Одной из главных составляющих успеха при реставрации дома является покупка нового дома до того, как закончится ремонт предыдущего. Также важно точно представлять себе объем прибыли, которую рассчитываешь получить от своего первого вложения. Мы находились в затруднительном положении. Нельзя было выставить отремонтированный дом на продажу, потому что тогда наша прибыль была бы нулевой. Но если бы мы оттягивали его продажу в ожидании более выгодной цены, то это могло затянуться на месяцы, а за это время мы бы все равно ничего не заработали. Мы очень боялись, что нам придется в результате согласиться на самую низкую цену.
Но мы решили выставить его на продажу по очень высокой цене. Несколько недель не было никаких звонков. Наконец один инспектор полиции изъявил желание на него взглянуть. С того самого момента, как я увидел его на пороге, я был совершенно уверен, что он не собирается покупать дом. С мрачным и безразличным видом он бродил по дому, что-то бормоча себе под нос, морщась, когда находил какую-нибудь мелочь, которая не понравилась бы его супруге.
Рядом с домом на заднем дворе располагался тихий садик, по периметру которого возвышался трехметровый забор из проволоки, весь увитый вьющимися растениями. Смотрелось это очень красиво. Позади сада, в долине, на расстоянии шести метров, проходила железная дорога. К счастью, эта ветка заканчивалась тупиком и за день проходило всего четыре состава – не больше. Полицейский инспектор не нашел, к чему придраться в самом саду, но, оглядываясь вокруг, он вдруг присел на корточки, закрыл уши руками и скорчил гримасу отвращения. Я спросил у него, все ли с ним в порядке, на что он мне ответил:
– Да, это просто шум от того поезда.
Я прекрасно знал, что за садом проходил поезд, но честное слово, ни я, ни Джойс не слышали никакого шума.
– Это уже не важно, – продолжил он. – Мы живем рядом со взлетной полосой аэропорта Хитроу, и главная причина, по которой мы хотим переехать, – это то, что моя жена не выносит шума.
Мне нравится здоровый сарказм в людях, и чем больше они сгущают краски, тем больше меня это заводит. Потом он спросил, куда ведет следующая дверь – в смежную или изолированную комнату, на что я ответил:
– Сказать по правде, я не знаю (тут я ему, конечно, солгал), но думаю, что вы пришли сюда, желая приобрести этот дом, а поскольку сейчас я понимаю, что мой дом вас явно не интересует, я был бы очень вам признателен, если бы вы ушли и оставили мой дом и мои поезда.
Он так и сделал.
После его ухода мы чувствовали себя в полной прострации. Мы решили, что заниматься восстановлением старых домов не так-то весело, как это нам показалось вначале, но мы не будем стоять на месте и создадим какой-нибудь другой бизнес. Я попросил своего агента снять дом с продажи. Я был тверд в своем решении, даже узнав, что одна заинтересовавшаяся дама хотела бы его приобрести. Две минуты спустя агент мне перезвонил и сказал, что эта дама не желает слышать никаких «нет» и хотела бы со мной переговорить. Если бы я знал эту даму так, как знаю ее сейчас, то тогда бы я не стал так яростно противиться. Некоторое время спустя после нашего телефонного разговора с агентом Ширли Бэррон уже была у меня в гостиной. Оглянувшись по сторонам, она пришла в восторг и заявила, что это как раз то, что она хотела, и она его покупает. И продолжать дальнейший его осмотр она не собиралась.
Эта первая продажа дома научила нас некоторым очень важным вещам. Конечно, можно было подумать, что Ширли была несколько взбалмошной и ей не хватало деловой хватки, но это не так. Они с мужем приехали в Британию из Австралии, где у них был довольно успешный бизнес, который им пришлось продать.
Большинство тех, кто собирается купить дом или машину, старается найти в ней какие-то недостатки и пытается продемонстрировать отсутствие интереса в надежде, что ему сбавят цену. Так вел себя и тот полицейский. Некоторые же тебе прямо скажут, на какую сумму они рассчитывают. Не нужно продавать дом тому, кто думает, что этот дом – куча барахла, и для кого он не представляет интереса или кто просто не может себе позволить выложить такие деньги на его приобретение. Таким людям вам никогда не удастся продать дом по выгодной цене. Идеальные покупатели – это люди с деньгами, которые уверены, что наконец-то нашли дом своей мечты. Такие, как чета Бэррон. Когда я понял, что лучших покупателей, чем они, мне не найти, я сбавил цену. Когда тот самый полицейский узнал, что Бэрроны покупают дом, то он предложил мне полную цену, но было уже слишком поздно.
Затея с реконструкцией старых домов стала замечательным способом зарабатывания денег. За пять лет нам удалось восстановить десять обветшалых, полуразрушенных зданий. Джойс, как и я, многому научилась во время ремонта, например, класть плитку, красить стены, клеить обои. Это было счастливое беззаботное время, к тому же нам на этом удавалось неплохо зарабатывать. В первый раз в своей жизни мы получали удовольствие от того, что сами что-то создаем. Конечно, мы не возводили дворец Тадж-Махал, но наши строительные творения были по-своему прекрасны, и настоящей радостью для нас было превращать унылые ветхие трущобы в красивое и удобное жилье.
Но у нового образа жизни было два недостатка. Джойс всегда с большой неохотой соглашалась переезжать в новый разрушенный дом, который надо было восстанавливать, а после его ремонта никогда не хотела съезжать. Я понимал ее чувства, хотя и не разделял их. Со второй же проблемой справиться было гораздо сложнее.
К тому времени мне было 48 лет. Годы шли, и я не становился моложе. Физическая работа была изнурительной для меня, и нельзя было предугадать, сколько я еще смогу так работать. Я постоянно кашлял и страдал от частых приступов астмы и бронхита, плюс ко всему был уже далеко не мальчик. Конечно, бо́льшую часть времени я работал в пыльном помещении, но этот сухой кашель, астма и бронхит преследовали меня уже на протяжении нескольких десятков лет.
Как сейчас помню отца, когда он перевалил на шестой десяток: изо рта у него свисала сигарета, пепел с которой постоянно падал на ковер, глаза были тусклыми и имели какой-то водянистый оттенок, вены на голове набухали, когда по утрам он давился кашлем. Я спросил его, зачем он курит, и он ответил, что получает удовольствие от курения. Я никак не мог понять, почему он так говорил, ведь было очевидно, что никакого удовольствия он не испытывал. Если бы кто-нибудь поспорил со мной, что я через 25 лет окажусь на его месте, я бы поставил на кон все, что за свою жизнь заработал.
У меня не было никаких иллюзий насчет того, что человек испытывает удовольствие от курения, и я не оправдывал себя, уверяя, что мне действительно нравится курить. Однако я искренне верил, что сигареты придают мне мужественности и уверенности в себе и помогают сосредоточиться на каком-то деле. Я даже не мог поговорить по телефону без сигареты. И мне никогда не приходило в голову задуматься, почему так происходит. Мне не нужно было знать точный ответ, так же как не хотелось знать, почему от щелчка выключателя в комнате зажигается свет. Но так оно и есть. Я ненавидел себя за то, что курю, и за то, что уже много раз пытался бросить, но всегда безуспешно. Но когда бы ни пытался отказаться от сигареты, я чувствовал себя как-то некомфортно, как будто был совершенно гол.