Не поддался юный остяк на уговоры, да атаман иного и не ждал. Что ж, пусть уходит, хотя и жаль.
– Долю твою поутру выдам, с рассветом, – улучив момент, шепнул Иван. – Подождешь?
Маюни улыбнулся:
– Не, в чум пойду, к жене. Утром явлюсь, да.
– Добро, – атаман махнул рукой. – Увидимся.
Другое нынче тревожило Егорова, давно уже не давало покоя – судьба пропавшей ватаги Матвея Серьги.
– Вот что, други, – чуть помолчав, негромко начал Иван. – Про наших все мы думаем, все возвращения ждем – уж пора бы!
– Пора, атамане, пора! – нестройным хором поддержали ватажники. – По зиме еще должны были вернуться – ан нет.
– Смекаю – надобно на поиски малую ватажку отправить! – Молодой казак Игумнов Тошка вскочил на ноги, азартно ударив шапкою оземь. – Вызнать все, может, и подмогнуть.
– Сметливый ты у нас, Тошка, – почесав бороду, глухо засмеялся осанистый Кондратий Чугреев. – Гли-ко, без тебя бы не догадалися.
– А я что? – парень смущенно зашмыгал носом. – Я-то и говорю, что все…
– Правы вы все, други, – повысил голос атаман. – Ватагу отправить надо. Не верю я, чтоб сгинули все Матвеевы казаки безвозвратно – быть такого не может! Пусть и немного их, так там один Штраубе целого десятка стоит!
– Да, немец – казак опытный, тороватый, – ватажники согласно закивали, переглянулись. – И Силантий Андреев – не молодь.
– Отца Амвросия еще вспомните!
– Да и сам-то Матвей Серьга…
– Вот и я говорю, – спокойно кивнул Иван. – Не могли такие люди сгинуть. Отчего ж тогда не вернулись? Не прислали гонца? Ну, други, у кого какие мысли есть?
Казаки задумались, зачесали заросшие затылки…
– Может, струг у них на камень налетел, так пешком идут, – предположил Яшка Вервень. – Вкруголя, по бережку пробираются, чудищ да колдунов обходят – дорожка неблизкая, вот и подзадержались.
– Все одно, Яша, должны были уж прийти. Не век же им хаживать!
– А может, окружили их. – Костька Сиверов, поднявшись, пригладил волосы. – Обложили плотно – не дернешься и гонца не пошлешь.
– А еще могли золота столько захватить, что еле-еле тащат, – под общий смех высказался Короедов Семка.
– Эко ты Сема, загнул – еле-еле!
– Ну а что? В тех-то краях колдовской народец непуганый. А наши добычи набрали – отяжелели, не до спешки им.
– Твои бы слова, да Богу в уши, Семка, – посмеявшись, атаман посмотрел на молодого пономаря Афоню Спаси Господи, после ухода Матвеевой ватаги необычно сдержанного, молчаливого.
Ну а как же иначе? Тяжкий крест ныне нес Афоня – окормлял острожников Божьим словом заместо ушедшего с Серьгой отца Амвросия. Службу исполнял честно и себя держал как и следует – ни с какой полоняницей-девкой не путался, а токмо молился часто, поддерживал порядок в Троицкой церкви да время от времени брал челнок, навещал часовенку, пустынь, на безлюдном островке еще отцом Амвросием выстроенную. Там – в одиночестве полном – молился, лампадки жег да с Господом Богом беседовал. Ватажники Афоню зауважали – парень, кажется, не только внутренне изменился, но и внешне – ввысь еще больше вытянулся, оставаясь таким же худым, как и раньше, однако угловатость прежняя исчезла, появилась в движениях некая неторопливость, осанистось, как и положено степенному пастырю.
Уловив атаманов взгляд, Афоня поднялся, откашлялся:
– Мыслю, всяко быть может, как вы говорите – и так, и этак. И гадать тут нечего – надобно посылать отрядец. Сам готов идти с радостию и словом Христовым!
– Нет уж, Афонасий, – тут же возразил Иван. – Христово слово и в остроге не лишнее. Не ты – так кто? Других-то священников у нас и нету. А ватагу на поиски тотчас же и соберем, сам ее и возглавлю… Тише, тише, казаки, не шумите! Дело непростое, опасное, я ж, как вы знаете, в походах опытен, да еще и удачлив. С собой возьму человек с дюжину, уж не обессудьте, кого выберу, остальные здесь останутся – в остроге, чай, тоже порядок нужен, нужна и защита – вдруг да нападут поганые? Зима кончилась, лето скоро – самое время им и напасть. Ну, бог даст, до той поры мы все возвернемся с удачею.
– За себя кого мыслишь оставить, атамане? – поморщившись от кострового дыма, негромко поинтересовался Чугреев Кондрат.
– А тебя, Кондрате, и мыслю. – Иван добродушно прищурился и погладил шрам. – Тебя да Яросева Василия. А кто промеж вами главным, кто в помощниках – то пусть сейчас круг решит. А, казаче?
– Любо атамане, любо! – одобрительно зашумели собравшиеся.
– Кондрат – мужичин степенный, уважаемый…
– Да и Вася-то Яросев не худ!
Так и постановили. Старшим в остроге на время отсутствия атамана выбрали Чугреева, помощником – Яросева. Оба за доверие поблагодарили, поклонились кругу да, помолившись, клятву служить с достоинством принесли.
Егоров руки потер да усмехнулся довольно:
– Ну, вот и славненько. Теперь – о ватаге. Думаю так – морем, на малом струге по северному пути пойдем, в реки крупные заворачивать станем, из пушек бить, чтоб издалека слыхать было. Оружия и припасу возьмем изрядно. Значит, опытный кормчий нужен – ты, Кольша!
Вскочив, Кольша Огнев поклонился. Круг загудел одобрительно – что и говорить, Кольша – кормщик опытный, справный, с таким не пропадешь.
– Ты, Якиме, тоже со мною… Вы, парни!
– Мы? – сидевшие у костра рядом молодые ватажники Тошка Игумнов и Ферапонт Заячьи Уши обрадованно переглянулись.
– Вы, вы, – подтвердил Иван. – Собирайтеся!
– Да мы…
– Ты, Михей, вижу, тоже не прочь? Так давай, прекословить не буду.
Бугаинушко радостно поклонился.
– А вот вы, парни, здесь остаетесь, – атаман перевел взгляд на Яшку Вервеня с Ухтымкой. – Жен своих молодых берегите да помните – это пока тут, в остроге, тихо, вскорости же может быть и лихо! Кондрат, Василий – вот вам два десятника!
Михейко Ослоп между тем подошел к Егорову и что-то шепнул, указывая рукой на скромненько сидевшего Короедова.
– Припас пороховой зело ведает? – удивленно переспросил Иван. – Стреляет добре? И когда ж научиться успел? Хорошо. Семка!
– Я, атамане! – дернулся отрок.
– Тоже с нами пойдешь! За припасом оружным, за пушками да пищалями следить будешь.
– Благодарствую, господине… И вы, казаки, благодарствуйте.
Пряча глаза, Семка не знал – огорчатся ему или радоваться. С одной стороны, здесь, в остроге, явно было б спокойнее, но с другой – в дальнем (с самим атаманом!) походе можно было добыть не только почет, уважение и славу, но и добычу изрядную – увесистый кусок золота да прелестных молодых дев! А то все прежние лихие набеги как-то миновали Короедова стороной – по натуре трусоватый, парень на рожон не лез, не высовывался и всегда оставался в остроге. Ни тебе добычи, ни честно заработанных девок! Но сейчас вот… Прямо не знаешь, что и думать. Да что уж теперь, когда сам атаман… когда круг… Теперь уж – как Бог даст! Авось пронесет, спасет от лютой смерти, как раньше спасал.