— А где у них мама-то? — спросил Леха. — Опять на съемках пропадает?
— Отдыхает на Лазурном Берегу, — сказала Даша. — Что-то у них дома расклеилось, Маша не говорит, но видно.
Деловой походкой вернулась Мария — свеженькая, вкусно пахнущая, с подновленным макияжем, и когда только успела. Села на свое место, повернулась к Лехе и сказала:
— Еще раз прости. Я как представила… Ой. Что мне сделать, чтобы простил? А? Только скажи.
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Интим не предлагать. Да ты и не захочешь теперь.
Не захочу, это точно, подумал Леха. Ты мне друг, только я боюсь к тебе прикоснуться, от одной мысли сразу чешется все… И выпалил первое, что пришло в голову:
— Откажись от этой затеи с Монте-Карло.
— О господи… — Мария вытаращила глаза. — Об этом еще кто-то помнит? Да я первая забыла. Честно забыла.
— Ну, раз забыла…
— Ты-то помнишь. Не проблема, завтра выйду к доске и скажу: народ, Монте-Карло отменяется. Как бы обосновать…
— Скажи, влюбилась, — посоветовал Принц. — Мол, я другому отдана и буду век ему верна.
— Се манифик, мон принс! Роскошно. А в кого я так безумно влюбилась-то?
— Ну, ты придумаешь!
— Это да, — согласилась Мария. — Это я могу.
И сразу, без перехода, заявила:
— Господи, ребята, как же мне противно! Скоро на работу, а там эта серая гадость! Мурашки по коже.
Принц поежился. Он-то «гадости» в глаза не видел и наверняка вообразил себе черт знает что.
— А как подумаю, что этой гадостью накормят всю страну…
— А ведь она сырая, ребята… — сказала Даша тихонько. — Ладно, она гадость, так она еще и сырая гадость. Никто не знает, чего она натворить может.
Видно было, что девушка не привыкла выступать в компании, но потихоньку учится. Она запиналась и смущалась, но уже не оглядывалась на Марию, а раньше было такое — будто разрешения просила открыть рот.
— Это в ЦУПе говорят? — спросил Леха.
Даша кивнула.
— Наш завлаб вчера ругался с Рыбниковым по телефону, аж стекла звенели. Сказал, так дела не делаются, слишком быстро все. А потом ему директор позвонил и надавил. Мы ведь еще когда должны были начать поточную сборку, танки стоят вообще пустые. Там была стандартная «девятка» на самом донышке, но ее вчера слили… Ну и ребята говорят… Говорят, странно все это. Ждали, что просто возобновим работу по «девятке», а тут новая модификация. Которой никто в глаза не видел. Рыбников делал «девять плюс» в большом секрете.
— Если все-таки «девять плюс» репликаторная, хотя я в это и не очень верю… — начал Леха. — Даша, а ты можешь узнать?.. Нет, не можешь, ты такой же чайник, как и я. Нужен специалист.
— Я могу достать образцы, — сказала Даша.
Леха часто заморгал.
— Естественно. У тебя пропуск в «яму».
— Подумаешь, — Мария надменно фыркнула. — У меня вообще «вездеход».
— Ты-то хоть туда не лезь!
— Как раз мне это плевое дело. Я всегда могу сказать, что присматриваю «сцену» для телевидения. Дашка объяснит, куда сунуть пробирку, — и вуаля! Дальше-то что?
— Дальше надо отдать микробов на анализ. Если они — репликаторы, Михалборисыч просто сядет. Мы его долго не увидим, а может, и никогда больше.
— Хорошо бы! — сказала Мария.
— С ним вместе сядет Рыбников, — продолжал Леха. — И есть вероятность, что доктор Зарецкий тоже загремит. В общем, станет почище в Нанотехе.
— Рыбникова не знаю, а вот Зарецкому прямо в морду бы вцепилась, — сообщила Мария. И почесала сгиб локтя.
— Ты чего? — насторожился Леха.
— Ничего. Дырка в вене. Он у меня анализ крови брал на следующий день.
— А-а… Проверяли, значит.
— Неплохо я выгляжу для жертвы группового изнасилования, да? — доверительно спросила Мария. — С-свиньи…
Опять заметно поежился Принц.
— Поимели и отпустили: гуляй, дуреха. Представляю, как они надо мной ржут. Хоть на работу не ходи. Сказать бы папе, я же хотела, но вовремя подумала, чем все кончится. Вы не смотрите, что он у меня тихий такой… Ладно. Значит, я достаю образцы…
— Не ты, а я! — заявила Даша строго.
— Мы с тобой, — согласилась Мария. — А что за анализ? Кто его сделает?
— В принципе, мой отец, — сказал Леха.
— И чего он разглядит в свой докторский мелкоскоп? — поинтересовался Принц.
— В больнице есть сильные микроскопы, а туннельный и не нужен, у нас все-таки не наноробот, а микроб.
— А достаточно быть врачом, чтобы понять?..
— Он не просто врач. Он заведовал отделением опытной терапии до Зарецкого, — гордо сообщил Леха и огляделся, любуясь произведенным эффектом.
— Ну и семейка, — сказала Мария. — Филиал Нанотеха.
— Не надо… — тихо попросила Даша.
— Что? — обернулся к ней Леха.
— Ты сделаешь ему очень больно, Леша. Ведь он начнет тебя расспрашивать, что да как, ты ему расскажешь… И он себя возненавидит. За то, что случилось с тобой — а он никак не мог этому помешать.
Леха потупился. Он так и не смог понять, какую роль во всей истории сыграл его отец. Ясно было одно: каким-то образом Дед загрузил внуку опытную партию пятой серии. Вероятно, именно вертолетики спасли Леху от лейкемии. Но по поведению отца в последующие годы нельзя было сказать — знал об этом Виктор Васильев или нет.
А ведь Даша права. Мудрая девчонка. И очень добрая, мало таких.
— А что твой замечательный техник Семенов? — спросила Мария. — Ты мне про него все уши прожужжал. Да собственно, я и сама знаю. Кто не знает Семенова…
Леха помотал головой: не пойдет.
— Это который по пьяни блоху подковал? — подал голос Принц. — Даже я о нем слыхал.
— Какая пошлость, мон принс! Сам ты по пьяни… Это рекламная фишка была, его Михалборисыч целый год упрашивал!
— А мне говорили, что Деду в подарок… — удивилась Даша. — Вот же болтуны у нас.
— На спор он ее подковал, — сказал Леха. — За рубль.
— Хочешь, я сама с ним поговорю?
— Пожалуйста, только не это. Нам важно не подставить людей.
Да, важно. Но тогда кто?.. Или все-таки Семенов? Болтун Петя? Даже если согласятся — нельзя, нельзя их подвергать такому риску. Теперь-то Леха понимал: Нанотех — тот еще гадючник. Все схвачено у Михалборисыча. И охрана у нас — не частная фирма, а структурное подразделение самого института. Что прикажет директор, то и сделают крепкие ребята в стильной белоснежной форме. В рамках закона, конечно. Но если директор скажет, что ты нарушил закон, с тобой и поступят… По закону. Расстреляют шокерами при задержании так, что всю оставшуюся жизнь будешь ножку волочить и слюни пускать. Охрана у нас корректная, всегда с улыбочкой, только вот побаиваются ее в Нанотехе. Опасаются.