– Ну, о «Starport Memphis» слышали, наверное, все…
Ломбарди отложил вилку и уставился на Детеринга круглыми от изумления глазами.
– Да-да, я читал, что Энжи Этан собирается замуж… но кто жених – это считалось тайной. Она выходит за… Макса?! О боже…
– Ну, salve! – теперь удивился Детеринг. – Быть может, Ярг Макс не красавец, да и с манерами у него, скажем уж прямо, не очень – но он, среди прочего, доктор социософии, прекрасный офицер, человек чести… и, между прочим, отпрыск давней и почтенной фамилии. Чем Этаны, к твоему сведению, похвастаться не могут. В тридцать, я так думаю, Макс получит лампасы – а это, знаешь, приятно. Они любят друг друга… но Энжи, как любая женщина, склонна смотреть вперед. Как ты думаешь, с кем ей будет удобнее появляться в жирных наших кабаках: с юным полудурком из недр шоу-бизнеса или же с генералом СБ из дома Фаржей? Вот то-то!
– Такой человек, как Макс Фарж, всегда сможет защитить свою женщину, – с усмешкой кивнул Ломбарди. – Если я хоть что-то видывал в жизни, на светских раутах он будет появляться не в «вечернем», а в парадно-строевой с наградным мечом.
Йорг наклонил голову. Он достаточно хорошо знал Макса и понимал, что в браке со знаменитой артисткой тому будет нелегко. Прекрасно образованный, стремительный в своей логике, подполковник Фарж имел шанс построить хорошую карьеру, но тяжелая рука и несдержанность на язык делали его дурным аристократом. Йорг знал: случись кому-то из светских хлыщей, окружающих Энжи, выдать хоть одну сомнительную остроту – в лицо ему полетит стакан, а начнет возмущаться, так познакомится с кулаком, да не кого-нибудь, – генерала Службы Безопасности. Со всеми, понятное дело, малоприятными последствиями.
– Я всем сердцем люблю коллегу Фаржа, – признался Детеринг. – Он – мое «кривое зеркало». Я всегда молчу: Макс может вываливать все, что ему в голову взбредет. Меня боятся – Макса любят. У Макса всегда лучшие девушки, а я рад скромным толстушкам. Макс живет в фамильном особняке под тремя кольцами гражданской охраны, готовят ему сестры, а стирает прислуга. А я нынче живу в маленьком домике, который снимаю за казенный кошт, выращиваю виноград и ставлю вино, которое потом глушит тот же лорд Макс Фарж. Уж вот так вот оно все устроено.
– Возмутительно, – засмеялся Ломбарди.
– Зато мы вполне доверяем друг другу…
Эд на секунду потемнел лицом. Отвернувшись к большому иллюминатору, за которым медленно уплывали назад золотые облака, он покачал головой и выдавил слабую, будто чужую, улыбку:
– Я понял, что ты хочешь сказать. Но при этом, увы, я даже не знаю, когда и как смогу вернуться обратно. Самое интересное – что я никого не посвящал в свое открытие – и теперь пытаюсь понять, откуда тут растут ноги. Только вопросы без единого ответа…
– Ну, нам ты тоже рассказал меньше малого.
– Длинная история, Йорг. Легендам о Призрачных – много тысячелетий, и говорят, будто встречи с ними обычно заканчиваются очень печально, а раз так, лучше их и не поминать. Авось пронесет. А потом появляются глупейшие, совершенно нелепые бредни о «запретном знании» и прочей чепухе. Нет никаких запретов, есть явления, для нас зачастую вообще невидимые… и пока, на нашем уровне – необъяснимые. Но они есть, и они опасны. Но насколько? Понимаешь, маршал Харлан, который вытащил меня с Даймонд-Тир и сразу поставил на весьма солидную должность, хотел, чтобы я всего лишь покопался в архивах и составил нечто, вроде записки по данной проблеме. Только он ведь и сам не знал, что там есть, в наших архивах. Многие дела не просто засекречены – забыты на хрен. Навсегда. И когда я сопоставил некоторые факты, у меня уже не оставалось другого выхода, кроме как лететь на Кассандану и пытаться вывезти то, что было когда-то на «Серой сове». Уж больно дурные у меня возникли ощущения. Да и в любом случае оставлять такую «бомбу» без контроля – бред, безрассудство. Научный руководитель той старой экспедиции хорошо знал, что делает, когда решил не передавать свои материалы по начальству. А тут очень вовремя война грохнула; его меморандум, в котором он излагает свои мотивы, автоматом пошел в секретный архив. И все, Йорг, – потому что тоже навсегда. Как тебе такая подача?
– Опять туман, друг мой.
– Скоро мы его рассеем. Если, конечно, нам повезет. Ну хоть чуть-чуть, знаешь ли.
Покрыв за три часа несколько тысяч километров, лайнер опустился в аэропорту Лузалия-сити – столицы огромной территории в северном полушарии Кассанданы. Здешняя весна только осваивалась со своей ролью, это Йорг ощутил сразу, едва движущаяся лента трапа второй палубы опустила его на желтоватый керамопласт.
– Да, нежарко, – хмыкнул Ломбарди, перехватывая свою увесистую сумку. – Придется терпеть.
Куда именно они направляются, Йорг не знал до сих пор. Роксана, оставшаяся на ночь в лонгфилдской резиденции, обещала подготовить катер к моменту их прилета в Лузалию; Детеринг же отправился домой, поскольку все, что теперь от него требовалось, – не опоздать на утренний рейс. Узнать у Эда хоть какие-то детали предстоящего похода он и не пытался. Придет время, сами все увидим…
Лавируя в толпе, Ломбарди вывел Йорга из круглого здания аэропорта и завертел головой возле светящегося информационного табло.
– Понятно, – процедил он и решительно махнул рукой, указывая налево, в сторону столбика, возле которого ждал пассажиров небольшой кар. Надпись на боку гласила, что служба его – челночить между аэропортом большим, соединяющим Лузалию с крупными городами планеты, и отдельно расположенным малым, на котором базировалась здешняя мелочь. Такие локальные аэропорты были в колониях обычным делом, а уж тут, в огромном краю, заселенном в первые же годы освоения планеты, их строили сотнями.
Набрав с десяток пассажиров, кар тронулся и скоро выкатил на широкий хайвей, ведущий в обход города на север. За гнутыми тонированными окнами полетел густой хвойный лес. Подняв голову, Детеринг с любопытством разглядывал высоченных серебристо-синих исполинов с какими-то желтыми кисточками на кончиках ветвей. Что это за деревья, он не знал, однако вдруг поймал себя на мысли, что здесь ему уже нравится. Беспрерывно гудящий океан остался далеко на юге, под белым солнцем тропиков, а тут, в умеренном поясе, небо казалось куда ниже, но для Йорга – роднее.
«Наверное, – сказал он себе, – это оттого, что Порт-Кассандана, со всеми ее чудесами, склонна немного оглушать: так, словно ты живешь в гигантском парке аттракционов».
Через четверть часа машина съехала с хайвея. Впереди, в легкой полуденной дымке, появилась башенка контрольно-дистанционного пункта, блеснул стеклом небольшой аэровокзал, за которым виднелось десятка два ангаров. Водитель осадил у такого же точно столбика, как в городе, равнодушно собрал плату.
Едва выбравшись на воздух, Ломбарди стремительно зашагал к одному из служебных выходов аэровокзала.
Возле серой металлической двери курил, глядя в небо, седой крепыш в форменной куртке специалиста метеослужбы. Увидев приближающихся к нему мужчин, он прищурился и несколько мгновений внимательно ощупывал их взглядом.