Но год или два назад, когда я описывала нашу охоту за «Искателем», мне пришлось принимать почти такое же решение. Алекс посоветовал рассказать обо всем без утайки:
– Если выдумывать, все остальное тоже вызовет подозрения. Пиши, как было на самом деле. А художественную литературу пусть сочиняют другие идиоты.
Когда перед нами в темноте возникает тень, нечто неизвестное и непостижимое, естественная реакция – убежать. А если бежать некуда – убить, при возможности. Иначе не бывает.
Викки Грин. Жаль, что тебя нет со мной
Посетив освещенный газом город, мы еще три дня кружили по орбите, но не увидели ничего, кроме заброшенных поселений. В обычной ситуации мы, наверное, просто сдались бы и улетели домой. Но ведь кто-то подослал к нам сумасшедшего убийцу? Значит, тайна все же была.
Все изменилось однажды ночью – по корабельному времени. Проснувшись от холода, я стала натягивать на плечи одеяло, и тут Белль тихо спросила, слышу ли я ее.
– Да, Белль, – ответила я. – Что случилось?
– Там, на земле, люди. Живые.
Сон как рукой сняло.
– Где? – спросила я. – Сколько их?
– Пятеро, а то и больше. Они в лодках.
И действительно, это оказались люди.
По реке в ярких лучах солнца плыли две плоскодонки. В них сидели рыбаки с сетями и ловушками. Вокруг простиралась холмистая местность – луга с редкими деревьями. Примерно в километре вверх по течению, на западном берегу, виднелись хижины, сараи и пристань.
Два часа спустя мы зависли над ними, сидя в челноке. К двум лодкам присоединилась третья. Увидев нас, рыбаки встали, прикрывая глаза от солнца, а затем принялись лихорадочно грести к берегу.
Река была широкой и спокойной. В девятистах километрах к югу она впадала в океан.
– Будем надеяться, что они мирные, – сказала я.
Алекс кивнул:
– Оставайся пока внутри. Я скажу, когда выходить.
– Где ты хочешь приземлиться?
Он показал на точку в полусотне метров от деревьев.
– Лучше бы не вплотную к ним, – сказал он.
Я начала снижаться.
Похоже, слухи о нас уже разошлись. Из хижин высовывались головы. Люди показывали на нас пальцами. Мне показалось, что некоторые о чем-то ожесточенно спорят.
Селяне носили самодельные рубахи и штаны, но головных уборов не признавали. Белль сообщила, что температура соответствует середине лета. Две или три женщины загоняли в хижины детей, игравших на небольшой площадке.
Мы опустились на траву.
К нам нерешительно направилось полдюжины селян.
– Не вижу оружия, – сказала я.
– Вот и хорошо. – Алекс открыл внутренний люк. – Если что-нибудь случится, улетай.
Я повесила скремблер на пояс. Алекс нахмурился:
– Ты остаешься здесь, Чейз.
– Я не пущу тебя одного. – Вообще-то, мне не очень хотелось выходить, но других вариантов я не видела.
– А я говорю: останься. Сколько раз можно спорить на эту тему?
– Я капитан, Алекс, и ты не вправе мне приказывать. А теперь пошли.
Он что-то пробормотал себе под нос – я не расслышала.
– Нужно им что-нибудь подарить, – сказала я.
Алекс огляделся вокруг.
– Ладно. Есть предложения?
– Погоди секунду. – Поискав в багажном отсеке, я нашла титановую лампу. – Как насчет этого?
– Как долго она проработает?
– Думаю, им хватит на всю жизнь.
– Хорошо. – Он взял у меня лампу, и мы вошли в шлюз. Я открыла внешний люк.
– Чейз, они отходят, – сообщила Белль.
– Неудивительно, – ответила я. – Они же не знают, кто мы такие.
– Если хоть что-нибудь случится, – сказал Алекс, – возвращайся на челнок и улетай. Поняла?
Я неохотно кивнула.
– Я серьезно.
– Ладно, босс.
Мы стояли посреди поля. Люди действительно отходили назад, прячась среди деревьев. Появились несколько детей, но их быстро прогнали.
– Не нравится мне это, – заметил Алекс.
Я протиснулась в люк рядом с ним.
– Что будем делать?
– Подождем, пока не подойдут сами. Они ни в коем случае не должны видеть в нас угрозу.
Мы стояли, высунув голову из люка, и ждали. Люди о чем-то перешептывались, некоторые даже подобрались чуть ближе, но никто не отходил от деревьев. Я сказала Алексу, что они не выглядят угрожающе, и предложила ему оставаться на месте, пока я не подойду к ним и не поздороваюсь.
– В конце концов, это всего лишь рыбаки, – сказала я.
Алекс велел мне не двигаться с места и тут же добавил:
– Кажется, что-то происходит.
У края леса остановился старик в белой мантии и стал разглядывать нас. Его черная с проседью борода выглядела так, словно ее потрепал сильный ветер. В руке он держал посох, к верхней части которого крепилось некое подобие буквы Х из дерева, заключенной в круг без верхней четверти. Он воткнул посох в землю, но тот каждый раз падал при попытке его отпустить. Несмотря на бороду, старик выглядел комично, и в иных обстоятельствах любой наверняка рассмеялся бы.
Наконец ему удалось воткнуть посох. Старик поднял правую руку ладонью к нам и заговорил на непонятном языке. Отчего-то мне показалось, что его певучая речь повествует о нас, а не обращена к нам.
Приветственно подняв руку в ответ, Алекс шагнул на верхнюю перекладину лестницы. Все попятились еще дальше, кроме старика, который заговорил громче.
Алекс спустился по лестнице. Дождавшись, когда он окажется на земле, я поставила ногу на перекладину, и тут он воскликнул:
– Назад!
Среди деревьев послышались щелчки.
– У них есть ружья, – сказал он и бросился под челнок.
– Прячься, Алекс! – крикнула я.
– Уже.
Снова раздались выстрелы. От корпуса срикошетила пуля. Я попятилась.
– Белль, втяни шасси.
– Чейз, Алекс под…
– Делай, что я говорю! – Челнок, естественно, должен был опуститься и дать укрытие Алексу. – Алекс, ты цел?
– Пока да.
– Смотри, чтобы тебя не раздавило.
– Да, мамочка.
– Быстрее, Белль.
Корпус челнока с лязгом коснулся земли. Помню, я подумала, что свежеотремонтированные шасси наверняка погнулись.
– Шасси убраны, – сказала Белль. – Дверцы отсека слегка повреждены.