Кравцов схватил трубку – докладывать руководству, но задумался. После рапорта о визите Эйтингона непосредственный начальник покрыл руководителя засады отборным матом и пообещал серьёзные неприятности в ближайшем будущем. Что он скажет сейчас? Вынесет благодарность или..? Хуже нет, чем оказаться впутанным в разборки с большезвёздными персонажами. Они, может, и выпутаются, а тебя, мелкую сошку, не та, так другая сторона достанет.
Габрильянц был на месте.
– Я в столице, с докладом товарищу Сталину, – сказал Марков. – Не в службу, а в дружбу, Валерий Хачикович. Сегодня утром ко мне приехала невеста. – Впервые он назвал так Ленку вслух. Ничего, прозвучало нормально. Вполне естественно прозвучало. – Её фамилия Корлюченко, зовут Елена. Попросите кого-нибудь её найти и отвезти ко мне. К вечеру я буду.
Казалось, особист обрадовался сообщению.
– Конечно, Сергей Петрович. Непременно разыщем, не беспокойтесь.
Однако тревога не отпустила. Немного поразмыслив, комфронтом решил позвонить ещё Ямщикову, учитывая раннее время, домой. Александр Иванович долго не подходил к аппарату. Сергей уже хотел дать отбой, когда услышал недовольный голос:
– Слушаю.
– Извини, что бужу спозаранку, но нужна помощь.
– Излагай, – предложил комдив и подавил зевок.
Марков быстро обрисовал ситуацию с Ленкой, сообщил, что попросил найти девчонку Габрильянца.
– Душа всё равно не на месте. Может, ты подключишь своих орлов, чтобы подстраховали. Так, без фанатизма, мягко.
– Какой разговор. Есть у меня пара-другая чингачгуков, сделают в лучшем виде.
После обещания, данного старым другом, от сердца чуть отлегло.
Как только голова Маркова коснулась подушки, он провалился в глубокий чёрный сон без сновидений.
* * *
– Милый, иди сюда, поцелуй меня. – Люсечка, обнажённая, привстала на кровати, театральным жестом протягивая руки к «своему Сашеньке». Обняв крепкую шею, блондинка спрятала лицо на груди мужчины и тихо спросила: – Тебе опять было хорошо?
Мозолистая пятерня гладила шелковистые волосы девушки. Александр вдохнул запах этой роскошной гривки и пробормотал:
– Господи, за что мне такое счастье. Я уж думал, жизнь кончена.
Красотка тихо засмеялась и пропела:
– Ах, Сашуня, нам ли жить в печали. – Она развернулась в руках любовника, так, что груди сами оказались в его ладонях, выставила круглую попку и потёрлась ею о то самое место. Место отреагировало быстро и правильно.
– Деточка, – почти простонал Ямщиков, – что же ты со мной делаешь. Мне же через полчаса на службу.
– Так у нас ещё куча времени, – хихикнула блондиночка.
Когда генерал уже собирался переступить порог, женщина крикнула:
– Можно я сегодня весь день буду у тебя? У меня сегодня отгул, приготовлю что-либо вкусненькое, устроим пир на весь мир.
– Конечно, – разулыбался комдив, – буду счастлив.
– Кстати, кто звонил в такую рань?
– Марков. К нему невеста приехала и пропала в Белостоке.
– Невеста? А как зовут – не сказал?
– Конечно, сказал. Он же просил её найти. – Ямщиков посмотрел на лист бумаги, прочёл собственные каракули: Корлюченко Елена Ивановна.
– А-а-а, – протянула блондинка.
– Знакомая?
– Так, встречались, – мурлыкнула Люсечка.
* * *
Габрильянц позвонил дежурному по городу:
– Нужно найти молодую особу, которая прибыла утренним поездом. Записывай – Елена Ивановна Корлюченко. Приехала к командующему Маркову Сергею Петровичу. Она его невеста.
Чекист засопел в трубку:
– Чего её искать, товарищ старший майор. Она в комендатуре в КПЗ сидит. Военный патруль прямо на перроне прихватил. Лейтенант Бугаев поржал, когда услышал, что она прямо к генерал-полковнику намылилась, и в кутузку. – Тут до служивого дошла, наконец, вся информация: – А она и вправду к самому комфронтом? Вот это мы обо… это самое. Сейчас позвоню, пусть выпускают и извиняются, извиняются…
– Отставить, – скомандовал Габрильянц. – И не смей никого предупреждать. Девушку я сам заберу.
Всё складывалось более чем удачно. Маркова нет, можно вызволить сидельцев и отправить немца от греха подальше за рубеж, а Гогулию с его идиотами в столицу. Девка сама приплыла, бери меня и кушай с маслом или с маргарином. Начальник контрразведки даже руки потёр от удовольствия и произнёс нараспев:
– Как замечательно устроена жизнь, как правильно движутся по организму соки.
Сначала послышался топот бегущих по коридору людей. Потом заскрежетал ключ в массивной двери, и в камеру впорхнул невысокий толстячок с багрово-красным лицом.
– Елена Ивановна, простите великодушно. Произошло страшное недоразумение. Обещаю, все виновные будут примерно наказаны. – Колобок семенил вокруг девчонки, показывая ручкой, куда ей направляться, чтобы поскорее добраться до выхода. Одновременно он грозил неожиданно увесистым кулаком полудюжине подчинённых.
В дежурке уже стояли, вытянувшись, словно телеграфные столбы, здоровяк-командир задержавшего Ленку патруля и оба ледащеньких бойца. Ещё тут присутствовал ладный худощавый армянин в военной форме, среднего роста, носатый, с сияющей ухмылкой на лице. Он чуть присел на стол дежурного и, похоже, наслаждался переполохом.
– Я тебя, Бугаев, под трибунал… – заголосил толстячок, подбежал к амбалу и замахал кулаком теперь у него перед носом. (Надо же, подумала Радость, как фамилия подходит.) – Тебе говорили, что девушка – невеста самого командующего фронтом?
Богатырь молчал, только тянулся и выпучивал глаза. Пухлый захлебнулся от негодования. Тут вмешался армянин:
– Ладно, вы тут разбирайтесь между собой, а мы с Еленой Ивановной поедем. Дел невпроворот, а даме надо отдохнуть с дороги. И от вашего гостеприимства тоже. – Он повернулся к девчонке и галантно поклонился: – Разрешите представиться, майор Габрильянц.
Тут же звонко щёлкнул пальцами:
– Паспорт.
Багроволицый тут же вложил в руку документ.
– Вещи!
Колобок протянул «балетку» и виновато произнёс:
– Больше ничего не было. – Кавказец глянул на Ленку, та кивнула.
– Замечательно, бойцы, – насмешливо произнёс Валерий Хачикович, – продолжайте повышать бдительность.
Он пропустил девушку вперёд и что-то шепнул на ухо толстяку. Тот схватился за сердце и обессиленно привалился к стене.
– Знаете, что я ему сказал, – обаятельно улыбаясь, спросил контрразведчик, – что вас лично знает сам товарищ Сталин. Немножко соврал, но ничего, пусть помучаются.
Ленка улыбнулась: