«Но я никому ничего не сделал!» – Вот теперь Скулди по-настоящему разозлился.
Морф повел себя неосмотрительно. Подошел слишком близко, задал вопрос на языке работорговцев. Скулди его понял, но не удостоил ответом. Иногда врожденное упрямство и вспышки неконтролируемой ярости серьезно осложняли ящеру жизнь.
– Я никого не трогаю! – прошипел он.
– Тогда уйди и не пугай покупателей! – настаивал Ц’Ост.
– Я тоже покупатель!
– Тогда приобретай, что тебе нужно, и уходи!
Глаза ящера налились кровью. В словах морфа звучало безразличие. Ц’Ост осознавал свою неуязвимость. Лучше бы разобрался со звенгом, торгующим подделками! Скулди вновь зарычал, окончательно теряя самоконтроль, но врезать морфу не успел, – помешал тот самый хомо.
– Эй, ну-ка разойдитесь! – Он встал между Скулди и морфом. – Ты чего к ящерице прицепился? – бесстрашно спросил он у Ц’Оста.
– Стоит. Ничего не покупает. Рычит!
– Ну и что?
– Покупателей пугает!
– Ты себя-то давно в зеркале видел? – Хомо выражался непонятно, но по интонациям Скулди догадался, что человек его защищает. – Ты лучше вон туда загляни. – Хомо указал на отсек звенга. – Товар у него проверь, раз взялся за порядком следить!
Ящер жест понял, и рейтинг хомо в его глазах мгновенно вырос до уровня бессознательной симпатии.
– Ну а ты? – Человек обернулся. – Чего рычишь-то?
Скулди потряс головой.
– Не понимаешь? А так? – Хомо неожиданно издал переливчатый клекот.
Язык ненавистных эшрангов!
Скулди мрачно кивнул, ответил, коверкая звуки:
– Грустно…
Хомо удивленно приподнял бровь. Ящерица в депрессии? Любопытно.
– Пошли, заглянем в бар. – Он дружелюбно похлопал Скулди по плечу. – Пилот? Рейдер?
– Изолированные сектора, – прошипел тот на языке работорговцев.
Хомо оказался полиглотом, ответил на хондийском:
– Вот и отлично. Мне как раз пилот нужен. Пошли, пошли, потолкуем. – Он подмигнул ошарашенному морфу и подтолкнул Скулди в направлении ближайшего хондийского бара.
* * *
Хомо оказался странным.
Во-первых, он был самкой. Во-вторых, путешествовал без корабля. В-третьих, никого и ничего не боялся, при этом умудряясь спокойно общаться с существами различных космических рас, не демонстрируя угрозы или превосходства.
– Ты чем занимаешься? – напрямую спросил Скулди, когда они выпили по рюмочке сладковатой хондийской росы. Разумные насекомые с одинаковой легкостью умели синтезировать и опаснейшие токсины, и вкуснейшие напитки, вызывающие легкое головокружение.
– Я исследователь. Изучаю наследие армахонтов. Ищу потерянные маршруты.
– Зачем? – удивился Скулди. – Разве на Рубеже плохо? – простодушно спросил он.
– Там скучно.
– Хомо, ты странный.
– Мне это уже говорили. – Она отпила глоток. – Не называй меня хомо, ладно?
– Но ведь ты – хомо!
– В таком случае ты – ящерица! – Она грустно улыбнулась.
Скулди нахмурился. Улыбку он не оценил. Не любил, когда собеседник показывал зубы. Ящером его называли часто, и это звучало обидно.
– Я – Скулди!
– Отлично. А я – Мишель. Может, расскажешь немного о себе?
– Плохо говорю. Нет способности.
– Скорее твой речевой аппарат неприспособлен, – понимающе согласилась Мишель. – Так почему же не имплантируешь себе наносеть?
– Страшно.
– Ой, да ладно! Дел-то – на пять минут! Проглотил капсулу с нанитами, и все. Процесс ведь автоматический.
Скулди заерзал в неудобном кресле. Он видел результаты имплантаций. И удачных, и не очень. Даже для него это выглядело жутковато. О технологии «Проглотил и пользуйся» он услышал впервые, но постарался не подать виду, как сильно зацепила его оброненная вскользь фраза.
Хомо победили морфов. Это факт. Они восстановили Н-болги девяти систем Рубежа. У Скулди не хватало воображения, чтобы представить, каким же технологическим могуществом нужно обладать для восстановления сложнейших инженерных комплексов?
Мишель смотрела на ящера с легкой ироничной улыбкой. Последние несколько дней она старалась ладить сама с собой, опасаясь новых рецидивов. Мировоззрение репликанта ее откровенно пугало.
Скулди держался настороже. Обычно его пытались использовать более грубыми и прямолинейными способами. По крайней мере дружеских отношений с ним никто не налаживал, работодатели смотрели свысока, ставили задачу и не интересовались ничем, кроме результата. Им было все равно, погибнет ящер в изолированных секторах или вернется невредимым. Услуги наемника стоили дешево.
– Что же ты ищешь? – спросил он.
– Наследие армахонтов. Техническое наследие, – уточнила она.
– Зачем? – Скулди отправил в пасть принесенное хонди угощение. На вид не очень, по вкусу напоминает настоящее мясо. – Я слышал: хомо восстановили Н-болги Рубежа?
– Ну да, восстановили, – согласилась Мишель. – Считаешь – это очень круто?
– О да! – закивал Скулди. – Такое могущество…
– Ну, могущества, так же как денег, много не бывает, согласен?
Такая аргументация для Скулди была вполне понятна.
– Хочешь меня нанять? Большой риск – большая оплата?
– Да.
– Чем платишь?
Мишель положила на стол крохотную серебристую капсулу.
– Это что? – насторожился ящер.
– Наниты. Те самые, о которых я говорила. Никаких хирургических операций. Никакого риска. Просто проглотил, и все. Они изучат твой организм, войдут в контакт с нервной системой.
– А дальше? – Скулди сверлил собеседницу недоверчивым взглядом.
– Ты сможешь соединяться с системами кораблей и сетями станций на мысленном уровне. Научишься понимать язык других существ, в том числе и алгитов. Получишь способность читать сигнатуры, различать предметы даже в темноте, но на небольшом расстоянии. Если честно, все функции личной наносети долго перечислять. Проще попробовать.
– А если мне не понравится? – сомневался и нервничал ящер, искоса поглядывая на заветную капсулу.
– Не проблема, – ответила девушка. – Первые сутки наниты работают в тестовом режиме. Затем автоматически отключаются. Если повторно не ввести им код активации, они не образуют сеть и будут выведены из организма специальной командой. Просто выступят через кожу, словно капельки пота, – пояснила она, предупреждая очередной вопрос. – Можешь попробовать. – Мишель пододвинула капсулу к Скулди.