– Я очень надеялся, что ты это скажешь. Я и сам так думал, но ты – профессиональный юрист, твое мнение более веское.
– Черт-те что…
Дилан тем временем щелкал пультом, переключая каналы.
– Эй, а это что? – сказал он вдруг. – Какая-то местная поселковая станция?
– БВТВ, – хором откликнулись Барри и Морин.
На экране по лесной тропинке трусцой бежала девушка.
Видеокамера дала увеличение, крупным планом показывая подпрыгивающую грудь.
– БВТВ?
– «Бонита-Виста ТВ», – объяснил Барри. – Забыл вам рассказать. В поселке повсюду натыканы камеры слежения. Записи потом передают по телевизору.
– Иногда показывают и то, что снято в чьем-нибудь доме, – тихо прибавила Морин.
– Господи!
– Не волнуйтесь, я по всему дому прошелся частым гребнем. Здесь мы в безопасности.
– Внутри дома – допустим, – сказал Джереми. – А снаружи надо быть постоянно настороже. Держите лицо, улыбайтесь и не говорите лишнего. На улице, в лесу, на пустующих участках – не расслабляйтесь, это вражеская территория.
От его слов все приуныли и вскоре засобирались спать. Морин постелила Чаку с Данной на диване, затем отвела Джереми и Лупе в гостевую спальню. Барри вытащил из чулана матрас и устроил Дилану постель на полу в рабочем кабинете Морин, бросив сверху одеяло. Потом ушел в спальню, закрыл дверь, разделся и, забравшись под одеяло, стал ждать Морин, но не дождался и заснул как убитый – должно быть, сам не заметил, насколько вымотался.
На другой день, когда они завтракали, позвонила Лиз. Казалось бы, ерунда, но, учитывая происходящее, – целое событие. Морин схватила трубку и убежала разговаривать в спальню, махнув Барри рукой, чтобы он занялся оладьями.
За последнее время они с Лиз разговаривали всего один раз, на собрании, да и то обменялись только парой ничего не значащих слов. Голос Лиз окреп, и сама она, кажется, наконец начала приходить в себя после похорон Рэя.
– Извини, что давно не звонила, – довольно бодро начала Лиз. – Просто я на какое-то время поддалась горю и отчаянию и слишком жалела себя.
– Как ты сейчас? – спросила Морин, присев на кровать.
– Сравнительно неплохо. Прошлого не вернуть, но я стараюсь жить. Прости, что так раскисла.
– Ничего страшного. Я понимаю.
– Это еще и из-за недосыпа. Мне постоянно не давали спать – наверное, рассчитывали, что я сломаюсь. Будили по ночам звонками, угрожали по телефону, то включали во всем доме свет, то выключали, швыряли чем-то в стену… Настоящая психологическая война. И ведь они своего добились. Я отдалилась от друзей, боялась выйти из дому, не отвечала на звонки…
В другое время Морин подумала бы, что кризис вовсе не миновал, наоборот – у Лиз развилась паранойя. Однако Морин не сомневалась, что подруга говорит не зря.
– Ты только что потеряла мужа. Мы и не ожидали, что ты будешь душой компании.
– Я хочу сказать тебе и всем спасибо, что не отступились от меня. Мне было важно знать, что вы готовы в любой момент прийти на помощь.
– Мы – твои друзья, – ответила Морин.
– Я вам очень благодарна, а за себя мне стыдно. Хочется как-то загладить свое позорное поведение. Может, вы с Тиной и Одри зайдете ко мне сегодня? Выпить и… просто поговорить.
– Я бы с удовольствием, только к нам приехали из Калифорнии…
Морин запнулась. Ей не хотелось отказываться от приглашения, когда Лиз так старается вернуться к нормальной жизни. Но и бросать на полдня Лупе и Данну не очень-то прилично.
– Если это не слишком большое нахальство с моей стороны и если тебе не слишком тяжело будет принимать у себя новых людей…
– Конечно! – Сейчас она говорила почти как прежняя Лиз. – Приводи их с собой!
– И еще… Понимаешь, Одри…
Морин не договорила. Не хотелось взваливать на Лиз лишние проблемы, особенно сейчас.
– Вы поссорились, – догадалась та.
– Ну, вроде того.
– Считай, что я ее не приглашала.
– Ой, нечестно получается! С ней ты дольше знакома, чем со мной.
– Тебе я доверяю, – ответила Лиз.
У Морин потеплело на душе.
– Когда приходить?
В трубке раздался невеселый смешок.
– Да когда угодно. Я весь день дома.
– В час?
– Прекрасно, давай в час.
Вернувшись в кухню, Морин увидела, что Барри положил на тарелки Данне и Лупе уже приготовленные оладьи и жарит новую порцию. Он встретил Морин вопросительным взглядом.
– Лиз звонила, – объяснила она.
– Все в порядке?
– Да. Приглашает меня сегодня в гости. Девочки, вас тоже зовут. Кажется, ей получше.
– Твоя подруга? – спросила Данна, отпивая апельсиновый сок.
– Одна из немногих. Это ее мужа убили – ну, мы рассказывали.
– О!
Барри кивнул.
– Она свой человек.
– От их дома совершенно чудесный вид, – не удержавшись, прибавила Морин. – Хотя бы ради этого стоит пройтись.
Барри передал ей лопаточку, уступая место у плиты.
– Значит, у нее все в норме?
– Вроде да. Надеюсь. – Морин немного помолчала. – Она передумала приглашать Одри, но, насколько я поняла, там будет Тина.
– Ты думаешь, это ничего?
– Не знаю. Посмотрим.
После завтрака они отправились гулять по поселку. Барри и Морин показали друзьям бассейн, клуб и особняк председателя.
Чак взял с собой ручную видеокамеру и снимал все подряд, а особенно подробно, с увеличением, заснял председательский дом, заметив:
– Надо бы узнать, где живут другие члены правления. Понаблюдать за ними с пристрастием – не нарушают ли они свои собственные правила. Если найдем хоть малейшую зацепку, мы этих уродов припрем к стенке.
– Ребята, как хорошо, что вы приехали! – засмеялась Морин.
– Два ума хорошо, а семь лучше!
На ланч перекусили бутербродами и салатом. После еды Морин отправила Барри мыть посуду, а сама пошла краситься и причесываться.
– Не передумала брать нас с собой? – спросила Данна. – А то мы вполне можем и здесь посидеть…
– Да мы ненадолго, не волнуйся. Будет весело.
– Идти опять пешком?
– Считай, что у нас оздоровительные каникулы, – сказала ей Лупе. – Солнце, физкультура… Вернемся в Калифорнию стройными и загорелыми!
– Ну, если так посмотреть…
Они попрощались с мужьями. Барри велел Морин передавать от него привет Лиз. Одолев крутой склон, подруги основательно запыхались. Возле дома Лиз их уже ждала Тина, прячась от зноя в реденькой тени ивы.