– Ты сомневаешься в этом?
– После вчерашней ночи я сомневаюсь во всем.
– Время лечит.
– Ты становишься оригинальным, – улыбнулась она, но Поль не ответил на легкую колкость.
Раздался телефонный звонок. Поль поднял трубку.
– Да, слушаю.
Звонил консьерж.
– Так быстро? Хорошо, спасибо.
Лиза встала и подошла к зеркалу. Она поправила растрепавшиеся волосы и, вернувшись к окну, отодвинула занавеску.
– Будешь скучать по Москве? – спросила она.
– Не знаю, – признался Женотье. – Такси будет через три минуты. Ты уверена, что хочешь уехать?
– Да. Не хочу заснуть с тобой.
– Это так страшно?
Лиза усмехнулась.
– Ты все понимаешь.
– Это моя беда.
– То, что произошло, должно было произойти, но засыпать вместе – это уже слишком. Не дай мне повода влюбиться в тебя, мне и так больно, – Поль разглядывал контуры ее стройного тела. – О чем ты думаешь?
– Честно?
– Да.
– Я пытаюсь представить тебя раздетой.
– Обычное тело.
– Спасибо за то, что произошло. Это было удивительно, – не слушая ее, произнес Поль.
– Да.
Женотье встал с дивана.
– Мне кажется, мы стали ближе и дальше друг от друга одновременно.
– Вечный вопрос дружбы и секса, ты же знаешь.
– Знаю. – Он подошел и обнял ее. – Ты будешь писать мне?
– Нет.
– А звонить?
– Нет.
– А думать обо мне?
– Нет.
– Жестоко, – улыбнулся Поль.
– Я странно чувствую себя сейчас – словно больше нет якоря, удерживавшего меня. Мне удивительно легко, и это как-то слишком по-новому.
– Даже не знаю, рад ли я этому.
– Знаешь, я начинаю забывать лица родных, и мне хочется летать. – Она сияла.
Поль поцеловал ее в шею. Под окнами проехало такси и повернуло в арку.
– Ну вот, можно уходить, – спокойно сказала она и отошла от Поля.
Он постоял у окна еще несколько секунд и вышел за ней в коридор.
Лиза застегнула сапожки, поправила шарф и надела пальто, галантно поданное ей Полем. Она повернулась, и их лица встретились.
Поль был серьезен.
– Я все равно еще буду звонить тебе, так что бери трубку, хорошо? Нам нужно уладить все вопросы, так что не игнорируй меня.
Лиза кивнула и коснулась пальцами его губ.
Поль нехотя открыл входную дверь. Девушка вышла за порог и молча вызвала лифт.
– Единственное, о чем я жалею, – негромко произнесла она, – так это о том, что все произошло слишком поздно.
Двери лифта открылись.
– Ничего не поздно. – Поль пристально смотрел ей вслед.
– Поздно, – уверенно повторила она и нажала кнопку с единицей. – Поздно. Прощай, мой талисман.
Он не успел сказать ни слова, как двери закрылись и лифт неумолимо устремился вниз.
Поль закрыл входную дверь и постоял на пороге с минуту. Он не мог разобраться в чувствах, которые сейчас плескались в нем. Ему было хорошо и плохо одновременно, грустно и легко, спокойно и боязливо. Он впервые был полон противоречий.
Женотье прошел в гостиную, поправил ковер, поднял с пола бутылку и бокалы и прошел на кухню. Часы размеренно отбивали ритм, покалывая тишину секундной стрелкой. Мужчине не хотелось включать свет и менять что-то в звуковом сопровождении. Он бы один на один с мыслями, которые рождали в нем светлую грусть и вдохновение. В голове все еще звучали последние слова Лизы, оставляя на коже след от мурашек.
Поль вернулся в гостиную, грузно повалился на диван и откинул голову. После ухода Лизы прошло минут двадцать, но он никак не мог прийти в себя. Новое для него ощущение ускользало, словно песок, просыпающийся сквозь пальцы, и Полю никак не удавалось понять, нравится ли оно ему или нет.
Резкий звонок разрезал тишину. Поль вздрогнул, уставился на светящийся дисплей с незнакомым номером и с тревогой поднял трубку.
– Здравствуйте, старший лейтенант Севрюгин Валентин Семенович, пятый отряд ГИБДД Московской области. С кем я разговариваю?
Поль сдвинул брови.
– Поль Григье де Женотье, добрый вечер. – Он взглянул на часы. – По какому поводу, простите?
– Где вы сейчас находитесь?
– Я дома, – непонимающе ответил Поль.
– Мы недалеко от трассы М-10, в районе Спас-Заулок, и у нас тут неприятная ситуация, возможно, с кем-то из ваших знакомых.
– В каком смысле? – растерянно выдавил Поль.
– Телекомпания… Секунду, – в трубке раздались голоса и шум. – Телекомпания «Не Тэ Вэ» вам знакома?
– Да, я генеральный продюсер этой компании. А что случилось?
– Тут машинка ваша слетела с трассы, регистрационный номер: «Александр триста восемьдесят девять Тимофей Рита», сто девяносто девятый регион.
Поль резко встал с дивана.
– Да-да, я слушаю вас! Слетела? Когда слетела?
– Секунду, – мужчина переадресовал вопрос кому-то другому и, получив ответ, вновь появился в эфире. – Давно – вчера ночью или ближе к утру. Мы пока не знаем точно. Алло?
– Да-да!
– Вы можете приехать? Вы сейчас где?
– Я дома, в Москве.
– Как, вы говорите, вас зовут?
– Поль Григье де Женотье.
– А отчество?
– Нет отчества, просто Поль.
– Поль, тут у нас неприятная новость для вас.
– Да, я слушаю, говорите! Кто-то пострадал?!
– Да, есть труп.
Поль побледнел и закрыл глаза. Ему стало понятно, о ком идет речь. Старший лейтенант вновь отвлекся разговором, но Женотье не прерывал его. Он ходил по комнате, вколачивая пятки в пол. Это было неожиданно, но многое, что предстояло решить, теперь в корне изменилось. Он понимал, что без Слима весь этот сложный вопрос уладится сам собой, но от этого легче не стало.
– Алло, прошу прощения, – вновь заговорил Севрюгин. – Вы знакомы с… – Он зашуршал в трубку. – Одну секунду, я пытаюсь прочитать имя и фамилию… с Петровой Елизаветой Андреевной?
– Да. – Поль остановился. – При чем тут Лиза?
– Мы нашли в машине паспорт на ее имя.
– А… Ну да, знаком.
– Вы родственник?
– Нет, она работает у меня в компании.