Меня ветром снесло за дверь.
Лорри уже ждала меня в моей комнате.
– Что случилось, Ёлка? Что ты опять натворила?
– Ничего. На этот раз виновата не я, а Тёрн. Ему зачем-то понадобилось нанимать меня как боевого мага, – объяснила я, запихивая в мешок смену одежды.
– Тебя? Как боевого мага? Странно.
– Я тоже считаю, что странно, – согласилась я. – А главное – зачем?
– Не знаю. Можно подумать, ты и так бы к нему не прилетела, без всяких наймов. Всего-то лунный круг до практики остался! А там и каникулы рядом. Да и к сиренидам в гости он может напроситься. Они ему всегда рады. Не понимаю.
– То-то и оно!
– А сколько заплатили?
– Двести сорок золотых.
– Это что же ты должна делать за такую сумму?
– Вот уж не знаю. А правда – что? Последний раз столько платили магистру Великериусу за избавление целого города от двадцати пяти зомби. Деньги со всего города собирали…
– В Элварионе зомби не бывает, у них мертвых принято сжигать, – обрезала Лорри. – Разве что ворота. Но открытия новых ворот мы не зафиксировали, а то фиг бы ты зачет досрочно сдала.
Да, что есть, то есть. Стоило Виктору услышать про новые ворота – и он становился совершенно невменяем. С ним просто невозможно было говорить. Он никого не видел и не слышал. Значит, не зомби и не ворота. А что тогда? Наверняка что-нибудь зубодробительное. Как интересно…
В комнату влетел встрепанный Канн.
– Ёлка, ты с ума сошла?!
– Фильтруй базар! – обиделась я. – Что ты тут устраиваешь?!
Канн сбавил напор, но не слишком.
– Я только что узнал, что тебя нанял этот элвар! Он что – до летеня дотерпеть не мог?
– Если у человека, тьфу ты! – у элвара проблемы, которые стоят такой суммы, то наверняка не мог, – мигом поставила Канна на место Лорри.
Моя дорогая тетушка грустила, что я ни с кем не встречаюсь и не собираюсь выходить замуж, но, когда Канн попытался за мной ухаживать, на него просто посыпались неприятности. Лорри помогала мне избавляться от его визитов, врала направо и налево, даже не заботясь о правдоподобии своих выдумок, пакостила Канну в меру привиденческих возможностей и старалась держать нас подальше друг от друга. А поскольку происходило все это с моего согласия и содействия, Канна я видела очень редко. И меня это не печалило.
– Ёлка, это неправильно, что ты не нашла себе никого по душе, – как-то сказала она, – но уж лучше никого, чем Канн. Он меня в качестве зятя не устраивает.
На том дело и закончилось. А когда я попыталась выяснить, почему такая немилость, Лорри почти слово в слово повторила мои мысли. «Ёлочка, Канн очень милый мальчик, отличный товарищ, и из него выйдет хороший маг. Это несомненно. Но тебе необходим кто-то посерьезнее. Канна ты скрутишь в бараний рог за три дня, а потом всю оставшуюся жизнь будешь пилить себя за нерешительность, а его за мягкотелость». Так что Канну со мной ничего не светило. Жаль, что он не желал этого понять.
– Лорри, сбавь обороты, – попросил Канн. Тетя случая не упустила.
– Кому Лорри, а кому Лоррелайн ан-Астерра, молодой человек.
– Хорошо, госпожа. Ёлка, а я не могу поехать с тобой?
– А тебя приглашали? – удивилась я.
– А просто так, в качестве группы сопровождения?
– Все равно не можешь.
– Я пойду, поговорю с директором, – пригрозил Канн.
– Пошли вместе, – кивнула я, подхватывая из-за шкафа любимую метлу и подмигивая Лорри. – Директор меня отправит в Элварион – и поговорите.
Канн стушевался. Одно дело – спорить со мной, другое – с директором Универа. Антел Герлей любит повторять, что дело – прежде всего, и попытки Канна отправиться со мной, не закончив учебный год, вызовут вполне предсказуемую реакцию. Сначала директор просто откажет ему. Потом, если Канн будет настаивать, директор демонстративно откроет его личное дело, проглядит оценки и процедит, что если Ёлка, с ее круглыми пятерками и досрочно сданными зачетами, может позволить себе некую небрежность по отношению к занятиям, то Канн с его тройкой по теории строения Вселенной, поставленной из жалости, может позволить себе только дополнительные занятия. И никак иначе. Так что к директору я вошла одна. У него уже все было готово для телепортации.
– Готова?
– Всегда готова. Можете отправлять меня хоть в ад!
– Ёлка, здесь нет ничего смешного. Мы не зафиксировали никаких магических возмущений за последний лунный круг. Ты понимаешь, что это может означать?
– Или это затишье перед бурей, или появилось что-то новенькое, – решила я. – Такое, что мы в принципе обнаружить не можем, потому что не знаем, что искать.
– Именно. И я боюсь, что так оно и есть. Ёлка, прошу тебя, не занимайся отсебятиной! Живая ведьма гораздо лучше мертвой!
– Согласна.
– Поэтому не пытайся броситься грудью на неизвестную опасность! Лучше удрать, чем погибнуть!
Я была с ним полностью согласна. За одной оговоркой. Мой вечный принцип. Кто пришел к нам с ножницами – уйдет бритым! И если мне или моим друзьям угрожает какая-нибудь опасность, пусть лучше она рвет когти в неизвестном направлении, потому что я церемониться не буду. Ведуну я этого, разумеется, не говорила. И директор тоже не верил моим чистым невинным глазам. Он посмотрел на меня тяжелым взглядом и кивнул на чертеж.
– Становись. Силу можешь не тратить, я сам займусь телепортацией. Ни пуха.
– К черту.
Я послушно заняла свое место. Граждане пассажиры, пристегните ремни, магический эфир закручивается в спирали! Полыхнул белый свет. На миг я потеряла ориентацию в пространстве, а также себя и само пространство. И обрела ее только в тронном зале дворца в Арриерре.
– Всем конкретное интернациональное хай! – поздоровалась я с элварами.
Дело было ближе к полудню, Тёрн вел прием. Я материализовалась в центре зала, едва не сбив какого-то разодетого в пух и прах элвара. Его величество, до того изображавший предельное внимание к посетителям, вскочил с трона.
– Ёлка!!!
– Именно!!! – заорала я. – Здорово, крылатый!!!
Тёрн одним прыжком преодолел половину зала, отделявшую нас друг от друга, подхватил меня на руки и подбросил вверх. Ну и поймал, естественно. Я примерилась и поцеловала его в щеку.
– Тебя можно уволочь с этой придворной тягомотины или мне лучше пока исчезнуть?
– Ни в коем случае! Клаверэн, отмените прием, извинитесь перед гостями. Я приму всех завтра, в это же время и в том же порядке! Ёлка, ты с метлой?
– Сам видишь, что с метлой.
– Покатаешь меня?