– Мне, товарищ подполковник, подумать надо и концы с концами свести.
Эта ситуация мне знакома. Подполковник Ставров только возглавляет экспертно-следственную бригаду. Но, поскольку он старший по званию среди всех оперативных офицеров, работающих на данный момент в городе, он рвется покомандовать, чтобы за наш счет заработать себе авторитет. Это простительно, конечно, но пресекать такие попытки тем не менее следует. И не следует все докладывать подполковнику, чтобы он еще и приказывать не начал.
– Думай. Теперь, когда номер знаешь, можешь смело звонить. Рабочее время у нас – двадцать четыре часа в сутки.
Он отключился от связи, и сразу после Ставрова позвонил капитан Рустаев.
– Все прослушал?
– Прослушал.
– Что скажешь?
– Срочно нужна информация об Алиахмете Садоеве. Наиболее полная, какая только возможна. Ты запросил?
– Запросил. Общие данные уже пришли. Ничего особо интересного. Был полевым командиром. Сам сдался и привел весь отряд. Жесткий, но не жестокий. Попал под амнистию. Сейчас подключили агентуру в Чечне. Идет поиск полной информации. Обещали переслать, как только хоть что-то появится.
– А о Кальпиньше что-то есть?
– Тоже пока ничего нового.
– Где Садоев располагается, выяснили?
– Спутник определил точку. Держат под контролем. Он, кстати, совершил еще четыре звонка, вызывал к себе людей. Разговор трижды шел на чеченском, один раз на русском, но с человеком, говорящим тоже с кавказским акцентом. Его людей тоже взяли под контроль. Тебе Ставров сообщал?
– Нет. Он больше интересовался моими соображениями по разговорам Севастьянова.
– Пробирается в командиры?
– Пока ползком.
– Понятно. Не поддавайся. Ты, кстати, мне не успел все рассказать, а мы уже подъезжаем, кажется, к офису Олега Юрьевича. По крайней мере, капитан Севастьянов зарулил на стоянку. Здание явно офисное.
– Будешь ждать?
– А ты считаешь, я должен тоже Олега Юрьевича навестить вместе с ментом? Боюсь, они постесняются при мне разговаривать. Нынешний мент стеснительный пошел.
– Тогда слушай дальше.
Я выложил окончание своего разговора с Сапожниковым.
– У меня в голове пока полная путаница фактов. Я не вижу логики и взаимосвязи между разными событиями.
– Я в таком же положении, – сказал я. – Тем не менее вижу не логику, а центр, вокруг которого все движется. Карусель.
– Какой центр?
– Кошелек ментовского капитана. Он, естественно, на чем-то там лежит, что-то прикрывает, и я могу предположить, что именно. Сумма за наводку подходящая. И следует проверить связи Севастьянова, если это возможно. Что за военного он хотел предоставить Мамоне для знакомства с Садоевым? Это решит многие наши проблемы. За то, что военного привел, такую сумму не заплатят. Но военный подскажет нам, за что могли заплатить Севастьянову. Стоп!.. Вениамин, у меня голосит трубка Сапожникова. Подожди. Что еще так скоро понадобилось Владимиру Викторовичу?..
* * *
Владимиру Викторовичу так скоро ничего не понадобилось. Это звонил мой новый знакомый, юрист фирмы Мамонова Генрих Юзефович Иванов.
– Рад слышать вас, Генрих Юзефович. – Я и вторую трубку держал рядом, чтобы капитану Рустаеву было слышно разговор. – Я еще позавтракать не успел, а вы уже, кажется, плодотворно поработали?
– Я старался, – проявил юрист непрофессиональную скромность. – Вы все еще на месте?
– Хотел отправиться на завтрак. Куда-нибудь в город, поскольку здешний холодильник пуст, а наносить урон незрелым плодам чужого огорода не в моих правилах.
– Я могу прислать за вами машину, и мы где-нибудь поговорим. Во время вашего завтрака. Совместите приятное с полезным.
– Спасибо. Я привык добираться своим ходом, на попутках. У вас появилось что-то новое?
– Пока только подобрал данные по вашим вопросам.
– Где встретимся?
– В центре города есть такое большое кафе. Называется «Тамерланова башня». Там обычно обедают, а с утра там пусто. Нам никто не помешает.
– Как мне это кафе найти?
– Если поедете на попутке, любой водитель это кафе знает.
– Буду там через час. Я успею за час добраться?
– Без проблем. Через час встречаемся. Кстати, на посту ГИБДД сейчас спокойно. Только обычные проверки. Вас уже не ищут так активно.
Я убрал трубку, по которой говорил, и приблизил к уху вторую.
– Вениамин, все слышал?
– Слышал. Высылаю за тобой машину. Медвежьего Зайца погоню сразу в кафе, чтобы проверил обстановку. Вся вторая половина группы во главе с капитаном Древлянко в твоем распоряжении, будут и внутри, и снаружи. Парням Мамоны особо доверять не следует. В дополнение могу снять одну машину от себя. Мы справимся.
– Сними ее, но, пожалуй, отправь ее к дому, где живет Садоев. Пусть за ним посмотрят.
– Тоже дело. Выходи к дороге.
* * *
Я как раз садился в подошедшую за мной машину, когда капитан Рустаев снова позвонил.
– Сережа, Садоев со своими парнями выехал куда-то. Мы отследить не можем. Подполковник Ставров не желает выделять нам своего человека с компьютером, чтобы можно было осуществлять контроль с колес. Говорит, что тогда сам не сможет контролировать ситуацию. Можно подумать, что ситуацию следует контролировать ему, а не нам.
– Звони в оперативный штаб.
– Я уже позвонил. Обещали дать указание подполковнику. Если все получится, будем на ходу корректировать действия. Я вообще-то еще и по другой причине звоню. Ты эту трубку зарезервируй для связи со мной. Я тебе на номер просил перечислить сумму побольше. Если не сможешь разговаривать, отключай. Я пойму. Как освобождаешься, снова включай.
– Добро. Так и сделаю.
– Лейтенант Зайцев кафе проверил. Внешне – все нормально. С ним вместе Лохматый. Разложили на столе бумаги, что-то обсуждают. Деловая встреча. Увидишь их. Два человека страхуют с улицы. Капитан Древлянко на стоянке перед дверьми, капитан Словакин со двора – караулит служебный выход.
– Хорошо. Только Иванов, мне показалось, человек опытный и осторожный, может насторожиться. Пусть сами осторожнее себя ведут.
– Я предупредил.
До кафе мы доехали быстро. В это время на дорогах еще не было обычных пробок, да и жара не располагала водителей лишний раз выезжать в город. И я не удивился, что мой водитель доехал до кафе так уверенно. Карту все в группе изучили в подробностях и имели уже целых два дня на то, чтобы изучить и особенности местного движения. Обычно в незнакомом городе этого хватает для того, чтобы более-менее уверенно ориентироваться. А привычка фиксировать каждый относительно заметный ориентир в крови у любого военного разведчика, будь то ориентир в поле или в лесу.