Вот это сюрприз. Высокоморальные драги тоже попадаются бракованными?
Встав, я поклонилась главе и кивком ответила на поклон Велес. Тоже сделал и Александр.
— Ого, Уотерстоун и ты здесь?
— А ты надеялся найти здесь кого‑то еще, зайдя в девять часов вечера к моей жене?
На это Ледан лишь усмехнулся. А он вроде ничего, вменяемый.
— Прошу извинить меня за столь поздний визит. Но моя подопечная хотела срочно с Вами поговорить. Вы не против?
— Конечно нет, но прошу Вас, давайте сразу к делу. День был тяжелый и хочется отдохнуть.
Ледан понимающе покачал головой. Видимо у него был не лучше.
Прежде чем начать посетительница окинула меня внимательным взглядом, и было заметно, что то, что она увидела, ей не понравилось.
— Я прошу Вас прекратить разбирательство в отношении господина Тарка и меня.
— Боюсь это не в моей власти. Есть еще какие‑то просьбы или вопросы?
Ледан внимательно наблюдал за мной, видимо оценивая меня, как новую фигуру на шахматной лоске.
— И никак нельзя это уладить? — спросил он.
Я покачала головой.
— Он занимает видное место в моем клане и ссорится с ним мне не с руки.
Объяснять политикам про моральные ценности поступка бесполезно, а вот практическую точку зрения они всегда поймут.
— Я Вас понимаю, — и, поднявшись, добавил. — Простите, что отобрали у Вас время.
— Зато познакомились.
Внезапно наше, такое желанное для меня прощание, прервали. Эта неуравновешенная женщина, вскочив, закричала на меня:
— Ты дрянь! Думаешь, я не знаю, что это ты его подтолкнула ко всем этим публичным разбирательствам? Сам бы он ни за что не решился.
Ледан потемнел лицом
— Извинись!
Тут уже ко мне подошел и Александр.
— Ледан, это безобразие!
Глава рода взял Велес за локоть и выволок ее из кабинета, на прощанье сказав:
— Прошу нас извинить. Она будет наказана и надеюсь, в следующий раз мы встретимся при более благоприятных обстоятельствах.
Еще раз, кивнув нам, он вышел.
— Знаешь у тебя очень интересная работа.
— Ага. Поспать бы.
Рассмеявшись и подхватив меня на руки, муж вынес меня из комнаты.
Утро началось прекрасно. Я припрягла мужа рассказать обо всех людях из списков Тарка. Сидели мы долго, практически до самого вечера, тогда‑то и прилетела первая ласточка моей беременности. Сразу после ужина мы с Александром лежали на диване и под какой‑то фильм разговаривали.
— Саша, но неужели глава рода должна сама проводить собеседования о принятии в род?
— Конечно. Это очень ответственная процедура. Ты потом будешь отвечать за этих людей. Если хочешь облегчить себе жизнь, разошли приглашении о собеседовании. Поверь мне, многие придут, по крайней мере, из первого списка. Есть несколько талантливых людей из второго, но все остальные хоть и сделали себя в жизни, но большие зазнайки. Если позволишь, то их на себя возьму я.
— Пожалуй, да. И знаешь что, раз ты теперь в моем роде то и займись подбором людей в него. У тебя, как у начальника станции и научного центра все возможности для этого. Если будут спорные моменты, мы посидим, обсудим.
— Ууууумммм…
— Не мычи.
Постепенно, по мере разговора, на меня начала накатывать тошнота поэтому, встав, пришлось начать бродить по комнате.
— Ты знаешь это очень важно для меня. Только, чур, окончательное решение принимаем вместе! А дети…
— Я знаю, как ты относишься к детям.
— И еще, собеседования с женщинами я буду проводить сама!
— Как скажешь, — сказал муж, не сводя с меня пристального взгляда. — Мне не нравится, как ты выглядишь, бледная такая. С тобой все хорошо?
— Нет, меня тошнит.
— Ты отравилась?
— Нет! Просто я беременная.
В этот момент я поняла, что сообщать драгам такие новости вот так, спонтанно, нельзя, потому что теперь и Александру поплохело.
— Как беременная? Что совсем?
— А можно частично?
— Когда ты узнала?
— Вчера.
— А почему мне не сказала?
— Саша, запомни, женщина всегда сама решает, когда сообщать мужу такие новости.
— Да? И как мне тебе теперь помочь?
— Никак. Доктор сказал, что так будет все оставшиеся четыре месяца.
— Все четыре? Значит, у меня будет сын, и мы его зачали в тот первый раз?
— Да, — выдавила я, потому что к горлу опять подступила тошнота. В этот момент Саше как никому было хорошо, а мне как никому плохо.
Когда он немного оклемался, я уже лежала головой на унитазе и изо всех сил стараясь сохранить свой ужин при себе.
— Манюш, может тебе что‑нибудь попить принести?
— Не надо о еде и воде!
— Может тебе поставить кондиционер?
— Себе поставь.
— Я вообще могу чем‑то помочь?
— Выноси за меня ребенка.
— Милая если бы я мог…
— Что же это за будущее, если нет никаких сдвигов в медицине?
— Лапочка, сдвиги есть, но не в основополагающих аспектах.
— Как это?
— Ну, в естественных, в родах, например.
— Так! Эти рассказы помогают мне от тошноты! Говори что‑нибудь.
И он начал говорить и говорил, говорил, говорил, пока не охрип. Где‑то к двенадцати тошнота отступила и я, взяв щетку начала расчесывать кончик его хвоста. Это доставляло море удовольствия мужу и мне. Еще Александр попивал горячий кофе, что бы смягчить охрипшее горло.
— Спасибо.
— Эх Муся, нет того чего бы я ради тебя не сделаю.
— Мы поговорим об этом подробнее в наш медовый месяц.
И тут я охнула!
— Что такое? — всполошился Саша.
— Свадьба!
— А что с ней?
— Если плод после трех месяцев начнет развиваться интенсивно, то надо срочно готовиться к важному мероприятию. Не могу же я с пузом замуж выходить.
— Что?
— В любовных романах ты такого выражения не встречал?
— Нет.
— Ну, у меня теперь будет быстро расти живот, так что нужно быстрее устраивать наше мероприятие.