Мысль, где я провел без малого полтора месяца, не давала мне успокоиться, тем более что вокруг обнаруживалось все больше настораживающего. Так, например, в ящике стола лежали заряженный бластер и пухлая пачка денег, а на плече у меня появился длинный свежий шрам, как-то самодеятельно зашитый и мешавший высоко поднимать руку. Вечером, заглянув в бумажник, я увидел в нем фотографию, на которой был снят вместе с незнакомой красивой женщиной, одной рукой обнимавшей меня за шею, а другой показывавшей на что-то, происходившее перед нами. На оборотной стороне снимка изящным женским почерком было выведено: «Котику от Евпраксии».
Было очевидно, что в эти сорок дней со мной произошло что-то захватывающе интересное, но вот что – я вспомнить не мог, сколько ни напрягал свои ушибленные извилины. Можно было, конечно, обратиться за подробностями к Мозгу, но я не хотел давать ему повод злорадствовать.
В поисках разгадки я раскрыл бортовой журнал, но записи в нем были более чем скупыми. Впервые в жизни я выругал себя за привычку наплевательски относиться к его заполнению. Из бортового журнала следовало, что 3 июня я прибыл на планету Кулибия в созвездии Дельфина (номер в каталоге обитаемых миров ЗК-567Де-АА) и пробыл там до 29 июня, причем улетать с планеты мне пришлось в большой спешке, потому что листок с таможенной декларацией, подшиваемый в журнал, оказался незаполненным.
На этикетке бутылки с газированной водой тоже значилось, что она произведена на Кулибии, так что в том, что я побывал там, сомневаться не приходилось. Зная, что теперь не успокоюсь, пока всего не узнаю, я развернул звездолет и вновь направил его к миру ЗК-567Де-АА. В те три или четыре дня, что длился полет, я то и дело напрягал память, но, увы, она молчала.
Сведения, которые я мог почерпнуть о Кулибии из справочника, были явно недостаточными. Я узнал, что это был довольно давно освоенный мир с полуторамиллиардным населением, развитой промышленностью и несколькими курортами, славящимися целебным водами и грязями. Столица Кулибии, Молюския, была огромнейшим мегаполисом, в котором проживало около ста двадцати миллионов человек. Как утверждал справочник, кулибийцы славились своей «доброжелательностью, предупредительностью и щедростью, а также красотой местных женщин».
Недалеко от Кулибии была еще одна населенная планета – Марсус, с двумя миллиардами населения, тоже промышленно развитая и тоже курортная, правда, знаменитая уже не грязями, а горячими гейзерами и ультрафиолетовыми солнечными ваннами. В том же справочнике можно было прочесть, что жители Марсуса «жизнерадостные, гостеприимные, с колоритным местным юмором».
Естественно, между «доброжелательными и предупредительными» кулибийцами и «жизнерадостными, гостеприимными» марсусианами, вынужденными быть столь близкими соседями по галактике, издавна существовали дрязги, вследствие которых в ход пускались часто не только «колоритный местный юмор», но и баллистические ракеты «космос – космос».
Около сотни лет назад, уже не помню, из-за каких событий, кажется, из-за тех же курортов, переманивающих туристов, а может быть, из-за кулибийского диктатора, сбежавшего с кораблем, полным бриллиантов, и не выданного властями Марсуса, обе планеты насмерть поссорились, причем так, что едва не закидали друг друга атомными фугасками. К счастью, они вовремя спохватились и умерили пыл, одновременно развернув гонку вооружений.
За следующее столетие ненависть между Марсусом и Кулибией не только не поутихла, но и усилилась так, что они разорвали между собой дипломатические отношения и произносили название другой планеты, не иначе как сопровождая самыми красочными эпитетами.
Через день созвездие Дельфина было уже отчетливо видно в иллюминаторе, а еще через двое суток, добравшись до нужной мне галактики, я имел возможность лицезреть вначале марсусианский военный космофлот, а затем кулибийский, которые с петушьей отвагой устраивали маневры на расстоянии всего в миллион километров друг от друга.
Едва избежав участи быть расплющенным, мне удалось проскочить между двумя стопушечными кулибийскими линкорами, производившими показательный разворот отстрелявшимся бортом, и совершить посадку на космодроме планеты.
Карантинное свидетельство еще действовало, поэтому, счастливо избегнув прививок, я сел во флаерс и велел таксисту отвезти меня в гостиницу «Алозия», квитанция от номера которой обнаружилась в кармане моих старых брюк. Узкоглазый, похожий на японца таксист наверняка имел в крови ген камикадзе. Не притормаживая на поворотах, он гнал флаерс со скоростью реактивного снаряда, поэтому, когда, расплатившись наличными и не взяв сдачи, я вывалился наконец на тротуар, спина у меня была мокрая, а колени дрожали.
Я стоял в центре огромнейшего из мегаполисов, который мне когда-либо приходилось видеть. Даже во Вселенной, повиснув среди звезд в крошечном звездолете, я никогда не ощущал себя таким пигмеем, как здесь, на самой обычной городской площади.
Очевидно, единственным желанием строителей Молюскии было поразить воображение любого мыслящего существа монументальностью архитектурных сооружений, и это им вполне удалось. Для сравнения скажу, что гостиница «Алозия», имевшая триста двадцать этажей, считалась в городе относительно невысоким зданием, и через два квартала ее было уже не видно, так как она заслонялась куда более высотными домами.
Я направился было к дверям гостиницы, но в этот момент кто-то энергично схватил меня за рукав. Это был щуплый бородатый человек в живописном восточном халате и тюрбане. На плече у него нахохлилась безобразная птица с голой головой и роговыми наростами на клюве.
– Вы не можете разобраться в своем прошлом? Вас беспокоит ваше будущее? Не проходите мимо! Птица-телепат с далекого Алмелуса поможет вам узнать свою судьбу, – быстро заговорил человек, пристально глядя на меня близко посаженными глазками.
Предположив, что наткнулся на одного из приставал-попрошаек, какими кишат все курортные планеты, я решительно высвободил свой рукав и пошел к гостинице, но предсказатель подбросил своего грифа, и он, опустившись на мое плечо, впился когтями в скафандр. Пришлось остановиться. Прорицатель мигом воспользовался этим и, подскочив ко мне, быстро затараторил:
– Видите, хотя на площади сотни людей, вещая птица выбрала именно вас! Значит, в вашей карме глубокая трещина и птица чувствует нависшую беду. Роковой меч судьбы повис на тонком волоске, который может каждое мгновение оборваться. Неужели вы пожалеете несколько рублей, когда на карту поставлена жизнь?
Пока прощелыга изощрялся в красноречии, его вещая курица явно метила клювом в мой глаз. Наконец мне удалось ухватить ее за крыло и стащить с плеча.
– Забирай своего грифа и катись! Не дам ни гроша! Хочешь денег – работай! – сказал я как можно тверже.
Только так и нужно разговаривать с этой назойливой братией.
На мгновение мне почудилось, что в глазах прорицателя мелькнула насмешка, а затем он взмахнул просторными рукавами своего халата и взвизгнул:
– Какой жадный человек! Давайте сюда мою птицу, вы не достойны держать ее!