Начав принимать леводопу, Леонард Л. стал видеть лица на экране выключенного телевизора, а под потолком повисла панорама городка на Диком Западе. Стоило Леонарду взглянуть на городок, как он тут же оживал – люди входили и выходили из домов, а по улицам гарцевали ковбои.
Марта Н., еще одна больная, перенесшая в юности летаргический энцефалит, начала «шить» мнимыми иголками и нитками. «Смотрите, какое чудесное покрывало я сшила, – сказала она мне однажды во время обхода. – Смотрите, каких драконов я вышила, а это – в загончике – единорог». Рассказывая, больная водила в воздухе руками, очерчивая невидимые контуры «вышивки». «Вот возьмите, это вам», – сказала она, вручая мне свой призрачный подарок.
У Герти К. галлюцинации (особенно после добавления к леводопе амантадина) были не столь радужными. Через три часа после приема первой дозы леводопы пациентка пришла в сильное возбуждение, сопровождавшееся яркими галлюцинациями. Герти кричала: «На меня едут машины, они меня давят!» Она видела и какие-то лица – «похожие на то появляющиеся, то внезапно исчезающие маски». Иногда на лице Герти появлялась блаженная улыбка, и она говорила: «Смотрите, какое красивое дерево, какое красивое!» При этом по ее щекам текли слезы искреннего умиления.
В противоположность больным постэнцефалитическим синдромом, пациенты с классической болезнью Паркинсона обычно не страдают зрительными галлюцинациями; они появляются через месяцы, а иногда и годы, после начала медикаментозного лечения. Мне приходилось наблюдать несколько таких больных – их галлюцинации были преимущественно (но не всегда) зрительными. Иногда вначале галлюцинации бывают простыми – больные видят сетку, или филигрань, или другие геометрические узоры, но бывает, что и с самого начала галлюцинации имеют сложное содержание – животные или люди. Эти галлюцинации могут быть невероятно яркими и правдоподобными (один мой больной сломал руку, погнавшись за галлюцинаторной мышью). Но постепенно больные учатся отличать галлюцинации от реальности и начинают их попросту игнорировать. В то время я не смог найти в медицинской литературе упоминаний о таких галлюцинациях, хотя были статьи, в которых утверждалось, что леводопа может вызывать «психотические состояния». Но уже к 1975 году я обнаружил, что приблизительно четверть моих больных, страдавших классической болезнью Паркинсона и принимавших леводопу и другие агонисты дофамина, были психически здоровы и тем не менее страдали галлюцинациями.
Эд В., конструктор, стал страдать галлюцинациями через несколько лет после начала приема леводопы и других агонистов дофамина. Сам больной сразу понял, что это галлюцинации, и отнесся к ним с изрядной долей юмора, любопытства и удивления. Тем не менее один из лечащих врачей – абсолютно неправомерно – диагностировал «психоз» у больного.
Очень часто больной чувствует себя «на грани галлюцинации» и переступает эту грань ночью или в моменты утомления или скуки. Однажды, когда мы вместе обедали, у В. возникло сразу несколько, как он их называет, «иллюзий». Мой синий свитер, брошенный на спинку стула, стал казаться В. каким-то химерическим животным со слоновьей головой, длинными синими клыками и маленькими крылышками. Миска с лапшой стала похожа на человеческий мозг (что, впрочем, никак не отразилось на аппетите моего сотрапезника). На моих губах ему виделись «буквы – как будто их печатают на телетайпе. Буквы складываются в слова, но я не могу их прочитать». Эти слова не совпадали со словами, которые я произносил. Больной сказал, что такие вещи возникают у него внезапно, без каких-либо поводов и причин, и не зависят от его воли. Больной не может подавить или прекратить эти видения, просто закрыв глаза. Как правило, образы бывают приветливыми и дружелюбными, но иногда пугают больного. Впрочем, за несколько лет он привык не обращать на них внимание.
Иногда «иллюзии» превращаются в истинные галлюцинации. Содержанием одной из них стала его кошка, которую на несколько дней пришлось отвезти в ветеринарную лечебницу. Эд продолжал видеть ее дома. Несколько раз в день кошка появлялась откуда-то из тени, проходила по комнате, не обращая ни малейшего внимания на хозяина, а затем снова скрывалась в тени. Эд сразу понял, что это галлюцинация, и не пытался пообщаться с кошкой (хотя сам феномен возбудил у Эда большой интерес). Когда домой вернулась настоящая кошка, то фантом исчез [33] .
Помимо таких изолированных и редких галлюцинаций у пациентов с болезнью Паркинсона могут развиваться сложные, изощренные галлюцинации с пугающим, а иногда и параноидальным содержанием. Психоз такого рода развился у Эда в конце 2011 года. У него начались галлюцинации людей, входящих в его спальню «откуда-то из потайной комнаты за кухней». «Они нарушают мое уединение, – говорил Эд. – Они занимают мое личное пространство. Эти люди интересуются мной – делают какие-то записи, фотографируют меня, роются в моих бумагах». Иногда они занимаются сексом – среди них есть одна очень красивая женщина. Иногда они – втроем или вчетвером – ложатся в постель Эда, когда его там нет. Эти призраки никогда не появляются, если у Эда реальные гости или когда он слушает музыку или смотрит свои любимые телевизионные передачи. Эти люди никогда не следуют за Эдом, если он выходит из спальни. Сам он часто принимал их за реальных людей и даже мог попросить жену приготовить кофе для гостей. Жена всегда знает, что во время галлюцинации Эд словно цепенеет и начинает следить глазами за какими-то только одному ему видимыми предметами. Мало того, Эд начал разговаривать с ними, точнее – обращаться к ним, так как они никогда ему не отвечали.
Невролог, у которого наблюдался Эд, предложил сделать паузу в лечении и на какое-то время перестать принимать противопаркинсонические средства, но когда Эд попробовал это сделать, у него начала нарастать скованность и заторможенность речи. Тогда Эд решил снижать дозу постепенно, и через два месяца, когда доза леводопы стала вдвое меньше, галлюцинации, страхи и психоз полностью прошли.
Эд часто описывает какое-то невидимое «присутствие» чего-то справа, несмотря на то что он не в состоянии увидеть это нечто.