– В этом есть своя правда, – согласился Согрин. – Кроме того, мы не можем просто оставить товарища Рамазанова здесь, и будем испытывать большие затруднения в пути, если возьмем его с собой. А нам вечером необходимо быть в Грозном.

– Я тоже думаю, что это лучший вариант, – согласился и Кордебалет.

– Вот и хорошо… – борода отставного полковника гордо колыхнулась, и он принялся снимать с себя камуфлированный бушлат, залитый на спине кровью. Прямо под бушлатом оказалась кожаная куртка, в которой Сохно видел старика утром. – Не надо, чтобы на мне видели одежду убитого… А мороза я не боюсь. Главное, не садиться, тогда не замерзнешь. Вы убитым займитесь. Чтобы не поняли, кто его убил. А я пошел…

И старик пожал по очереди руки спецназовцам.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1

Подполковник Хожаев несколько раз звонил по телефону и каждый раз при этом разговаривал по-чеченски. Трапезникову такое очень не понравилось, потому что полностью выключило его из хода дела, но приходилось молча переносить подобные мелкие неудобства межнациональных отношений, поскольку высказывать претензии старшим по званию в ФСБ не принято точно так же, как не принято это делать в армии.

Но когда разговор пошел по-русски, Трапезников понял очень хорошо, и даже встал со стула. Подполковник Хожаев звонил в РОШ, и там ему сообщили, что две трети состава с поиска пропавшего Неизвестного сняты по распоряжению свыше.

Хожаев, хотя и не встал, но свое возмущение высказал тем, что только руки развел:

– Что я могу с этим сделать?

– Срочно перебрасывают все свободные силы на границу с Ингушетией. По агентурным данным, там боевиками готовится что-то серьезное.

– А у нас не серьезное?

– Можно подумать, что у нас не серьезное… – поддакнул подполковник. – Не нравится мне ситуация…

– Что вам не нравится?

– Все. И поиск этот бестолковый… И переброска сил… Если бы там что-то серьезное готовилось, то я бы знал. Должен был бы знать… А тут…

– Что тут?

Капитан Трапезников знал, о чем идет разговор, и понимал, какие слова не договариваются, какие мысли не высказываются вслух. И вынуждал Хожаева высказать их.

– Зелимхан на каждом углу трубит о том, что у него все куплены и никогда его не поймают, потому что его агентура сразу предупредит об опасности. Причем говорит о самом высшем уровне… И все знают, что во многом он говорит правду, потому что его слишком часто предупреждают… И другое… Еще худшее…

– Что?

– Почему его в самом деле не могут никак поймать…

– Ты думаешь, его нельзя было поймать раньше?

– У меня первая командировка в Чечню. Я плохо знаком с местной обстановкой…

– Поимка Зелимхана – это прекращение войны на восемьдесят процентов. И на такое же количество уменьшение террористических актов. А кому-то в московских верхах очень не выгодно, чтобы война кончилась, кому-то очень не хочется, чтобы теракты прекратились… Слишком большие деньги здесь крутятся, слишком большие средства выделяются. И у нас, на месте, тоже не все хотят мира. Здесь тоже деньги. Когда война, можно многое списать. А в мирное время будет порядок. При порядке руку нагреть труднее.

– И вы думаете, что сейчас…

– Я думаю, что сейчас кто-то умышленно снял силы с прочесывания района, чтобы дать Алимхану уйти.

– Но ведь Алимхан – это не Зелимхан.

– Алимхан больше, чем старший брат. Он и умнее, и опытнее. Без Алимхана старший Кашаев провалит первую же операцию.

– И что нам делать?

– Будем искать свободные силы сами.

– Каким образом?

– Десантуру попросим, спецназ ГРУ. Они первоначально задействованы не были.

– Через начальство?

– Это потом. Сначала попробуем сами. Личные отношения, они многое в делах решают…

Но в этот раз личные отношения ничего решить не смогли. Подполковник позвонил и десантникам, и на базу спецназовцам ГРУ, долго объяснял дежурным ситуацию, но по обоим адресам дежурные оказались малознакомыми, а разбудить командиров дежурный не согласился. Ничего не дал и звонок первому заму управления, проводящему нынешнюю ночь в своем кабинете. Тот просто отказался звонить кому-то с подобной просьбой:

– Тебе же объяснили, что в связи с оперативной обстановкой все свободные силы перебрасываются на границу с Ингушетией. И перестань дергать меня по пустякам! Сам дело завалил, сам и выпутывайся.

Первый зам. говорил так громко, что слышно было даже капитану Трапезникову. И говорил он не по-чеченски, как несколько минут назад, а по-русски. У подполковника Хожаева после такого нагоняя руки опустились. Минуту, положив трубку, он сидел молча, но потом решительно встал:

– Поеду домой отсыпаться. Завтра буду к обеду. Ты в общежитие поедешь?

Это, конечно, был жест, и никуда подполковник не собирался. Разве что, намеревался дойти до конца коридора, где располагается туалет.

– Я посижу. Может, что-нибудь новое появится, – серьезно ответил капитан.

– Тогда звони…

Но даже встать из-за стола подполковник не успел, потому что ему позвонили самому.

– Да, слушаю… Да… Понял… Спасибо… Мы тоже пришли к такому же выводу…

Он положил трубку и посмотрел на капитана Трапезникова с видом победителя.

– Менты позвонили. Им пришло сообщение из Интерпола, что отпечатки пальцев идентифицированы с отпечатками Алимхана Абдуловича Кашаева. Значит, можно сомнения отбросить и твердо утверждать, что это в самом деле Алимхан. И он был у нас в руках, а мы с тобой так бездарно лопухнулись… Исправлять надо… А как?..

Трапезников, естественно, ничего не смог сказать дельного относительно того, как можно исправить положение. Кроме того естественного продолжения, которое и без его рекомендаций уже давно находится в действии. Но он все же достал листок с планом мероприятий, который набросал, пока подполковник ходил к начальству «на ковер».

– Продолжать облаву имеющимися силами, искать другие концы. Если из Толида Хармуша мы ничего вытащить не смогли, то хотя бы из тех, кто стрелял в Алимхана, попытаемся. Что у ментов с поиском лжеподполковника российской армии?

– Ничего… Как в воду канул…

– Этого и ожидать стоило, когда в городе столько военных. Есть у нас еще несколько зацепок, правда, довольно призрачных.

– Какие?

– Призрачные. Искать в городе людей Закарии и Дуташева. У Закарии может и не быть больше людей, кроме тех, которых Алимхан уложил в госпитале. Эмир Закария вообще человек малоизвестный и в число сильных командиров со своими наемниками не входит. Удивительно еще, что он рискнул ввязаться в похищение Алимхана. Видимо, дело того стоит… А у Дуташева люди здесь наверняка есть, если Билл Васир получил приказ их уничтожить. Еще можно поискать в госпитале. Кто-то оттуда сообщал, где располагается кровать Алимхана. Это мог сделать и больной, и медицинский работник. Чтобы сузить круг поиска, я думаю, лучше не тратить время на прикомандированных, а заниматься только местными кадрами. То есть теми, кто может иметь устоявшиеся связи в Чечне. И не просто в Чечне, а именно среди боевиков.