– Кто вы такие?
«Мы души тех, кто убил друг друга в последнюю галактическую войну. Мы те, кто не может преодолеть в себе ненависти, не может забыть того, что мы видели. Мы души убийц, убитых другими убийцами! Мы не знаем, кто мы, не помним наших имен, но люто ненавидим друг друга».
– А ну пошли вон! Я не боюсь вас! У вас нет надо мной, над нами власти! Вы всего лишь жалкие призраки. Если я послушаю вас, то со мной станет то же, что с этим скелетом под пультом! Убирайтесь прочь! – крикнул мальчик.
В сознании у него зазвучали скрежещущие, полные ненависти голоса, а потом возникли резкая боль и тоска. Липучка вырывалась у Юры из рук, и только с помощью Супа удавалось ее сдерживать. Внезапно монстр разогнался и прыгнул прямо в круг света, взвыв от боли. Он почти уже дотянулся до ребят, и запах паленого мяса стал невыносимым, но в этот момент Суп врубил на полную мощность встроенный в него прожектор.
Попав в поток яркого света, чудовище перекувырнулось и распалось. Но даже его части все еще продолжали, шипя от ярости, ползти к ребятам. Тут Юра подбежал к стене у входа в отсек и, ударив по квадратному датчику, включил верхний свет и одновременное затемнение купола.
Стены обсерватории мгновенно стали непрозрачными, разноцветные смерчи заклубились в последний раз, свиваясь в тонкие змейки, а потом все рассеялось.
Исчез и неубиваемый монстр, распавшийся на части, и кровавые пятна на полу – все испарилось, только противный паленый запах оставался еще какое-то время, но потом вентиляторы развеяли его.
– Вот и нет больше неубиваемого монстра, имя которому СТРАХ, – сказал робот-сыщик.
– Мы победили его светом твоего прожектора, – сказала Липучка.
– Нет. Свет только помог нам увидеть, что в действительности представляет собой страх, – не соглашался Суп. – На самом деле вы победили его потому, что перестали бояться, решились открыто посмотреть на него и бросить монстру вызов. Обычно люди делают это долго, всю жизнь, сейчас же под влиянием сверхобстоятельств вы сделали это очень быстро. Ну и естественно, вам помог самый великий сыщик Вселенной, хоть ему и неудобно напоминать об этом. Кстати, вы заметили, что я деликатно говорю о себе в третьем лице…
– Суп, давно хотел задать тебе вопрос… – перебил его Юра.
– Ну, спрашивай… – великодушно разрешил тот.
– Суп, скажи, у вас, у роботов, скромность – это что такое?
– Понятия не имею, никогда ее не видел, – развел сыщик руками. – Может быть, у обычных роботов это – микросхема или программа. Но думаю, что у меня скромность – это врожденное качество.
И Суп замолчал, выдержав эффектную паузу, во время которой он выглядел как самый самодовольный робот во Вселенной. Потом он поманил к себе ребят и сказал шепотом:
– К тому же я заметил странную закономерность. Если я сам себя не похвалю, то почему-то никто другой не догадается это сделать. Вот мне и приходится порой, вопреки своей скромности, заниматься саморекламой.
В соседнем отсеке послышался грохот, загремели какие-то кастрюли, а потом звонкий голос Фельды возмущенно произнес:
– Гробус, кретин, зачем ты это опрокинул? Я же велела тебе вести себя тихо!
– Я нечаянно, – виновато прогудел киборг. – Чего оно тут стоит прямо на пути?
– Его бесполезно воспитывать, хозяйка, – послышался шипящий бас питона. – Он такой дурак, что хихикает, когда слышит слово «ответственность».
– Я тебя узлом завяжу, говорящий шланг! – взревел Гробус.
– Хватит! – крикнула Фельда. – Проверьте этот уровень! Главное – не подпустить их к оружейным палубам, а теперь марш! Принесите мне пустую голову этого сыщика-недотепы, она как раз пригодится как горшок для цветов.
– Хорошо, хозяйка, будет сделано. Я разнесу его, как только увижу, – пообещал Робус-Гробус.
– Ну и дела! – проворчал Суп недовольно. – Все перепуталось в этом мире! Вместо того чтобы сыщик догонял преступников, теперь преступники догоняют меня и моих помощников.
Услышав, что их преследователи совсем близко, робот, Юра и Липучка выскользнули из обсерватории через небольшой резервный люк, который вел в соседний навигационный отсек. Здесь стояли пульты космической связи, но ими нельзя было пользоваться, пока звездолет находился в гиперпространстве, и сыщик это понимал.
– Куда мы теперь? – спросил Юра.
– Куда? Надо подумать… – Гусеничный робот остановился и сосредоточенно скрестил на груди выдвижные руки. – Я не очень хорошо знаю звездолеты этой системы, но если они смогли попасть сюда при заблокированном пневмолифте, значит, между уровнями есть еще какие-то дополнительные переходы. Возможно, через двигательный отсек или через оружейные башни.
– Значит, мы теперь в оружейные башни? – воодушевившись, спросила Липучка.
Она испытывала истинный и не свойственный девочке ее возраста интерес ко всякого рода вооружению, а компьютерные «стрелялки» только усиливали ее любопытство.
Люк соседней обсерватории раздвинулся, и в обсерваторию ворвались Фельда и два ее спутника.
– Да они тут весело провели время, – сказала колдунья, рассматривая покореженные стены и вывороченные из ячеек приборы, на которые натыкался неубиваемый монстр.
– Это все мартышка, – высказался питон. – Я боюсь ее, хозяйка. Когда смотрю на нее, то весь начинаю дрожать до кончика хвоста.
– Не знала, что она такая противная и хищная. На первый взгляд самая обычная девчонка, – рассеянно сказала Фельда. – А на кого она похожа?
– На вас, хозяйка, – смущенно ответил Давило, а Робус-Гробус едва не развалился на запчасти от смеха.
Колдунья уже собралась отчитать питона, но внезапно звездолет вздрогнул и его рули загудели.
– Автопилот выводит нас из гиперпространства, – сказала Фельда. – Мы приблизились к нашему астероиду. Приехали!
– Астероид Шестисот Смертей! Как я его люблю! – воскликнул питон. – Наконец-то вновь можно будет полежать на солнышке и побездельничать. Все-таки что ни говори, а родина – это прекрасно!
Боевой звездолет вышел из гиперпространства, оставив позади все его ужасы и ловушки, и в иллюминаторах засверкали обыкновенные звезды, такие милые, близкие и родные, как будто до них не было сотен световых лет пути.
В носовом иллюминаторе появилась небольшая светящаяся точка с длинным белым хвостом. Это был странствующий по Вселенной астероид Шестисот Смертей. Именно туда и вел их сейчас автопилот. С каждой минутой точка становилась вес крупнее, а скорость звездолета уменьшалась.
На время забыв о погоне, Фельда и ее спутники помчались в капитанскую рубку, чтобы подстраховать автопилот в случае его отказа и отдать целый ряд команд, необходимых для приземления.
Мир таков, каким мы его видим.