Различил Дика, который показывал мне, что надо уходить на глубину. Еще на три-четыре метра, и можно будет проплыть за водопад.
Понял тебя, дружище.
Кружили в нервном танце лучи. Вот один выхватил дрожащее тельце медузы, вот другой разогнал сонных рыб… Я поплыл вниз, поднырнул под потоки воды, проплыл, начал подниматься. Впереди маячил Дик.
Сюда лучи не добирались, но на поверхность лучше было не подниматься. Мало ли кто и с каким оружием поджидает там нашего ночного гостя?
Поискал взглядом Диму. Он был недалеко, проплывал в серебристом свечении планктона, который облепил его гидрокостюм, будто новогодние украшения – елку.
Теперь бы найти вход в змеиное логово…
В руках у Димы зажегся фонарь. Свет, похожий на тонкий джедайский меч, горизонтально рассек воду, уперся в скалистую стену и пополз по ней, исследуя. Молодец Дима, не дурак!
Пара минут – и в луче света заискрилась сетка. Мы подплыли ближе. Даже без света фонаря можно было разглядеть клетку целиком.
Твердый ее остов был закреплен на тросы, тянущиеся наверх. Стены клетки из мелкой сетки дрожали от движения воды. Внешний край был закреплен на мощные винты в скальную породу по периметру дыры, без единой щели. Верхняя часть конструкции над дырой оказалась подвешена на трос-обманку, от нее тянулись внутрь клетки веревки, к которым была привязана туша какой-то рыбы. И еще я увидел веревочную петлю вокруг рыбы. Классическая ловушка для акул. Как только змей вцепится в приманку, петля затянется, не давая ему возможности высвободиться. А потом дело за малым.
У рыбы, к слову, было вспорото брюхо, кишки плавали в воде, становясь приманкой совсем уж мелкой рыбешки, которой сетка была нипочем.
Водные потоки шевелили ил на скале вокруг дыры; извивались, тянулись вверх водоросли. Дик подплыл ближе, положил одну руку на скальный выступ – ладонь погрузилась в бурый ил, – а второй взялся за сетку и осторожно ее дернул. Подозреваю, сетка могла выдержать дергания и посильнее. Вода вокруг пришла в движение, мертвая рыба внутри сетки закачалась, распугивая рыбешку вокруг себя.
Дик взмахом руки подозвал меня к себе. Когда я подплыл – указал на сетку и изобразил нечто вроде резкого разрубания топором. Я протянул ему нож, держась за лезвие – на, мол, пробуй сам.
Дик и попробовал – просунул нож между звеньев, черканул зубчатым лезвием по металлу. Сетка вздрогнула вновь, будто встревоженная медуза. На звеньях, судя по всему, не осталось даже следа. Дик ударил сильнее, провел лезвием вперед-назад, будто пилил. Вернул мне нож, взялся пальцами за переплетение звеньев, подергал.
Ничего.
С подобными клетками-сетками наверняка ходили охотиться на акул. Куда уж тут с ножом…
Дик не отчаивался, взял нож снова и принялся плавать вокруг, время от времени предпринимая попытки где-нибудь ее разрезать.
Я вспомнил, как несколько лет назад мы с Глебом ездили в Индию и оказались в месте, где проворные индусы собирали кокосы. Они забирались на пальмы, срезали плод и бросали его вниз, безо всякой опаски, что кокос лопнет. Потом мне объяснили, что шкура у кокоса настолько прочная, что пробить ее сразу не получится, даже если лупить молотком. Но вместе с тем у каждого кокоса есть три углубления, одно из которых обязательно мягкое и податливое. Его легко проткнуть штопором, слить кокосовое молочко, а затем уже можно легко разломать кокос на части, ударив по этой дырке чем-нибудь тяжелым. Век живи, как говорится, век учись.
