— Да, — ответил я весело. — И перевяжите, как уже сказал, ленточкой.
— Синей? — спросил он понимающе.
— Розовой, — напомнил я.
Он вскинул брови.
— Уже не красной?
— Подарок женщине, — объяснил я. — Вместо духов.
Конечно, шуточки, к миниатюризации стремится
все, но трансформаторы такого рода все же великоваты, как все ранние модели, что теперь с накопителями. Когда–то станет размером с горошину, а пока что я ломал голову, как его засунуть в багажник, да и потащит ли мое авто по воздуху такой массивный груз.
— Ладно, — сказал я, — доставьте сегодня же. Вот адрес.
Он взглянул на высветившиеся буквы.
— A-а, за городом? За дополнительную плату.
— Хорошо–хорошо, — пробурчал я. — Я хоть и нищий, но олигарх. Нищий олигарх. Олигарх–нищий. Романтик.
— Да, — согласился он. — Вижу по этой штуке. У вас не иначе, как завод по металлопрокату?
Я отмахнулся.
— Стану с такой ерундой возиться! У меня имение, нужно то да се, да еще участок в сто гектаров обеспечить поливом, освещением, аэрацией, и чтоб муравьи там были счастливы. Это очень важно, Всемирная ассоциация муравьеведов каждый год проверяет…
— Делать им больше нечего, — проворчал он. — Лучше бы обеспечили достойную жизнь жабам. У меня семь штук в городской квартире, а им пруд нужен!..
— Мало о нас заботятся, — сказал я с сочувствием. — Все коллайдеры строят, а какая от них польза моему огороду?
— Через полчаса доставят, — сказал он, — это удобно?
— Лучше через час, — ответил я. — Нужно еще успеть место приготовить.
Он удовлетворенно улыбнулся.
— Да, скорость доставки — наш конек–горбунок. Приложите вот сюда палец… и вот сюда. Спасибо!
— Бюрократы, — сказал я с чувством, — два раза палец прикладывать!
— Старая система, — сказал он извиняющимся голосом. — Сейчас апгрейдиваем. Вообще не нужно будет тактильного контакта. Система послушает наш разговор и тут же запишет от нас и подпишет от вас…
К нему подбежал парнишка в форме младшего менеджера.
— Шеф, — сказал он льстиво, — только что сообщили об отправке с завода 15–КС-М!.. Нужен подъемник, вдвоем с Чуком не сгрузить такое чудовище!
Краус бросил недовольно:
— Скажи Банглу, чтобы помог вам снять, как только прибудет, и отвез на склад. А Зита пусть сразу занесет в каталог продаж.
Парнишка умчался, менеджер повернулся ко мне, но я спросил первым:
— «М» — это модернизированный?..
— Да, — ответил он. — Но слишком уж… Втрое больше… Какая это модернизация? Модернизация — это когда миниатюрнее предшественников.
— А мощь? — спросил я.
Он хитро улыбнулся.
— Вы сразу в корень!.. Все точно, мощь в десятикратном объеме. Собирает и превращает в электричество даже тяготение Луны и слабое излучение дальних радиогалактик!
— Цена? — спросил я.
Он взглянул на меня с сомнением.
— Кусается. Это разве что для металлургического комбината с полным циклом.
— Как раз о нем и подумываю, — сказал я. — Ноу- хау. Стартап.
— Сто тысяч аянкоинтов, — сказал он, глядя мне в глаза.
— Где оплатить? — спросил я.
Провожал он меня через весь склад и долго на выходе жал руку, уверял в высокой надежности как трансформатора, так и его фирмы, и просил рекомендовать их продукцию таким же крупным игрокам, каким без всякого сомнения являюсь я.
Заказанный трансформатор намного мощнее, один только минус, привезут и установят только завтра. Сейчас он еще на заводе за тысячи километров, потом его отправят сюда на склад, там занесут во все каталоги, а потом уже ко мне по указанному мной адресу.
Я шел к своему скромно блистающему мощью и роскошью «Стронгхольду» с растущей уверенностью, что все получится, не может такого быть, чтобы мощь хайте- ковского мира не справилась с задачами древней магии…
Моя рука уже коснулась дверцы, когда по спине пробежал холодок, там чувствовал угрозу, но не думал, что такое проявится и в моем мире.
Торопливо оглянулся, ко мне направляется массивный мужик с длинными волосами, падающими на плечи, с густой бородой от самых глаз, крепкий такой бычара, широкая морда и прищуренный взгляд, в руке сигарет
ная пачка. Такими часто становятся профессиональные боксеры, не сумевшие сколотить миллионы на ринге.
Я не успел слова сказать, как он пробасил сильным и настоящим мужским голосом:
— Эй, парень…
Сердце мое часто–часто забилось, чувствуя приближение неприятностей.
Я спросил торопливо:
— Что… что вы хотите?
Мужик прищурился, окинул меня взглядом с головы до ног, получилось это нарочито подчеркнуто, понятно же, что уже рассмотрел меня со спины и какое–то представление составил, оценил, а сейчас просто давит, нагнетает.
Он проговорил медленно, продолжая давить меня взглядом:
— Закурить не найдется?
Я ответил нервно:
— Не курю.
— Хорошее дело, — сказал мужик одобрительно. — А я вот все никак не могу бросить… Погоди, есть дело.
Я мотнул головой.
— Не могу, спешу.
— Да знаю, — ответил он скучающим голосом. — Хорошо камешек продал?
Я дернулся, очень уж вопрос прозвучал неожиданно и в лоб, а мужик, разминая в пальцах сигарету, смотрит в упор, мелкие глазки сощурились еще больше.
— К–к–какой камешек? — спросил я.
— В ювелирном, — пояснил он. — Очень уж редкая вещица. Мы таких берем на учет. Да не боись, мы не кусаемся. Меня зовут Выдиратель, уж и не знаю, почему. Раньше были имена, а теперь все друг друга только по никам…
Его глаза, почти скрытые под навесом неопрятных волос, буравят меня так, что почти чувствую боль, я понял вдруг, зачем эти длинные волосы и эта бородища, на голове явно парик, а борода накладная, так защищаются от наблюдения со спутников, а те камеры, что натыканы в стены склада, можно и отключить, они принадлежат частным компаниям, в то время как наблюдающие за порядком спутники — сплошь правительственные…
— Кто это «мы»? — спросил я, входя под навес. — Полиция?
Он ухмыльнулся.
— Молодец, сразу схватываешь. Добровольная организация сознательных граждан. Ты же слыхал про частные армии? Ну вот, есть даже они самые, а про отдельные отряды энтузиастов и говорить нечего… Правда, нас почему–то называют бандами, но люди вообще–то такие грубые даже в нашем толерантном мире. Тебе толерантность нравится?