– Ничего, что это не я на портрете? – спросил он у восторженной девушки, отиравшейся рядом со столиком.

– Ах, Константин Юрьевич, – произнесла она, – вы так много значите для меня. Напишите просто: «Для Софи, в день, когда она многое поняла об этой жизни и теперь знает, что неважно, как ты выглядишь, если в душе у тебя…»

– Действительно, проще некуда. Давай так, подруга, – я напишу «Для Софи», а ты там сама уже додумаешь.

– А на салфетках вы расписываетесь? – спросили две подгулявшие дамочки. – У нас с собой ничего бумажного нет, только паспорта и салфетки.

– Давайте ваши салфетки, – кивнул Стакан. – А в паспорте не могу. Уже расписан.

Оставив пару росчерков на салфетках, он присел за стол.

– Виленыч, очнись и поговори со мной о чем-нибудь. Рука бойца писать устала! Нет-нет, девушка, и не просите – я уже расписался за Хабенского. Безруков пусть сам за себя отдувается. Пока ты спал, меня тут со всех сторон осадили. Видят рожу из телеящика и лезут за автографом с чужими фотоснимками. Надо было оставаться в буржуйском притоне и пить их дорогущее пиво, зато без помех.

– «Айс-пик»! – встряхнув волосами и поправив воображаемые очки, провозгласил вдруг Владимир. – Пусть принесут мне мой верный «Айс-пик»!

– Успокойся, ша, охолони. Такси уже едет! – попробовал остановить его Стакан. Если Владимир требует «Айс-пик» – значит, на сегодня хватит.

Но друг уже рассматривал меню. Коктейля с названием «Айс-пик» там, ожидаемо, не обнаружилось. И тогда интеллигентный затворник, будущий автор великой пьесы о добром и вечном, Владимир Игоревич Виленин вскочил на ноги и, подобно разъяренному мифическому чудовищу, зарычал на все заведение:

– Рюмку водки, стакан холодного чая, лимон и лед! Быстро! Я научу вас, суки, делать правильный «Айс-пик»!

Стакан повис у него на плечах и кое-как усадил на место. Если Владимир начинает учить окружающих делать «правильный Айс-пик», надо срочно принимать меры.

Уже в такси, осторожно расположив обмякшего Виленина на сиденье, Стакан тихо спросил у него:

– Виленыч, можешь ты объяснить мне хоть раз, зачем тебе вечно нужен этот «пик»?

– Это хороший коктейль, – грустно ответил Владимир, – он один меня понимает. В то одуряющее лето, когда меня бросала твоя будущая жена, наша брильянтовая теща поила меня «Айс-пиком» и гладила по голове. Она говорила: «Володя, Володя, как тебе повезло. Лучше пожалей Степана, Володя. Он твой друг».

Глава седьмая
Переходящие жена и теща

Утро выдалось неласковым: Владимир проснулся по будильнику и сразу же вспомнил все. Была у него такая скверная особенность: не забывать своих пьяных выходок. Вот наступает стадия «Айс-пик». Вот он скачет по бару с шашкой наголо. Вместо шашки – чей-то складной зонтик. Вот зонтик раскрывается и сметает посуду с одного столика. Ух! Хорошо! А теперь – уже нарочно – с другого! Здорово! Где-то в тылу окопался Стакан и пытается помешать смелой атаке. И ему тоже зонтиком! Ах, это не Стакан? Тогда получи еще раз, гад! А теперь долой эту поддельную рыцарскую романтику, сорвать к чертям люстру и топтать, топтать, топтать… Тут Чапая и остановили. Ущерб, который он успел нанести, на глаз оценили в двадцать тысяч рублей. Да достаточно было вырванной с проводами и разбитой на тысячу осколков люстры «Айвенго», гордости заведения. Вдобавок зонтик, которым, как шашкой, размахивал дебошир, оказался авторской работы, с ручной росписью. Хозяйка первый раз вынесла его в свет, похвастаться – и вот так не повезло. От непочтительного отношения авторская роспись потеряла первозданный шик, пришлось Стакану на месте улаживать этот вопрос. Он приобнял за плечо визжащую хозяйку, сунул ей пять тысяч и оставил автограф на руинах зонта. Потом о чем-то пошептался с управляющим, так что скандала удалось избежать. Но долг надо вернуть как можно скорее. Долг чести. К тому же Владимир оставил в залог права, а без автомобиля неуютно жить в большом городе. Вдруг завтра объявят всеобщую эвакуацию, а он без колес?

Вчера он прокутил достаточно – спустил все деньги, которых ему должно было хватить до следующей зарплаты. Придется идти в бар, ползти на коленях, просить отсрочки долга. И чего он так разошелся? Можно подумать, Стакан в первый раз требует «не упускать шанс» и предлагает ему, Владимиру, шансы, которые сработали бы только для самого Стакана? Вот Леха никогда… Господи, Леха… Позвонить! Но не сегодня. Он не хочет предстать перед старым другом нищим, задолжавшим, живущим милостью бывшей тещи дебоширом.

Над головой зазвучала гамма, и что-то щелкнуло у Владимира в усталой больной голове. Если уж суждено ему ходить в должниках, так лучше он будет должен кому-то из своих. Музыкальная дама уже несколько раз выручала его до зарплаты и лишних вопросов не задавала. «Денег у меня скоплено немного, – говорила она, – банкам я не доверяю. Вы будете филиалом моей тумбочки». Вот и сейчас добрая леди ссудила соседу тридцать тысяч до конца года. Из которых шестьсот рублей пришлось потратить на такси туда и обратно.

Поездка в бар оказалась затратной не столько в финансовом, сколько в эмоциональном плане. На коленях скандалист, конечно, не полз, но столь витиевато извинялся и каялся, что послушать его монолог сбежался весь персонал.

– Вы не расстраивайтесь так, с кем не бывает, – сказал на прощание управляющий, возвращая права. – А в следующий раз, когда припрет, заходите, не стесняйтесь. Я распорядился внести в меню этот ваш «Айсберг». Желаете продегустировать?

– Коктейль называется «Айс-пик»! – поправил Владимир. – Дегустировать не желаю.

И откланялся.

Теперь оставались сущие пустяки – дотянуть как-то до зарплаты и выплатить долг добрейшей музыкантше.

Приехав домой, Владимир засел за телефон и стал обзванивать всех, кто в последние три года предлагал ему хоть какую-то работу. И вот какие ответы получил: «Ничего для тебя нет» (6 раз), «За деньги – ничего, а если хочешь выступить даром, всегда пожалуйста, добровольцы во как нужны» (8 раз, с вариациями), «Как только что-то будет – позвоним» (2 раза), «Я о тебе все время думаю, но пока что по нулям» (1 раз), «Я бы на твоем месте, Виленин, вычеркнула мой номер из записной книжки!» (1 раз), «К Новому году будут елки, могу устроить Дедом Морозом» (1 раз), «Владимир Виленин? Именно вы нам и нужны! Скорее бросайте все и бегите сниматься в главной роли за бешеные деньги!» (ни разу).

– Ты видишь, я старался изо всех сил, – сказал Владимир грустному плюшевому попугаю, которого подарили ему поклонницы 10 лет назад. Владимир любил поговорить с этой молчаливой и внимательной птицей. – Я старался, но, кроме елок – ничего. А до елок еще надо дожить. И этот Стакан еще будет мне говорить про какие-то упущенные шансы! Что он там вчера нес?

Попугай ничего не ответил.

– Твое счастье, что ты его не слышал. Какие-то мебельные бандиты хотят поставить какой-то, с позволения сказать, спектакль…