— Что за зацепка?
— Александр Иванович Радян. Это имя вам что-то говорит?
Чуть не минуту помолчав, я откинулся на спинку стула. Одно такое долгое молчание яснее ясного обрисовало ситуацию полковнику. Это имя очень много мне говорило, хотя не настолько, чтобы впечатлить и заставить понять ситуацию. Я не увидел прямой связи между Радяном и интересом ФСБ к моей персоне и персоне капитана Пулатова.
Понятнее вопрос не стал.
— Профессор Радян? Где он сейчас?
— В восемьдесят шестом году он поехал отдыхать в Пицунду. В отпуск поехал, по путевке. В санаторий Министерства обороны. Объявился уже в Италии. Там он обратился к американскому консулу с просьбой о политическом убежище.
— О политическом? — Я все же удивился.
— Именно. Вот тогда мы вскрыли его сейф и обнаружили пропажу многих важных документов.
— Что было дальше?
— Профессор Радян слишком плохо плавал. А в Адриатическом море в те дни шла слишком сильная волна. Нырнул и не вынырнул...
— Я понял. Но какое отношение имеет Радян ко мне и к Пулатову? Единственное, он отправлял нас обоих на инвалидность. И перед этим проводил психологическую реабилитацию.
— ФСБ взялась за вас только после того, как к ним попали некоторые из документов Радяна. Оттуда, из-за границы.
— И что?
Полковник Мочилов выдержал паузу, подчеркивая значимость следующей фразы.
— Давайте думать. Вместе. — Он не предложил. Он сказал утвердительно, как о чем-то давно решенном.
— Давайте, — согласился я. Оснований для отказа я не увидел.
— Надо немедленно перекрыть город. Причем только своими силами, — категорично сказал Легкоступов. — Привлекать посторонних я запрещаю.
— Милиция, товарищ генерал, объявила операцию «Перехват». Независимо от нас. Дело сразу к ним поступило. Посты на всех дорогах, на речном и железнодорожном вокзалах, в аэропорту, — угрюмо доложил майор Рамзин. Ему явно не нравилось, как москвичи лезут во внутренние дела полуторамиллионного города, но противостоять действиям головного управления он не мог и вынужден был подчиняться. Однако хотя бы внешним видом показать недовольство себе позволил.
Геннадий Рудольфович уловил в голосе майора раздражение. И понял его происхождение. В последние годы на местах все так москвичей встречают. Нигде в России их не любят, словно москвичи — это отдельная нация.
— Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Ангелов попал в руки милиции. Лучше самим его упустить, чем отдать им...
— Наши тоже задействованы в поиске. Но работают автономно. У милиции нет фотографии Ангелова, у наших есть. Людей, к сожалению, не хватает. Мы не можем снять на это дело весь личный состав управления. Никто нам этого не разрешит, да и своих дел столько, что дай бог справиться. Но все, что можно было, уже задействовали.
— А убийство вашего доморощенного крупного бизнесмена — это не дело вашего управления? — спросил генерал.
— Не мы организовывали это убийство... Фраза прозвучала, как пощечина. Генерал не привык, чтобы с ним так разговаривали. В первый момент даже дыхание в горле комком встало от возмущения.
Но Легкоступов понял.
Никогда какой-то майор не посмел бы так разговаривать с московским генералом. Никогда, если бы не чувствовал за спиной сильной поддержки...
Только вот откуда эта поддержка идет?
Местное начальство потакает? Это несомненно.
Но и у местного начальства для такого решения должны быть развязаны руки. Причем настолько развязаны, что генерала чуть ли не откровенно в убийстве обвиняют. Ну, если и не в убийстве, то в соучастии, в организации... Значить это может только одно — опять вмешивается отдел внутренних расследований... И ухо надо держать востро...
Машина ходко шла по направлению к городу.
Аэропорт от жилых районов сравнительно далеко, и время для раздумий у генерала в избытке. А подумать есть о чем. Те же самые «жучки» на квартире и на даче... Если это в самом деле работа не ГРУ, а своих же? Но он вроде бы дома важных разговоров не вел. А на даче вообще редко появляется. И не с кем ему вести разговоры, если даже сотрудники отдела ничего не знают.
— Какие еще есть возможности покинуть город? — прекращая бесполезный и грозящий несвоевременным обострением отношений спор, спросил Легкоступов, с трудом возвращаясь мыслями к нынешней ситуации.
Приехавшие с ним офицеры слушали молча и в разговор пока не вступали. Но они уже поняли, что дела здесь просто у них не пойдут.
— Сколько угодно возможностей, — устало махнул рукой Рамзин. — У нас население в городе больше полутора миллиона. Волга под боком. Лодок и катеров — не перечесть. Садись на лодку, на катер, на яхту и — гуляй по волне... Особенно в темноте. На реке всех не перехватишь, потому что погода такая — не захочешь, а на воду поедешь, если плавать умеешь. Треть города у Волги сосредоточена.
— Тогда какой смысл в операции «Перехват»?
— Никакого, я считаю, смысла. Милиции это нужно для отчета. Ну, пару машин украденных найдут. Пару пистолетов и гранат. Наркотики. Вот и весь улов. На моей памяти нет ни одного случая, чтобы удалось перехватить нужного человека.
— Но Ангелу после убийства важно прибыть в Москву как можно раньше. Чтобы там показаться, будто бы и не уезжал. Ему нужно сделать алиби...
— За час до вашего прилета не явился пассажир на московский рейс.
— Тоже следует проверить.
— В Москве-то его хоть ждут? — поинтересовался Рамзин между делом. — Перехватят, если что?
— Там его даже очень ждут.
И генерал вздохнул, зная, как сложно в большом потоке пассажиров выловить нужного человека. Ангел не дурак, чтобы лететь прямым рейсом и по своим документам. Он сначала в какой-то другой город заглянет, потом уже оттуда в Москву вылетит.
— Ладно, будем разбираться, что тут у вас происходит... — Генерал специально сказал эту фразу очень серьезно, даже слегка устало, словно он прибыл с миссией наделенного полномочиями проверяющего. И посмотрел на майора — как отреагирует.
Тот не отреагировал никак. Словно ему было наплевать на мнение столичных сотрудников. Они — в том числе и генерал — для него не начальство. Своего хватает...
— Когда материалы дела можно посмотреть? — спросил подполковник Сазонов, чувствуя, что в разговоре опять настал момент напряжения и следует поддержать генерала. И поставить на место зарвавшегося майора.
— Утром запросим через прокуратуру.
— А нельзя сразу?
— Сразу, товарищ подполковник, у нас даже кошки не родятся. Материалы, я думаю, еще не готовы. Хотя я лично предупредил, чтобы делали все в двух экземплярах. Или хотя бы ксерокопии приготовили...