Эту книгу я посвящаю людям, вдохновлявшим меня во время работы над нею.
Оззи, Эли и Питу – они, естественно, первые в списке.
Моим родителям.
Преподавателям и учащимся средней школы в Понтипридде.
И Мэтью Эвансу, удивительным образом показавшему, как всерьез стать автором своей истории.
Рожденная водой
Керри, январь 2017 г.
Если вы няньчите маленьких детей, вам очень пригодятся глаза на затылке. Только что твое сокровище сидело рядом, а через минуту – ищи-свищи.
Рядом кричат, звук выталкивает меня из размышлений в реальность. Оглядываюсь по сторонам. Ее нигде нет. Моей Ни´колы. Куда ее опять понесло? Далеко убежать она не могла, я же все время за ней следила.
Потом я ее вижу. И понимаю, из-за кого поднялся крик – из-за моей внучки. Черная точечка на льду. Поворачивается к берегу, машет рукой. И вдруг исчезает. Лед под ней проламывается. Моя малышка ушла под воду.
Я кричу вместе с остальными, но не могу сдвинуться с места. Не могу пошевельнуться. В нескольких метрах от меня парень бросается к озеру. Вначале он чуть ли не бежит. Потом замедляет шаги, останавливается, приглядывается, прислушивается. Ложится на живот и, помогая себе локтями, продвигается к зияющей полынье.
Мое сердце готово выпрыгнуть наружу. Я слежу за парнем. Он наклоняется. Ноги широко раздвинуты и упираются в лед. Его голова, грудь и плечи скрыты под водой. Кажется, вода перерезала его на две неравные части. Он подвигается вперед. Немного, всего на дюйм. Еще. Теперь он движется быстрее и весь скрывается под водой.
Вокруг орут громче прежнего, но только не я. Я онемела. Я представляю их обоих под водой, их руки и ноги, бьющие по холодной воде.
Нет. Это не могло… не должно было повториться.
Из полыньи высовывается рука и хватается за кромку.
Парень чуть приподнимается и выталкивает на лед маленький темный сверток, толкает его к берегу, затем вылезает сам. Кто-то порывается выйти на лед, но парень кричит, что это опасно. Он распластывается на льду и ползет, толкая сверток, пока они не оказываются в безопасности.
Только теперь ко мне возвращается способность двигаться.
– Это мой ребенок, – шепчу я. – Моя девочка. Моя внучка.
Протискиваюсь сквозь толпу. Кто-то дотрагивается до ее шеи, нащупывая пульс.
– Жива. Нужно очистить ее дыхательные пути.
Мою внучку кладут на спину. Кто-то надавливает ей на живот. Изо рта вытекает струйка воды. Тогда этот человек давит сильнее. Струйка превращается в поток. Никола шумно вздыхает и открывает глаза. Карие, как у ее матери.
– Возьмите мое пальто! – кричу я. – Заверните ее.
Но меня опережают. Внучку закутывают в большую клетчатую куртку. Голова Николы укутана в капюшон с меховой подкладкой. Сейчас она напоминает пузатого жука с выпученными глазами. Я опускаюсь перед ней на колени. Мне передают Николу вместе с курткой. Я качаю ее, как младенца.
– Все хорошо, – бормочу я. – Все уже позади.
Из чужой куртки высовывается ручонка Николы. Я беру ее в свою ладонь и чувствую что-то гладкое и холодное. Холоднее, чем кожа внучки. Наверное, льдинка. Сейчас заберу ее и закину подальше.
Нет, это не лед, какая-то металлическая штучка. Между пальцами Николы торчит тонкая цепочка. Осторожно разжимаю ее кулачок. На ладошке лежит серебряный медальон в виде сердечка.
– Что за… Откуда у тебя это? – лепечу я.
Никола смотрит на меня невидящими глазами. На ее лице нет даже страха. Лицо куклы.
Медальон я сую себе в карман, ее руку запихиваю обратно в куртку, потом крепче прижимаю внучку к себе.
Сморю на лед и бормочу:
– Ты по-прежнему здесь?… Спасибо. Спасибо, что вернул ее мне. Спасибо, что не забрал с собой.
Но действительно ли он вернул мне Николу? Или этот смелый парень сумел вырвать у него мою внучку?
Я качаю ее на руках. «Теперь, Никола, ты в безопасности, – думаю я. – Но больше тебе нельзя появляться на озере. И оставаться в этом городе тоже нельзя. Особенно сейчас».
Никола, июнь 2030 г.
Справа от меня кто-то устремляется в бассейн, пронзает водную поверхность. Ныряльщик кажется мне получеловеком, поскольку вода как бы отсекла верхнюю половину тела. На нем ярко-оранжевый костюм. Пловец беззвучно достигает дна, поворачивается, и теперь я вижу его лицо. Гладкое и доброжелательное. Я не в силах отвести от него глаза. Пловец ложится на дно. Но что с его лицом? У него нет рта. Он не может дышать. Не может позвать на помощь.
В прошлые выходные утонула девчонка, моя ровесница. Это случилось в окрестностях города. Она плавала в искусственном озере. О происшествии много говорили по телевидению, писали в газетах. Меня преследует мысль, что между утонувшими есть связь. Два безжизненных тела под водой.
До этого момента я плыла медленно, но теперь прибавляю скорость. Хочу убраться от него подальше. Успокаиваю себя, говоря, что это вообще не человек, а обыкновенная надувная кукла. Только и всего. И тем не менее отплываю подальше, а когда вдыхаю, поворачиваю голову влево.
К бортику я подплываю последней. Остальные уже здесь. Мы плещемся на мелководье и шумно дышим. Ко мне подходит Клайв, наш тренер. Во рту у него свисток, к груди прижат пюпитр.
– Ник, да что с тобой сегодня? Ты какая-то несобранная.
Едва он начинает говорить, свисток выпадает у него изо рта и серебристым маятником раскачивается на веревочке.
– Я неважно себя чувствую.
Не хочу плавать в бассейне, пока на дне лежит эта кукла. Почему она утонула? Нет, тонут живые существа. А она просто… погрузилась на дно. Я вылезаю из воды и усаживаюсь на бортик.
– У тебя хорошие данные. Ты могла бы показать результаты и повыше.
– Я знаю. Просто я сегодня… ну… не в той я форме.
– Может, заболела?
Неплохой предлог, чтобы уйти.
– С животом что-то… Я…
– Может, тебя отпустить с тренировки?
Не помню, чтобы кто-то вот так просто уходил с тренировки. И не знаю возможных последствий. Если сейчас уйду, позволят ли мне вернуться?
– Я, наверное, не смогу сегодня плавать, – мямлю я.
Он кладет руку мне на спину:
– Тренировка почти закончилась. Иди переодевайся. До завтра.