– А ты остановился бы, чтобы помочь совершенно незнакомому человеку?
– Насколько я понял, они остановились не ради тебя. Ты уже была в доме. Они просто решили проверить этого типа, потому что он показался им подозрительным.
– Ну да, всё так. Они следят за порядком в поселке. Что-то вроде добровольного дежурства. Ну и отлично! Тот тип мог привязаться к кому-нибудь еще. Они заботились не только обо мне, а обо всех здешних жителях. Ты бы так сделал?
Барри улыбнулся.
– Нет. Я же самовлюбленный эгоист, зацикленный на своей писательской карьере, и гори все остальное синим пламенем.
– В каждой шутке есть доля шутки…
– Доля? Да я абсолютно серьезен!
Тут зазвонил телефон.
– Я возьму, – быстро сказал Барри. – Алло?.. Это тебя, – он протянул трубку Морин.
Звонил Чак Шей, чтобы сообщить новости от шерифа. Тип, который преследовал Морин, сознался, что попортил растения у них в саду и убил кота. Он набезобразничал еще на нескольких участках, где владельцы приезжают только летом и потому еще не успели обнаружить ущерб. Шериф сейчас занимается составлением списка пострадавших.
Виновного зовут Дик Мелдрум, у него зуб на кого-то из жителей Бонита-Висты, хотя неясно, по какому именно поводу.
– Наверное, выполнял здесь какую-нибудь работу и остался недоволен оплатой, – предположил Чак. – В прошлом году ассоциация заключила договор с местной фирмой на обслуживание зеленой зоны поселка и общественных построек. Кое-кто из независимых мастеров сильно обиделся. Я думаю, тот тип как раз из них. Лицо мне показалось знакомым, хотя космы мешали рассмотреть как следует.
– Что с ним будет? Его арестовали?
– Да-да!
– А то вдруг он освободится и опять…
– Не волнуйтесь, – успокоил Чак. – Ассоциация предъявит ему обвинения и проследит, чтобы дело не спустили на тормозах. Пусть посидит, сколько положено.
– От меня что-нибудь требуется?
– Мы обо всем позаботимся. Вам, скорее всего, даже в суд идти не придется. Поскольку много участков пострадало, жалобу подаст ассоциация. Самое большее, от вас понадобятся письменные показания. Сейчас мы с Терри едем к шерифу, выясним, что и как.
– Расскажете, если будет что-нибудь новое?
– Конечно, не сомневайтесь!
Морин поблагодарила его, попрощалась и, положив трубку, шумно перевела дух.
– Ну, слава богу!
– Что такое?
– Звонил Чак. Сказал, что разговаривал с шерифом. Оказывается, тот тип, что за мной гнался, и Барни убил, и наши цветы повыдрал. Его зовут Дик Мелдрум, не то садовник, не то водопроводчик… Он и на других участках набезобразничал – там, где дачи. Теперь его будут судить за все сразу.
– Нам нужно будет поехать, подать заявление или что?
– Нет, жалобу оформит ассоциация домовладельцев.
Барри промолчал.
– Ну ладно тебе, неужели и тут недоволен? Думаешь, вы с Рэем раскрыли какой-то невероятный заговор и теперь ассоциация заметает следы – хочет все свалить на психа-садовника? Тебе самому-то не смешно?
Барри по-прежнему молчал, а Морин, заметив его смущение, прибавила:
– На этот раз ассоциация – не злодеи. Наоборот, они оберегают нас от злодея. Пусть они не созвучны твоему вольнолюбивому духу, в данном случае они на нашей стороне.
– Не нравятся они мне, вот и все.
– Не хочешь признать, что иногда и ты можешь быть не прав?
Барни посмотрел на нее и вздохнул.
– Иногда и я могу быть не прав.
– Вот-вот.
– Изредка.
– На этот раз ты не прав, – заключила Морин.
И вдруг поняла, что действительно так думает.
Пластинка Гордона Лайтфуда закончилась. Барри продолжал печатать. Вообще-то он любил работать под музыку, но сейчас тишина не отвлекала – он втянулся, и работа пошла. Однако десять минут спустя он словно уперся в стену. Попробовал продолжить, оставляя все больше пустых промежутков, чтобы позже их заполнить, но вскоре стало ясно, что он в тупике. Барри сдался и отошел от компьютера.
Перебрав стопку пластинок, он поставил старый альбом Джони Митчелл и стал смотреть на раскинувшийся за окном пейзаж. Было что-то природное в фолк-певцах конца 60-х. А еще оттенок грусти, словно мостик, переброшенный от той давней эпохи, полной надежд, к нынешней реальности, причем сравнение получалось отнюдь не в пользу последней.
Эта музыка находила отклик в его душе.
Конечно, Джони Митчелл сейчас уже совсем не та. В последний раз он видел ее по телевизору на каком-то благотворительном концерте. Она уныло тянула песню прокуренным голосом и прервалась на середине, укоряя публику за то, что ее невнимательно слушают. Ожесточившаяся, обидчивая, она ничем не напоминала ту смешливую, искреннюю девчонку из записанного вживую альбома «Miles of Aisles». Печально, как меняются люди – и эпохи…
С музыкой вернулась творческая энергия. Барри снова бросился за компьютер. Проработав час, он встал и потянулся.
Морин уехала – у нее была назначена встреча с управляющим единственного в городе банка. Она хотела завести деловые связи в Корбане, познакомиться с местными предпринимателями и финансистами. Барри поднялся в кухню и достал из холодильника банку кока-колы.
Он просидел в доме безвылазно почти неделю и теперь чувствовал, что задыхается. Работа шла хорошо, но невозможно постоянно торчать взаперти! Барри вышел во двор, наслаждаясь свежим воздухом.
Пройдясь до конца подъездной дорожки, он остановился. По ту сторону улицы, за поросшим деревьями участком, начинался лес. Барри подумал немного и вдруг, поддавшись порыву, вернулся в дом, набросал записку для Морин и снова вышел, тщательно заперев за собой дверь.
У подножия холма свернул направо и здесь пошел медленнее, высматривая столбик у начала прогулочной тропы.
Он и без столбика не пропустил бы уходящую в глубь леса широкую немощеную дорогу. Барри с удовольствием сошел с асфальта на мягкую землю. Под кроссовками приятно похрустывала прошлогодняя хвоя.
Вот это ему нравилось в Бонита-Висте – лес, дорожки… Хотя Барри до сих пор ни разу так далеко не забирался. Надо каждый день ходить на прогулку, хотя бы по часу. А то уже отрастил брюшко, с тех пор как писательство стало его основной профессией.
Морин уговаривала гулять вместе с ней, особенно после той встречи с психопатом, но ей нравилось бродить по улицам поселка, а Барри это казалось бессмысленным и скучным. В конце концов Морин махнула на него рукой и стала по утрам ходить на прогулку с Лиз и ее приятельницами, а Барри валялся дома на диване и смотрел программу «Сегодня».
На самом деле он любил бродить по лесу, любил деревья и запах земли. Черт, может, все-таки получится уговорить Морин – они могли бы гулять по лесу вместе.