уже подъезжает к воротам? — пытался образумить ее Анри.
— Пусть это тебя не беспокоит, Анри. Все равно, что бы ни случилось, я буду здесь, с тобой.
— Но ведь это твоя спальня, сюда к тебе приходит муж…
— Ну и что, — улыбнулась Мадлен, — я теперь никогда не буду принадлежать ему.
— Что ты надумала?
— Нет, не бойся, я всего лишь на его месте буду представлять тебя. Я больше никогда не взгляну на него. В этой комнате мои глаза будут плотно закрыты, и я буду вспоминать эту ночь, когда ты был со мной.
Такие рассуждения показались Анри более разумными, чем прыдыдущие. Теперь хоть что-то обрисовывалось, какая-то определенность. Мадлен явно не претендовала на то, чтобы стать его вечной любовницей, а тем более, женой. И долгая речь про