– Ладно. Это дело хозяйское. Мне остается дождаться вашего первого выступления и отправиться восвояси. Я обещал вернуть автобус на РЛС сегодняшней ночью. Там ждут...

– Сами, Михаил Федорович, где будете? – поинтересовался майор Литовченко.

– С тем же автобусом завтра утром поеду в аэропорт Владикавказа. И – в Москву, в управление космической разведки. Уже оттуда буду на большом мониторе наблюдать за вашими действиями.

– Хорошо, – кивнул Литовченко. – Я буду время от времени махать вам рукой. Если увидите, что я машу, значит, персонально вам.

Заместитель командира ОМОГ таким замысловатым образом объяснил Шерстобитову, что тот мешает подготовке. Подполковник понял и вышел вместе с капитаном, чтобы встретить «уазик» с медицинской символикой.

* * *

С подполковником Шерстобитовым попрощались так, словно расставались на несколько часов, чисто по-деловому, зная при этом, что связь с ним придется поддерживать постоянно. Потом дождались, когда автобус выедет на дорогу, и стали устраиваться в прибывшей машине. Ехали не слишком медленно.

«Уазик», при всей известной жесткости своей подвески, все же отличался великолепной проходимостью, а проселочные дороги в горах всегда доставляют водителям мало удовольствия. Особенно в такое время года, когда почва мягкая, а в отдельных местах среди деревьев и кустов снег держится еще плотно и высоким слоем, подтаивает и подпитывает талой водой почву и в лесу, и под дорогой.

– Как тут у вас зима прошла? – ради поддержания разговора поинтересовался подполковник Сакратов у Саукыдзэ.

– Зима ничего, холодновато было, но перетерпели. А весна тяжелая была, – поморщился капитан, словно от неприятных воспоминаний. – Как таять стало, в горных районах лавины пошли... Еще бы не пойти, если столько снега выпало. ЛЭП несколько раз сносило. Подолгу без электричества сидели. А потом таяло так, будто мы на горячей сковороде живем. Паводок, конечно, сильный начался. Мостов много смыло... Сейчас вот сами восстанавливаем.

– Молодцы! А у нас больше ждут, чтобы им на блюдечке принесли.

– У нас жизнь такая – без мостов нельзя.

– У нас тоже без мостов нельзя.

– Вот сейчас придется речку переезжать, – капитан указал рукой вперед, – мост смыло. Старый был мост, еще до революции построен. Сюда люди еще не добрались, ближе ремонтируют, но тоже доберутся, восстановят. Или новый построят.

– А как без моста проезжать будем? – спросил Литовченко. – «Уазик» – не вертолет. Мне почему-то так кажется... Если я не прав, прошу у общества прощения...

– Нормально проедем, через реку проскочим. Вода уже три дня как сошла, – уверенно сказал Гергиев.

В самом деле, скоро дорога, после очередного крутого поворота, стала резко уходить вниз, а еще через пару минут и мост стало видно. Вернее, не мост, а то, что от него осталось. Издали чудилось, что мощное каменное сооружение должно было бы выдержать любой напор воды и устоять. Однако, когда машина приблизилась, впечатление изменилось, и стало казаться, что от ветра останки моста готовы были рассыпаться. Но проезжающих мимо это касалось мало, поскольку «уазик» съехал на каменистый берег и, неторопливо переваливаясь с камня на камень, переехал через реку, глубина которой в самом глубоком месте не достигала полуметра.

– Здесь все реки такие мелкие? – спросил Максим Васильевич.

– Если бы так, – усмехнулся капитан. – Тогда и мосты не нужны бы были.

Машина тем временем выбралась на дорогу, и капитан, обернувшись, показал карту.

– Где будем останавливаться?

– Вы меня спрашиваете? Я рассчитывал, что вы подскажете, где лучше встать, чтобы и спрятаться можно было, и к кабелю подобраться по кратчайшим маршрутам.

– Понял. Тогда я знаю, где. На старую дорогу сворачивай, – приказал Саукыдзэ молодому водителю, пока еще не сказавшему ни слова по-русски. Но, если приказ был отдан по-русски, значит, водитель язык понимал.

Но и в этот раз сидевший за рулем мужчина что-то ответил по-осетински. И никто, кроме капитана, его слов не понял, а Гергиев разразился довольно резкой тирадой.

– Что-то не так, капитан? – спросил Литовченко.

– Водитель говорит, что здесь видели грузинских коммандос... Я говорю, если попадутся, пусть давит их сразу, потому что сейчас здесь ходят только бандиты и мародеры.

– Логичное решение, – согласился Литовченко. – И патроны тратить не нужно. А что здесь может привлечь бандитов?

– Рядом небольшое село. Наполовину грузинское, наполовину осетинское. Туда ходят барашков воровать. Больше здесь ничего нет. Чуть в стороне, в поселке, российская РЛС стоит. Там территория охраняется. Туда бандиты не сунутся. Они обычно не из храбрецов.

Машина свернула в густой ельник. Дорога здесь была заброшенной. Тем не менее проехать по ней можно было без труда, если учесть проходимость такой машины, как «УАЗ».

ГЛАВА 3

1

– Мне кажется, они просто на какой-то пикничок вышли, – сказал майор Литовченко, опуская большой тяжелый бинокль. – Пройтись, свежим воздухом подышать, развеяться... Или просто собака их погулять вывела. Но это едва ли пограннаряд. По логике, наряд так не ходит. По крайней мере, не должен.

Вдоль границы леса шли три грузинских пограничника. Они оживленно болтали, но слов с такого расстояния разобрать было нельзя, и время от времени то один, то другой прикладывался к большой бутылке с мутной полупрозрачной жидкостью. Пили чачу. Один из пограничников вел на поводке крупную кавказскую овчарку в наморднике. Если в наморднике, значит, она двоих других не слишком хорошо знает. Овчарка иногда бросала взгляды в ту сторону, где спрятались на опушке леса российские военные разведчики. Похоже было, что-то слышала. Но ветер дул со стороны собаки, и учуять спецназовцев она не могла, поэтому явной обеспокоенности не проявляла.

– Это наряд, – уверенно сказал Саукыдзэ.

– У них что, наряд по три человека?

– По два ходят. Сейчас проводника с собакой взяли.

– Зачем?

– Спросите у них. Может, за компанию... Или это хозяин бутылки.

– Собаку хороший хозяин должен выгуливать, – пресек ленивый спор майора и осетинского капитана Сакратов. – А может, самому хозяину выпить захотелось. Потому и пошел с нарядом.

– Скорее всего, так, – согласился капитан Гергиев.

– Допускаю, но все же сомнения у меня есть, – стоял на своем Литовченко, не желая верить неподтвержденным предположениям, и не без серьезной причины. Ему вместе с капитаном Агаревым предстояло идти на поиски места, где пролегает кабель, и майор хотел быть уверенным в своей безопасности.

– Что спорить и гадать... – решил наконец Максим Васильевич. – Муравей!

Старший лейтенант Муравьев уже свыкся с «подснежником», хотя сначала вздрагивал, когда в ухе у него вдруг раздавался голос, и тут же отозвался.