И сердито замолчал, засопел, вытирая пот с шеи.
Мастибек резко встал. Этого он от Захватова не ожидал. Но не нашел что возразить и потому тут же сел снова, понимая, что Труповоз припер его к стенке. Придется ехать и ввязываться в это дело.
— Сколько человек мне дашь?
— Двоих Ангелу отдаю. В помощники. Один из них — самый лучший, что у меня есть. Я на него надеюсь. И двоих тебе дам. Тоже в помощники. А там уже сам ищи, сколько тебе понадобится. Своих земляков поднимай. Вы же всегда друг друга выручаете.
Я наглядно показал господам офицерам, как следует стрелять. Не знаю, понял ли капитан Югов намек. Судя по физиономии, он хитрый, как все остроносые и быстроглазые, а вот насчет ума — следует еще разобраться. И поверит ли он, что я не отличаюсь стеснительностью — в преследователя стреляю даже с большим удовольствием, чем в преследуемого. Не мучает потом комплекс вины — я только защищался. Впрочем, этот комплекс давно перестал меня мучить, потому что я знаю, в кого стреляю. И в каждого стрелять не буду. Когда-то, во времена своей армейской службы, за меня выбор делало командование, а за командование — политики. Тогда я отвечал за Родину. Сейчас я сам за себя отвечаю. Но и за Родину — тоже.
Без политиков.
Со своей точки зрения.
По своим понятиям.
У меня есть собственный критерий выбора.
И при этом я не собираюсь дать себя в обиду никому. Ни уголовникам, ни ментам, ни фээсбэшникам. Но откровенно бросаться на них тоже не собираюсь. Не психопат.
На перекресток я заскочил на последней фазе зеленого света и захватив желтый. И чуть не столкнулся с торопливым «БМВ». Вывернул только за счет реакции и благодаря навыкам вождения в «экстремалке» — это тоже входило в курс нашего обучения. Мое слегка нервное состояние понятно. Даже если человек не чувствует за собой никакой вины, ему все равно не по себе становится, когда он замечает пристальное недоброжелательное приглядывание к собственной персоне. Особенно со стороны такой серьезной конторы, как ФСБ. А уж в моем-то положении это приглядывание совсем протухшей килькой отдает — ни один бродячий облезлый кот полакомиться таким блюдом не пожелает.
Знать бы только, что им надо...
Где-то я «наследил»?..
В себе я уверен и одновременно — сомневаюсь.
Читаю иногда детективы и очень веселюсь, когда суперагенты и супербоевики все предусматривают, вплоть до лживого прогноза погоды. Только дурак может быть уверен, что все сделал чисто. Или имеет право быть уверенным — если один работал. То есть вообще — один. Даже без заказчика. Чего в существующей природе киллеров не бывает. Киллер не убивает ради собственного удовольствия и тренировки нервной системы. Он трудится в холодном поте лица своего, чтобы кому-то или лучше жилось, или просто спокойнее. И сам за это платит своим беспокойством.
Первое, что мне необходимо выяснить, — каким образом я смог заинтересовать ФСБ, по какой причине и что мне следует ждать от них? Естественно, имей они какие-то улики или серьезные подозрения, меня бы уже повязали. За «заказуху» и фээсбэшников, и ментов сильно по голове лупят. Постоянно ходят с шишками. Не тянут они на раскрытие таких вещей, не доросли. Особенно если работают против профессионала. И потому те и другие стремглав бросаются ловить и кусать всякого, на кого падает малейшее подозрение. На меня такое подозрение упасть может достаточно легко. Потому что я — специалист, прочно прописанный в картотеке ФСБ по своей предыдущей многолетней службе в армии.
Если опять возвратиться мысленно к популярным романам, то постоянно встречаешь на занимательных страницах рассказы о том, как киллеры или ликвидаторы работают в гордом одиночестве. Но не бывает такого в природе. Это шалопай какой-то, желающий стрельнуть удовольствия ради, возможно, и будет так работать. Тот самый знаменитый Карлос, который никому не доверял — террорист наших дней, числящийся под первым номером, — всегда имел мощную профессиональную группу обеспечения, оснащенную самыми современными приборами. Но в одном романисты правы — прокалывается большинство как раз на своей «поддержке». Кто-то сам провалится, а потом и сдаст...
Если бы меня сдали, уже подкатили бы ребята в кевларовых бронежилетах, уже заломили бы мне руки за спину и оттащили бы побитого инвалида в камеру, где, чтобы поломать волю, утром и вечером делали бы уколы анабазина в пять точек. Это для будущих допросов, чтобы подследственного в полу-придурка превратить. Такие методы достаточно популярны и, как правило, оказываются эффективными.
Но меня еще не взяли. А зная мою квалификацию, зная, что я могу просто исчезнуть из их поля зрения, они должны были бы это сделать, будь у них хоть что-то на меня, хоть самый мизер.
Значит, ничего пока, к счастью, на меня не имеют...
Эти размышления в том случае справедливы, если «хвост» за мной с прошлых дел тянется. Много таких дел, и много может потянуться «хвостов».
А что-то еще — может быть?
Может, если поразмыслить... Навскидку просматриваются сразу два вероятных варианта.
Первый — они разрабатывают Труповоза, и я нечаянно попал в сферу их повышенного интереса. Есть много причин, по которым его обязаны трясти. За Труповозом «хвостов» тянется гораздо больше, чем за мной. Он не слишком чистоплотный.
Второй вариант — сами желают меня на какое-то мероприятие посватать. Такие случаи бывали, слышал я, что другие наши пенсионеры получали предложения. Но то, насколько я помню, отставники. А я — инвалид третьей группы, хотя и с правом трудоустройства.
Однако моя инвалидность еще и хорошая «крыша». Фээсбэшники это понимают. И им может понадобиться специалист моего класса. У них самих сейчас с этими людьми бедновато. Когда-то ПГУ [2] имело классный состав ликвидаторов. И все КГБ могло этим составом пользоваться при надобности. После разделения ликвидаторы остались за Внешней разведкой, которая уже не выделяет их для нужд ФСБ. Вот они и ищут кого-то со стороны. Возможем такой вариант? Возможен. Любой вариант возможен, даже самый фантастический. Но мне кажется, что тогда местных спецов к этому делу не подпустили бы. Разработку вели бы москвичи. Если только я не понадобился исключительно местным.
Но пока о подобных планах я не могу даже догадываться. А если не могу догадываться, то не стоит и голову ломать — само когда надо всплывет.
А вот вариант с плотной разработкой Труповоза и его бюро вполне реален, и стоит над ним поломать голову. Здесь я могу вместе с жирным ублюдком влипнуть в неприятную историю.
Это совсем некстати...
При сложившихся обстоятельствах мне бы следовало залечь на дно и «не подавать пеленга». Но Труповоз уже высказал желание задействовать меня в работе и даже назвал имя объекта. В этом случае, если киллер идет на попятную, он считается обреченным. И просто потому, что его постараются убрать — нет в наше время дураков, которым требуются лишние свидетели, и потому, что в дальнейшем, если убрать себя он не позволит, он не найдет заказчиков — какой идиот решится с таким ненадежным работать? Потому в нашей профессии и не бывает отказников.