Я оглядел сетку со всех сторон. У каждого кокоса есть мягкое углубление… Остановился взглядом на крепежах, что уходили в скалистую породу. Обычные крепежи на четыре винта. Наверняка прикреплены не самым лучшим образом, лишь бы удерживать сетку на весу. Тем более если змей попадется, надо быстро и легко эти винты снять. Значит… Подплыл к одному из крепежей, ощупал, подергал. Взял второй нож, вставил лезвие в прорезь винта, провернул. Так и есть. Закрепили «наобум». Торопились или специально, какая разница?
Винт поддался быстро, без сопротивления. Я поманил рукой Диму, показал, чем занимаюсь. Он понял, стал откручивать второй верхний крепеж. Потом к нам присоединился Дик. Втроем мы открутили три крепежа. Выкрученные винты уходили на дно, исчезая в темноте.
Дик взялся за верхний край сетки, рывком отодвинул ее. Образовалась широкая щель, сквозь которую свободно мог забраться человек. Несколько особо наглых рыб устремились туда, махнув перед маской Дика хвостами.
Дик взял у Димы фонарик, протиснулся внутрь и направил прямой луч света в глубь дыры.
Что ему захотелось посмотреть? Что он собирался увидеть?
Дик застыл у дыры почти вертикально, едва шевеля ластами, пуская пузырьки воздуха. Свет растворялся в черноте дыры, в этом змеином логове, и ничего нельзя было разобрать там – разве что кружащиеся в воде песчинки, кусочки ила и водорослей.
Но он отчаянно хотел что-то увидеть. Разглядеть. Обнаружить. Ему наплевать было, что в черноте змеиного логова скрывается монстр, для которого Дик – крохотная мышь. Вот оно, ощущение неизведанного. Будто прикоснулся к прошлому.
В какой-то момент я заметил, что спина Дика тоже озарена светом, который будто обтекал его блестящий костюм и создавал вокруг тела дрожащий ореол. Пятнышки мягкого, мутноватого света запрыгали по скале, по сетке, зацепили Диму, отразились от металлических балок.
Свет исходил откуда-то из темноты, из-за наших спин.
Я начал разворачиваться, уже понимая, что там увижу.
Пятеро водолазов. Пузырьки воздуха. Маски. Фонарики. У двоих – подводные ружья. Расстояние до клетки – несколько метров. В воде это – не расстояние.
…а ведь Глеб прав, в джунглях может случиться всякое. Бывало, пропадали люди…
Словно в кино, в модном не первое десятилетие «slow-motion», ружье в руке у одного из водолазов вздрогнуло, ствол замедленно подпрыгнул вверх, и я увидел, как в мою сторону мчится, рассекая воду, гарпун. Даже в темноте и сквозь тучи пузырьков я разглядел тускло поблескивающее треугольное лезвие. В ушах раздалось гулкое «Бум!», перекрывшее грохот водопада.
Гарпун пролетел в нескольких сантиметрах от моей левой руки. К концу его была закреплена веревка. Гарпун с силой вошел в мох – только сейчас до меня дошло, что это был настоящий выстрел, то есть прицельный. В меня.
Второй водолаз тоже выстрелил. Я поднырнул вниз и в сторону, к клетке. Дик все еще разглядывал дыру и не видел, что происходит за спиной.
Гарпун со звоном, слышным даже под водой, вонзился в сетку. Клетка пришла в движение, по сетке пошли волны. Уже не закрепленная конструкция начала медленно крениться вбок. Петля, подвешенная рыба, веревочные крепежи внутри тревожно заболтались, привлекая внимание Дика.
Он наконец обернулся, скользнул светом фонаря по водолазам. Увидел гарпун, застрявший в звеньях сети. Рванул наверх, в зазор между сеткой и стеной, высунулся наполовину и, не целясь, выстрелил по водолазам. Гарпун исчез в темноте, ни в кого не попав. Один из водолазов схватился за веревку, намотал на кисть и дернул. Гарпун выскочил из рук Дика и, бешено вращаясь, начал падать на дно.