Неплохо справился с ролью бабушки Федя – разве что совсем не по-родственному приобнимал за талию свою внучку Нину. Таир припас для Загорецкого нелепый поклон и пару гримас, явно позаимствованных из арсенала мистера Бина. Княжны прыскали в кулачок, его это еще больше вдохновляло, так что в конце засмеялась даже Евлампия Феликсовна. Значительных успехов достигла Ульяна-Софья – не зря не пропустила ни одной репетиции. Но остальных главных действующих лиц хотелось избить палкой и заменить немедленно. Даже Эдуард-Чацкий был невнимателен, словно занят какими-то своими мыслями, и разыгрался только к третьему действию. Компетентный Борис выдерживал тон и интонацию, но путал слова.

У Владимира опустились руки. Ему показалось, что перед ним стоит огромная – не охватить глазом – бадья с сырым тестом. Которое надо месить, месить и месить без устали, день и ночь. Перед глазами плывут красные круги, он месит, выбивается из сил и падает в эту бадью, и сырое тесто, как болото, поглощает его. Все. Нет режиссера.

«Буду репетировать с главными отдельно, до посинения. В крайнем случае сокращу текст и сделаю ставку на Софью», – подумал он.

В девять часов вечера начали расходиться. Те, кто был на своих авто, предлагали подвезти безлошадных. Собирались группы, разъезжались, как гости с бала.

Владимир остановил Дмитрия, чтобы указать ему на необходимость учить текст, и тут где-то в недрах склада послышался грохот и нечленораздельный вой.

– Что еще там? – вздрогнул режиссер и поискал глазами близняшек-Сапелкиных. Девочки чинно прощались со своим новым другом и его строгой бабушкой.

– А, это Петрушка. Старый конь. Уже выпил и бегает за девчонками, – махнул рукой Дмитрий.

– Старый конь борозды не испортит, – машинально сказал Владимир.

– Это он в театральном смысле конь, – пояснил Дмитрий. – У вас же все не то, чем кажется. Козлов конями называют.

Владимир не нашелся с ответом, и даже забыл, что хотел сказать Молчалину. Сапелкин-муж и печальный Горюнин отправились на помощь княжнам и кое-как успокоили буяна.

Компетентный Борис поманил пальцем генерального директора, и они удалились наверх.

Помахивая честно заработанным пучком петрушки, проследовал к выходу освобожденный Таир.

Пухленькая княжна подошла к Нине и хитро улыбнулась:

– А я видела, как тебе Виленин записочку передал.

– И что? – устало спросила Нина.

– А мне тоже кое-кто сегодня записочку подбросил. Давай меняться?

– Зачем?

– Интересно же. Ты покажи мне, что у тебя, а я покажу, что у меня. А?

– Ну если тебе так надо, – чтобы поскорее отделаться от назойливой подруги, сказала Нина. Она хотела домой, а Владимир обещал подбросить их с Ульяной до метро.

Пухленькая княжна, победно улыбаясь, вытащила из кармана смятый листок и протянула его собеседнице.

– «Дорогая Лариса. Приглашаю тебя после репетиции на концерт в клуб „Геликон“. Надеюсь, что дудук тебе нравится так же, как и мне. Буду ждать за углом, около „Меги“. Эдуард», – прочитала Нина. – С ума он сошел – после репетиции еще куда-то тащиться в клуб!

– «С ума сошел!.. Ей кажется!.. вот на!» – тут же процитировала из своей новой роли Лариса. – А мне чего делать теперь? Он же всех бросает. И меня бросит.

– Пока что он просто пригласил тебя на концерт. Тебе нравится дудук?

– Вообще-то я никогда такое не ела. Не знаю.

– Это дудка такая, на ней играют. Сходишь на концерт, послушаешь дудук, потом Эдуард подвезет тебя домой. Чем плохо-то?

– Ну… Нет, неплохо. Еще бы поужинать там.

– Уж, наверное, и ужином угостит.

– Во, это здорово. А то мне так лень что-то готовить. Теперь покажи скорее, что тебе написал наш режиссер.

Нина показала.

«Балет-2000» – было написано на листочке.

– Какой романтик! – воскликнула княжна Лариса. – Зовет на балет! Какой мужчина сейчас пригласит девушку на балет? Только тут написано двадцать ноль-ноль, вы уже опоздали.

– Он меня никуда не зовет. Это название тонального крема, который он мне посоветовал.

– Он что, это самое? – оживилась пухленькая княжна. Какая сплетня, ах, какая сплетня. – Я сразу заподозрила его. Слишком воспитанный для нормального мужика. Надо мне тоже насчет косметики с ним посоветоваться.

– Тебя ведь Эдуард ждет, – напомнила Нина. Давно закрылся мебельный магазин. Разъехались с бала гости. Погасли тусклые лампы. Опустел склад. И только в мастерской, положив голову на недоделанный детский стульчик, спал Петрушка. Ему снилось раннее летнее утро. Заливной луг, трава по пояс. Туман в низинах. Капли росы на еще не раскрывшихся цветах. Первая жена, совсем молодая, бежит к нему через этот луг, по влажной траве, бежит, раскинув руки в стороны, и он тоже бежит, и они вот-вот встретятся.

Глава восемнадцатая
Бремя медийного лица

Очередную репетицию, по воле Петра Светозаровича, внезапно перенесли на склад.

– В нашей репетиционной сегодня намечаются секретные переговоры, – доложила по телефону Нина. – Нам назначил встречу крупнейший поставщик ДСП.

– Нам – это кому? – окончательно запутался Владимир.

– Нам – это генеральному директору! – с материнской нежностью ответила Нина. – По этой уважительной причине на репетицию он не приедет.

– Понятно… А разве элитную мебель делают из ДСП? – удивился Владимир.

– Это элитное ДСП! – объяснила Нина и нажала отбой.

Звонок застал режиссера в продуктовом магазине, где он по списку приобретал еду на ближайшие две недели. Нелепо изогнувшись, он замер посреди торгового зала, одной рукой придерживая тележку, а локтем другой прижимая к бедру барсетку с ключами, паспортом и бумажником. При этом телефон он положил на плечо, а спиной как бы невзначай загораживал витрину с охлажденным мясом. Там, на витрине, лежала идеальная, но, к сожалению, последняя в этом магазине курица, которую он уже мысленно поместил в кастрюлю. Предвкушая аромат свежего бульона, Владимир убрал телефон в барсетку, крутанулся на пятке – и увидел, как вожделенная птица улетает у него из-под носа. Какое оскудение нравов! Артист, художник, творческая личность – лишен теперь возможности съесть тарелку-другую питательного супа!

Мадам, перехватившая курицу, обернулась и пристально на него посмотрела. Словно услышала этот тоскливый внутренний монолог. Потом вдруг расплылась в улыбке и дружески произнесла:

– А я вас вчера видела по телевизору! Точно? Вас ведь?

– В каком фильме?

– Да в сериале моем любимом. Здорово вы ее!