– А тебя я обнаружил в районе МГУ, – продолжил сталкер. – Возможно, ты жил где-нибудь поблизости…

– Не помню! – Подобные разговоры всегда раздражали его. Дэн не помнил ничего из прошлой, дозоновой жизни и очень смутно припоминал то, что происходило с ним в Москве после катастрофы. – Но думаю, я был во многих местах.

– Да, – согласился сталкер. – За три месяца столицу удалось бы обойти, если не всю, то ближайшие районы точно. Так что же с прошлым?

Наверное, это был все же не пустой разговор. Сталкеру зачем-то хотелось знать ответы на свои вопросы. А Дэну – не хотелось врать и изворачиваться. Не ему, во всяком случае.

– Ничего. Если сравнить мой мозг с компьютером, то директории, содержащие воспоминания о прошлой жизни, удалены напрочь. Остался лишь белый шум в виде непонятных теней и ощущений, запахов, музыки… А вот вас я запомнил хорошо. Могу рассказать, как вы выглядели и во что были одеты пять лет назад. О чем говорили – слово в слово.

Ворон встал и подошел к нему, наклонился достаточно низко, чтобы глаза оказались на одном уровне. Карий и серый взгляды скрестились. Первый казался очень недовольным:

– Ты пытался задеть меня недоделанным эмо-ударом, но «бомбардировка счастьем» не прошла. Почему?

– Я не ел несколько дней. Все мысли только об этом и были.

– Добыча не по зубам? – Ворон хмыкнул.

– Наверное.

– А если ты встретишь настоящего эмионика, сможешь не поддаться сам и вывести меня, например?

– Не знаю… – Ответа действительно не было. Может ли быть иммунитет от монстров у того, кто едва сам не стал чудовищем? – Но я попытаюсь. Вы спасли мне жизнь…

– Сложно пристрелить подростка, который сначала стоит столбом, а потом, глядя на то, как догорает матрица, бухается на колени со словами «есть хочу». – Ворон встряхнул головой, словно мог вытрясти эти воспоминания из памяти. – Но все эти сентиментальности не в счет. Ты только инструмент и живой детектор, нужный мне для прохода в Зоне. Не стоит выдумывать черт знает что и пытаться закрыть меня от мимолетной пули. Ты понял?

Стало обидно. Очень. Но Дэн постарался не выдать собственных чувств.

– После выхода в Зону и возвращения можешь вернуться в клан. Я больше не побеспокою тебя. Раз уж ты так хочешь считать себя обязанным, на здоровье, – жестко сказал он. – Отплатишь и гуляй на все четыре стороны. Это ясно?

Дэн кивнул.

– Не слышу!

– Да! – голос дрогнул, но это уже не имело никакого значения.

Ночью Дэн долго не мог уснуть. Сказывались незнакомая обстановка и этот разговор. Неприятно, когда всю юность считаешь и думаешь одно, а потом мечты разбивают, а по осколкам проходятся армейским сапожищем. Это больно, знаете ли. Но, наверное, выволочка, устроенная Вороном, вполне могла спасти ему жизнь в будущем. Потому что в Зоне нельзя думать ни о ком и ни о чем, кроме выживания – своего или группы, но не отдельного человека. Ворон способен прекрасно обойтись и без мальчишки, готового в любой момент закрыть его от пули и тем самым лишить глаз и ушей в повышенном электромагнитном поле зараженной столицы.

Денис чувствовал почти физическую потребность в опекаемом. И если это будет не Ворон, то… Тамара. В эту девушку можно влюбиться, а возможно, он и умудрился сделать это. Иногда для этого достаточно единственного взгляда. И она уж точно не будет против опеки с его стороны.

Глава 8

В восемь часов утра микроавтобус подвез группу ученых к МКАД. Стена вокруг Москвы в этом месте возвышалась почти на пять метров и выглядела монолитом с колючей проволокой на вершине и у основания. На шоссе кто-то разбросал противотанковые ежи. Создавалось впечатление, что КПП готовился к штурму. Причем со стороны оставшихся в живых москвичей, а не порождений Зоны. Отчасти, возможно, такие меры предосторожности и оправдывали себя. Все же неконтролируемый трафик артефактов когда-то и породил катастрофу – Стаф обожал распаляться на эту тему, но бойцов засылал в Периметр с регулярностью, достойной лучшего применения.

Какая-нибудь матрица или гиена штурмовать стену не станет. Она прекрасно и к Зоне приспособилась, и незачем ей во внешний мир рваться – все равно ведь подохнет. А вот люди слишком падки на наживу. И если бы не такие вот стены, давно превратили бы город в золотой прииск. Натащили бы того, чего сами не знают. Повымерли бы сами и других перезаражали. А то и породили бы новый выброс, и возникла бы новая Зона где-нибудь в Перми или Киеве.

– О-ох… – только и сказал психиатр.

Ворон подошел к нему, брезгливо оглядел, но заговорил о другом:

– Таким образом пытались отстоять Северное Бутово, почти непосредственно примыкающее к городу. Отстояли только Южное. По Бутово теперь проходит вторая стена – с колючей проволокой и под напряжением.

– Видел, – вздохнул научник. – Мы ж ее проезжали.

И уставился на огромные железные ворота, непонятно для каких целей предназначенные. Как будто тот, кто их устанавливал, рассчитывал ввести в Москву танки и порешить все аномалии к такой-то матери. Судя по всему, планы некоего «маршала» так и остались неосуществленными.

– Вы собираетесь ходить по Зоне в этом? – все-таки поинтересовался Ворон.

Хазаров кажется обтянутым камуфляжем бочонком. Под него он, похоже, надел не один свитер, а целых три. Вниз под штаны – треники или кальсоны, а носки – и сомневаться в этом не приходилось – снова были шерстяными.

– Тебе не кажется, будто вчера психиатр казался меньше? – поинтересовался он у Дениса.

– Кажется. – Дэн кивнул, и ему было безразлично, что Хазаров посмотрел на него осуждающе.

– Даже будь он медведем, отъедающимся перед спячкой, а не человеком, вряд ли смог бы набрать вес за такой малый срок, – продолжил издеваться сталкер в шутливом тоне. И внезапно рявкнул: – Немедленно переодеться!

Дэн вздрогнул, будто приказ относился к нему лично. Психиатр же даже не моргнул. На лице не отразилось ровным счетом ничего.

Под камуфляжем у психиатра оказались майка, рубашка и свитер, а под штанами – рейтузы. После раздевания он выглядел сильно похудевшим и немного неудовлетворенным. Переступил с ноги на ногу, словно мерзнущий, и сунул руки в карманы.

– Нельзя, – бросил Ворон.

– По привычке, больше не повторится, – заверил Хазаров.

– Хорошо. – Денис мог спорить, что Ворон не поверил ему ни на грамм.

Гришко, утративший лоск, смотрелся в камуфляже почти прилично. Но глазки у него, по-прежнему масляные и бегающие, стали выделяться сильнее, а потому раздражать.

Девушки же в микроавтобусе не оказалось.

– И где?.. – поинтересовался Ворон.

После недолгих расспросов выяснилось, что Тамара Ранова в Академию не приезжала, а к Периметру собиралась подъехать утром и своим ходом.