– У этой Рэчел извращенное чувство юмора.
– Она хочет, чтобы я сдался и все бросил.
Одри улыбнулась:
– Не привык к такому отношению со стороны симпатичных женщин?
Алекс сжал ее руку и включил канал связи.
– Соедини меня с Кори, – сказал он.
Одри повернулась ко мне:
– Кори? Кто это?
– Глава Службы исследования древностей в Западном Арконе. Они могут, например, произвести анализ и определить возраст артефакта…
– Но артефакта у вас нет.
– Верно.
– И?..
Алекс знаком велел нам замолчать.
– Кори?
Я услышала голос в коммуникаторе. Алекс выслушал собеседника и сказал:
– Хочу задать тебе вопрос. Мы ищем надгробный камень неизвестного происхождения. У нас есть его фотографии. Такие встречаются на кладбище, но на этом камне высечены символы, в три ряда. Вероятно, он очень старый, обработан несколько столетий назад или даже раньше. Не мог бы ты определить его приблизительный возраст на основе изображений?
С той стороны что-то ответили.
– Нет, – сказал Алекс. – Сам предмет мы вряд ли раздобудем. Но пытаемся.
– …
– Это долгая история. Не думаю, что ты сейчас захочешь выслушивать подробности. Можно ли оценить возраст по фотографиям?
– …
– Ладно. Подожди минуту. У нас есть два снимка. Я пришлю их тебе.
Алекс переслал изображения, послушал с минуту, сказал «хорошо» и отключился.
Мы попали в воздушную яму, и машину начало бросать во все стороны.
– Даже не заметила, как мы в ней оказались, – пробормотала Кира.
– Сегодня был долгий день, – сказала я, надеясь как-то поднять настроение всех сидящих в кабине. Одри согласилась: да, день был долгим. Кто-то еще ― не помню кто ― заметил, что сегодня вечером в окрестностях Андиквара ожидается дождь. Потом пискнул коммуникатор Алекса.
– Слушаю, Кори.
В кабине наступила мертвая тишина. Казалось, все пытались услышать, что говорят на другом конце.
– Ясно, – сказал Алекс. – Пожалуй, так я и думал.
Потом, мгновение спустя:
– Если придумаю, как это сделать, пришлю.
И наконец:
– Да, Кори. Спасибо.
– Не повезло? – спросила Одри.
– Нет. Им нужна трехмерная картинка в хорошем разрешении.
– Что, если ограбить ее квартиру? – предложила я.
Алексу было не до шуток.
– Самая подходящая для тебя работа. Но возможно, что-то все же удастся сделать.
Алекс договорился о встрече с Мэделин Гринграсс, и два часа спустя мы уже опускались на площадку перед домом номер 12 по Голд-рейндж. Мэделин ждала нас у двери.
– Господин Бенедикт, – выдохнула она, – для меня большая честь познакомиться с вами.
От спокойной деловой женщины, какой она мне запомнилась по первой встрече, не осталось и следа. Все ее внимание поглощал Алекс. Она провела нас в дом и спросила, не хотим ли мы чего-нибудь выпить.
– Извините, но мы на работе, – ответил Алекс.
– Вас по-прежнему интересует тот камень? – спросила она.
– Да.
– Мне очень жаль, что я позволила его забрать. Если бы я знала, что он нужен вам, то оставила бы его. Но он был для меня как бельмо на глазу, господин Бенедикт. Мне просто хотелось от него избавиться.
– Конечно, – кивнул Алекс. – Понимаю.
– Вы нашли тех, кто его забрал? – Она посмотрела на меня так, словно я была в чем-то виновата.
– Все не так просто, – сказал Алекс. – Вы посылали на сайт две фотографии?
– Да. Они у меня есть. Хотите взглянуть?
– Нет, у нас они тоже есть. Но это ведь не оригиналы? Надписи сильно стерлись и вы их отретушировали?
– Да, – ответила она. – Я подумала, что в этом нет ничего страшного, ведь я не просила за плиту денег. Я просто хотела от нее избавиться.
– У вас есть оригинальные изображения?
Мэделин нахмурилась, и мы догадались, каким будет ответ.
– Я отретушировала их прямо на месте, потому что не видела смысла в дополнительных копиях.
– Вы уверены?
– Абсолютно, господин Бенедикт.
– Ладно. Можно еще один вопрос, последний?
– Конечно.
– Какого размера была эта штука?
Она показала рукой: чуть выше пояса.
Алекс улетел с одним из клиентов, чтобы оценить выставку, устроенную Институтом Темпуса. Их скиммер едва успел оторваться от земли, когда Джейкоб сообщил о звонке.
– Франц Кеффлер, – сказал он. – Репортер. Хочет поговорить с Алексом.
– Соедини его со мной, Джейкоб, – ответила я.
Кеффлера я знала, хотя и не очень хорошо. Он вел в «Трансокеанских новостях» колонку, где обычно затрагивались научные и политические вопросы одновременно. Среднего роста, несколько полноватый, он имел слегка помятый вид. Каждой своей фразой Кеффлер давал понять, что его необходимо воспринимать всерьез, но при этом вел себя достаточно скромно, и ладить с ним было легко. Несколько лет назад он очень заинтересовался Алексом и написал много статей об «Искателе», а также о нашем путешествии на Салуд Дальний. С ним приятно было общаться ― может быть, потому, что он в чем-то оставался мальчишкой.
Появилось изображение: Кеффлер стоял, прислонившись к письменному столу.
– Чейз, рад снова вас видеть.
– Привет, Франц. Алекса сейчас нет. Могу я вам помочь?
– Возможно. Не расскажете, за чем теперь охотится Алекс?
Я притворилась озадаченной:
– О чем вы, Франц?
– Да бросьте, Чейз. Мы слишком хорошо знаем друг друга, чтобы играть в игры. У вашего босса настоящий нюх на сенсации. Чем он занимается сейчас?
– Ничем особенным. Я знаю, что он интересовался рубином Лонгворт.
Этот рубин две тысячи лет назад носила Изабелла Лонгворт, ведя к славе Город-на-Скале. После ее убийства камень исчез. Время от времени сообщалось о его появлении в том или ином месте, но подтверждений не поступало. Найти рубин так никому и не удалось.
– Сансет Таттл, – сказал Кеффлер.
– Прошу прощения?
– Чейз, если вы ничего не расскажете, обойдусь тем, что у меня уже есть. Таттл все-таки что-то нашел?
– Франц, возможно, вам стоит поговорить с Алексом. Мне ничего об этом не известно.