…В Санкт-Петербурге во дворе Павловского института стоит памятник собаке в знак признания благодарным человечеством ее заслуги в открытиях великого физиолога. Если когда-нибудь будет создан герб здоровья, то пусть в обрамлении хорошо известных символов А, В1, В2, В6, В12, С, D, Е, Н, РР на нем заслуженно займут свое место курица, морковка и лимон. Это будет справедливо…

«…оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут одна плоть».

Первая книга Моисеева. Бытие. Глава 2, стих 24.

Часть 3
Из писем терапевта

ПРО ЛЮБОВЬ…

Почему женатые мужчины заводят любовниц?

Нет, извините меня, но все-таки все мужики — козлы. И вы, Ю. Ч., похоже, из их стада. Ну узнала я, что мой благоверный облюбовал себе официанточку молодую. Амур у них! Это мне доброхоты с его работы донесли. Я в сердцах все ему высказала и на дверь указала. Ничего, лучше одной куковать, чем унижение такое терпеть. А по-вашему, я, зная, что он, паскудник, мне изменяет, должна его же соблазнять? На душе черная муть, а мне «сю-сю-масю» с ним разводить, так что ли?

Е.К.

В юности, когда мы мечтаем о любви, редко кому в голову приходит: «А можем ли мы сами любить, способны ли?» Ведь любить — это прежде всего постоянно испытывать потребность в другом, любимом. Не потребность выйти замуж, иметь детей, семью, дом — это, согласитесь, больше все-таки биологические и социальные нужды. А жизненная необходимость быть вместе, дышать одним воздухом и жить одними помыслами — вот романтическая сущность любви. Воркование любящих, вся та сладостная чепуха, которая нас порой раздражает, и есть презрительно названные вами «сю-сю-масю». Недаром символом нежной и страстной любви считаются в народе голубь с голубкой. Если же «лучше куковать одной», то значит, нету этой способности — любить. А что же есть?

Шкала сексуальных запросов, а проще говоря, аппетита, у людей очень широка. От неуемности и ненасытности у одних, до еле теплящегося огонька изредка вспыхивающего желания — у других. Тут нет и не может быть стандартов.

Нередко девушки с пониженной сексуальностью принимают за чувство любви желание создать свою семью, обзавестись детьми. В немалой степени этому способствует и романтический ритуал ухаживания. Став матерью и хозяйкой, такая женщина может почти полностью утратить интерес к мужу как к половому партнеру. А иногда и вообще как к спутнику жизни. Но ее собственностью он обязательно останется, потому что, состоявшись как женщина, она бессознательно и мужа включила в список своих достижений. Чувство обворованной собственницы, а отнюдь не оскорбленная любовь водит, по-моему, рукой автора письма. И не «в сердцах указала она ему на дверь», а оттого, что и в мыслях у нее не было «соблазнять паскудника да „сю-сю-масю“ с ним разводить» уже задолго до его измены.

«Когда на душе черная муть», любви там места нет. Нет в такой душе и терпеливого, благожелательного понимания, что, соединившись когда-то и подарив друг другу детей и общий дом, остались они в чем-то очень разными мужчиной и женщиной. А в счастливом супружестве терпение играет едва ли не главенствующую роль.

…Чтоб терпеть мои актерские наклонности,

Нужно ангельским терпеньем обладать.

А прощать мои дежурные влюбленности —

В этом тоже надо что-то понимать!! —

так с нежной благодарностью поет Вертинский о своей жене.

Так что не зловредный «бес» предпенсионного блуда толкнул под ребро вашего мужа, а тот самый «Амур», который и раньше-то не ночевал в вашей постели…

Почему мужья уходят к молодым?

Что-то я не понимаю, г-н Черняков. Три года назад от меня ушел муж, было ему тогда 47, года не дотерпел до серебряной свадьбы. Да и Бог с ней, с годовщиной… Просто он на всю жизнь нашу совместную будто ведро помоев вылил. Уж и не верю, было ли что светлое. Хотя нет, лукавлю, было: и любовь, и нежность, и доверие, и дочь, теперь вот и внук. Но он ни с чем не посчитался. Ушел к соплячке смазливой, стыд-то какой! А у вас получается, что я сама же и виновата. Ну спасибо!

О.Л.

Как мы видим, терпение в браке необходимо не только женщине. Сомневаюсь, правда, что если бы вы, О.Л., все-таки справили вашу «терпеливую» серебряную свадьбу, то уход мужа из семьи был бы воспринят вами с меньшей «помойной постыдностью». Однако и в этом случае, несмотря на сюжетное сходство, нельзя, мне кажется, говорить о феномене «седина — в бороду, бес — в ребро».

Любовь, нежность и доверие у многих мужчин по отношению к любимой женщине рождаются… инстинктом сексуального превосходства над завоеванной избранницей. Представитель сильного пола как бы одаривает возлюбленную и ласками, и детьми, и материальным благополучием. Даже будучи во всем остальном совершенно заурядной личностью, дома это царь и бог, любимый, который и решает, и защищает, и награждает, и взыскует… Нелегкие обязанности всесильного владыки, от которого зависят благополучие и сама жизнь подданных, для него дороже всего. Поэтому лучшие мужские качества проявляются в такой семье не столько в зависимости от возраста супругов, сколько от жизненных обстоятельств. Чем тяжелее эти обстоятельства, чем больше ответственности, истинной или мнимой, ложится на плечи хозяина дома и чем чаще жена восхищенно вздыхает: «Что бы я без тебя делала?!», тем пышнее цветет взаимная любовь, не остывают ласки и крепнет нежная привязанность друг к другу.

Но вот жизнь вошла в нормальную колею, дети выросли и зеленеют уже петрушки-сельдерюшки на выделенном с мужниной работы садовом участке. И уже не восхищают, а раздражают своеобычные тапочки и газета главы семьи, уже начинают мешать в хлопотном семейном быту его футбольные страсти у телевизора. И места для него, падишаха и властителя дум, в этом совместно построенном раю остается все меньше и меньше. Стоит ли удивляться, что и сексуальный задор превращается теперь в исполнение скучных домашних обязанностей вроде чистки ковров по воскресеньям или ежедневного выноса помойного ведра. Ох, как много терпения нужно бывшему божеству, а ныне лишь номинальному, как в современной Великобритании, монарху, чтобы сносить своеволие, а порой и понукания в семействе, утратившем потребность в ЕГО руководстве!

Еще в Древнем Риме существовала поговорка, что лучше быть патрицием в последней галльской деревушке, чем рабом в Риме. И распахнутые в восхищенном ожидании глаза какой-нибудь «смазливой соплячки», конечно же, положат конец этому терпению, и никакие годовщины тут не спасут вашу семью. И любиться они будут, несмотря на разницу в возрасте, страстно и неутомимо, поскольку даже тапочки и газета вновь обретут смысл царских регалий.