– Ну наконец-то ты проснулась.
Незнакомка приветливо улыбнулась и, поднявшись со стула, подошла к окну, резким движением руки заставив исчезнуть закрывавшие его легкие занавески. Повинуясь ее жесту, створки окна ушли в разные стороны, впуская в комнату свежий воздух, наполненный запахами хвои и пением невидимых девушке птиц. Элина внимательно наблюдала за всеми ее действиями, одновременно пытаясь понять, где она находится, однако в памяти было пусто. Последним, что она помнила, было вечно угрюмое лицо допрашивающего ее следователя, потом лишь нестерпимая боль в шее и пустота. Девушка вздохнула и вновь огляделась, одновременно краем глаза наблюдая за стоявшей у окна незнакомкой. На тюремную камеру комната мало походила, скорее уж на больничную палату. Судя по всему, вновь забарахлил имплант, только на этот раз приступ был особенно силен, и она банально рухнула в обморок. Это все объясняло, кроме, пожалуй, полного отсутствия какой-либо одежды.
– Что со мной случилось?
Женщина неопределенно повела плечами, но промолчала, продолжая задумчиво смотреть в окно.
– Твой имплант едва не убил тебя, выделив какой-то неизвестный нам нейротоксин, – наконец произнесла она и, бросив взгляд на обескураженную Элину, добавила: – Однако теперь все хорошо, не беспокойся, у нас хорошие врачи.
Девушка машинально кивнула, не зная, как реагировать на подобную новость, и, откинувшись на подушку, растерянно уставилась в потолок. Такого поворота событий она не ожидала. Нет, конечно, она подозревала, что новый имплант не просто очередной гаджет корпорации, повернутой на тотальном контроле своих сотрудников, однако токсин… это было чересчур даже для «Сайруса». Если только… Она закусила губу, боясь, что пришедшее в ее голову невероятное предположение верно.
– Мы все должны были здесь умереть, – произнесла Элина тихим голосом, однако незнакомка услышала.
– Похоже на то, – сказала она, не оборачиваясь.
– Но почему? За что?
– Кто знает, мы можем только догадываться. Возможно, корпорация просто подстраховывалась, боясь, что при провале вы выболтаете лишнее.
– Бред. – Элина откинулась обратно на подушку, почувствовав неожиданную слабость. – Агенты и раньше проваливались, однако никто от них таким образом не избавлялся.
– Все меняется в этом мире, – заметила женщина филосовским тоном и, обернувшись, посмотрела на побледневшую Элину. В ее глазах промелькнули огоньки беспокойства.
– Ты как себя чувствуешь?
– Не знаю, мутит как-то. – Девушка плотнее закуталась в одеяло, стараясь унять охватившую ее дрожь. – Холодно.
Незнакомка нахмурилась, подошла к Элине, приложила ладонь к ее лбу и, покачав головой, нажала на желтую пиктограмму плавающей сбоку от кровати полупрозрачной панели экстренного вызова.
– Дежурная, – на развернувшемся экране появилась девушка в довольно обтягивающем бело-синем комбинезоне с красным крестом не предплечье.
– Третья палата, у пациентки сильный жар.
– Секундочку. – Врач повернула голову, смотря на что-то вне поля видимости камеры, затем вновь перевела взгляд на незнакомку. – Успокойтесь, Ирина Анатольевна, у нее всего лишь тридцать семь и пять, все в пределах нормы. Просто организм еще до конца не отправился от действия токсина, и до конца дня еще возможны скачки температуры. Не беспокойтесь, мы все отслеживаем. Кстати, пациентке лучше поспать, так что не задерживайтесь там.
Экран погас и, свернувшись в тонкую линию, с легким звоном разлетелся на мелкие звездочки.
– Что ж, наверное, она права, я пойду. – Ирина Анатольевна ободряюще улыбнулась Элине и направилась к двери, но тихий голос девушки заставил ее застыть на месте.
– Это ведь вы убили Дерика?
– Да, – кивнула «измененная» не оборачиваясь. – Прости, но выбора особого не было, твой друг…
– Он мне не друг, – несколько резко перебила ее Элина. – На самом деле я этого психа терпеть не могла. Меня интересует другое, почему… почему вы тогда там, в институте, назвали меня внучкой?
Женщина медленно повернулась и, окинув девушку грустным взглядом, улыбнулась.
– Потому что я и есть твоя бабушка, Эл, твоя настоящая бабушка. Надеюсь, ты знаешь, что Генрих не твой настоящий отец.
Элина отвела глаза и, закусив нижнюю губу, кивнула – застареля обида на «отца» вновь всколыхнулась в ее сердце. Женщина, видимо, что-то почувствовала, потому как подошла к кровати и, присев на ее край, аккурратно поправила сползшее с плеч девушки одеяло.
– Извини, что так резко. Генрих, конечно, растил тебя…
– Нет, все нормально, – мотнула головой Элина. – Мама с от… с Генрихом расстались уже давно, и мы почти не видимся. Значит, вы моя бабушка, а… мой настоящий отец, он тоже здесь?
– Нет. – По лицу женщины пробежала тень застарелой боли. – Нет, девочка моя, к сожалению, твой отец пропал в одной из дальних экспедиций.
– Простите.
– Ничего. – Ирина улыбнулась. – Я все равно верю, что когда-нибудь он вернется.
– Расскажете мне о нем?
– Конечно, но не сейчас. – «Измененная» провела ладонью по щеке девушки и, легонько сжав ее плечо, встала с кровати. – Выздоравливай, Эл, выздоравливай, нам еще многое предстоит наверстать.
Она подошла к двери, и та послушно ушла в сторону, открывая взору Элины просторный коридор, залитый ярким дневным светом, идущим из широких окон. Остановившись на пороге, Ирина обернулась и, улыбнувшись, помахала ей рукой:
– Буду ждать тебя, внучка, и, кстати, у тебя глаза отца и его улыбка.
* * *
Массивная дверь послушно ушла в сторону, открывая взору довольно просторное помещение с несколькими экранами на стене и стоящими вдоль него столами, на которых размещались купола портативных виртсистем. Некогда все это было покрыто специальной защитной пленкой, которая, по идее, должна была герметизировать оборудование, сберегая его от пыли и влаги, но годы сделали свое, превратив сверхпрочный пластик в шелестящие под руками лохмотья.
– Ну и что мы тут имеем?
Айко резким движением руки содрал с одного из столов остатки защитной пленки и, плюхнувшись в стоящее рядом кресло, несколько раз звонко чихнул от взметнувшейся в воздух пыли.
– Вот ведь зараза, – бросил он, махая одной рукой перед лицом, а другой вытирая навернувшиеся на глаза слезы.
– Думать надо, прежде чем мостить свою пятую точку куда ни попадя, – поддела его Лайм, с интересом рассматривая лежавшую на столе клавиатуру, крупные пластиковые кнопки которой были «украшены» буквами незнакомого ей алфавита.
Айко в ответ лишь возмущенно фыркнул, но промолчал, полностью признавая ее правоту.
Оглядев стол и даже заглянув под него, он озадаченно хмыкнул, поскреб пальцами в затылке и, активировав свой запястник, развернул перед своим лицом туманную полоску плазмоэкрана.