— Без надежды нет будущего, ты это прекрасно знаешь.
— Ждать осталось недолго. Как только я завершу все дела с экспедицией, мы снова будем вместе. Те, кто захочет, уйдут вместе с нами.
Россия, Москва, Кремлёвский анклав
Ивлев был недоволен. Они уже в течении двадцати минут шли в окружении солдат охраны Кремлёвского бункера по туннелю городской канализации. Туннель хоть и был укреплённым на всём протяжении и сухим, но о его первоначальном назначении можно было догадаться сразу. «Эти кремлёвские снобы могли бы предложить электрокар! — Ивлев вздохнул и посмотрел на шагавшего рядом Данаифара. — Вот уж кому не привыкать ходить такие расстояния! Даже не вспотел и не сбавляет шага, когда солдаты приостанавливаются. Идёт, будто все мы — его свита и должны следовать за ним, схватывая все его желания и малейшие изменения настроения».
В последнее время Ивлев нечасто принимал участие в боевых операциях. Сказывались годы — семьдесят лет всё-таки. Но он всегда стремился принимать участие в такого рода совещаниях и встречах. «Необходимо заручиться поддержкой сильных мира сего. Клён не вечен. Конечно, определять нового правителя будет население бункера, но кое-кому всё-таки придётся оглянуться и на кремлёвских снобов, и на богатеев Соколиной Горы. Главное, чтобы до времени Клён не узнал об этом, а то отправит обратно на периметр, даже возраст и прошлые заслуги не помогут».
— Заходить по одному, — голос солдата вырвал Ивлева из раздумий. Они стояли возле массивной двери.
Вперед шагнул Николаев, до этого державшийся сзади, как самый молодой. Обычно во внешних связях анклав представлял генерал Николаев, но на этот раз было решено, что в совещании будут участвовать Данаифар, Ивлев и младший Николаев. Ивлев, хорошо зная Клёна, подозревал тут какой-то подвох. «Надо быть предельно осторожным. Не зря меня отправили вместе с этим иранцем», — Ивлев за прошедшие тридцать лет так и продолжал делить население бункера по национальностям, презирая некоторых или отдавая предпочтение другим.
Процедура дезактивации во всех бункерах была практически одинакова, поэтому через час они уже шли по коридору Премиума, направляясь в выделенные им комнаты. Их ВИПу было далеко до обстановки в Премиуме Кремлёвского бункера по обилию золота, хрусталя, картин, ковров и прочего. Очевидно, тут были предметы из загашников Кремля, которые успели перебросить до затопления, а скорее всего, задолго до Штамма.
Обстановка напоминала залы Кремля — солнечное византийское убранство. Не того Кремля, который сейчас был несколькими километрами выше — здоровенной свалки красного кирпича, испещрённой затопленными подвалами, по которым бродят тысячи мутантов. А того гордого Кремля, который из века в век накапливал богатства, невзирая на пожары и разграбления, — Георгиевский, Андреевский, Александровский, Екатерининский, Владимирский залы, как пять орденов Российской империи. Теремный дворец, Грановитая, Оружейная, Золотая Царицына палаты…
Сегодня для участников совещания устраивали ужин. Совещание должно было пройти завтра днём, а вечером предполагался банкет. Данаифар, ясное дело, на банкет не пойдёт. А вот младший Николаев может испортить Ивлеву всю малину. Будет, вроде как с целью охраны, держать Ивлева в поле зрения…
Лакей распахнул дверь комнаты:
— Прошу.
Ивлев вошёл в комнату и закрыл за собой дверь.
Комната была похожа на номер пятизвёздочной гостиницы. Под столом Ивлев увидел маленький холодильник. Он принял стойку терьера перед прыжком: «Неужели и спиртное есть?!» Стремительно подошёл к холодильнику и распахнул дверцу. Увы, это оказалось только бутафорией. Внутренности бывшей холодильной установки вообще отсутствовали. «Нашли время для шуток! — оскорбился Ивлев. Потом прошёлся по комнате: — Так-так-так! Если холодильник пустили в дело, значит, у Кремлёвского анклава дела не так уж хороши. Могу ручаться, что совсем не хороши! А надо ли мне с ними в таком случае налаживать мосты? Что они могут мне дать?»
Прогулка по комнате не способствовала размышлениям, захотелось есть. Ивлев открыл дверь и вышел в коридор, принюхиваясь к запахам.
В конце коридора он увидел младшего Николаева и пожилого седого джентльмена в строгом костюме с фильтр-повязкой на лице. Пожилой крепко держал Володьку за пуговицу, что-то ему втолковывая. Николаев, чуть наклонив голову, слушал. Вся его поза говорила: я весь внимание. Но Ивлев очень хорошо научился чувствовать настроение других, не зря его звали Флюгер, поэтому мог точно сказать, что Николаев слушает только из врождённой вежливости, что и этот старичок, и сам разговор ему неинтересны.
Флюгер подошёл поближе.
— Мой курс лекций о практическом применении теоретической информации в плоскости археологических изысканий является самым значимым и самым профессиональным в нашем анклаве. Я вам таки скажу, что, прослушав мой курс, молодое поколение будет подковано во всех практических аспектах следопытства! Молодые люди таки проявляют дальновидность и желают получить углублённые знания. О! Марк Хаимович даёт только эксклюзивные нюансы кладоискательства. Это вам скажет каждый! Однако вернёмся к делу, и я вам таки скажу ещё: шоб вы знали, у меня есть карта подземных коммуникаций Раменок. Карта очень точная, скажу я вам. Опытные следопыты изучают её всегда тщательнейшим образом. Только для вас, молодые люди, могу за очень умеренную плату сделать копию! Я таки вижу, в вас присутствует профессиональный интерес! Да-да-да, не разубеждайте меня — Марк Хаимович видел жизнь, да и людей он тоже видел! Исключительно в силу моей симпатии к вам могу ещё показать фотографии и образцы оригинальных упаковок, пакетов и десятка высокотехнологичных компонентов. Вам это будет исключительно интересно, я таки просто уверен в этом!
— Вот, позвольте вам представить, — Ивлев заметил, что Николаев несказанно обрадовался его появлению, — это Марк Хаимович, самый знаменитый лектор Кремлёвского анклава. Профессор!
— Ивлев Евгений Иванович, подполковник.
— О! Вы тот самый большой человек, который прибыл для переговоров! Марк Хаимович таки сразу догадался, что вы далеко не простой человек! — Ивлев понимал, что это грубая ложь, только что придуманная старичком, но ему была приятна лесть. — Я должен вам сказать, что многие считают, будто всё это басни об антивирусе. Даже здесь у нас, в центре, в Кремлёвском анклаве.
Ивлев улыбнулся. Последняя фраза напомнила ему, казалось, давно забытое: «Здесь у нас, в столице Родины».
Марк Хаимович закашлялся.
— Простите великодушно! У меня таки бронхит, я вынужден по долгу службы, так сказать, много времени проводить в других помещениях, где воздух сухой. Так вот, сейчас Марк Хаимович скажет вам главное! А главное — это то, что я тщательно изучил эту легенду, и таки могу с уверенностью заявить: почему всё так произошло с вирусом Вильмана? А потому, что люди, скажу я вам, таки делятся на две части: евреи и те, кто не знает, что они евреи! А поиски все велись неправильно. Уж если и искать Вильмана, то на Готланде. Можно смело идти в Санкт-Петербург, искать там лодку и плыть на остров Готланд за спасением мира! Но я слышал, что у вас воздушный шар? Так я вам скажу, что таки на нем и надо лететь на Готланд!