Соседка стояла на пороге перед распахнутой дверью в своём застиранном, когда-то шёлковом халате с чудовищными по величине и яркости розами. Никакая стирка их не брала, цвели.
А вот лицо Эльзы было белым. На пороге стояли человек в чёрном штатском пальто и связист, воентехник (два кубика в чёрных петлицах).
– Корлюченко Зинаида Петровна? – спросил чёрный.
Актриса мотнула головой, показывая в глубь коридора. Зинаида Петровна торопливо подошла.
– Это я, – хотела сказать она, но только кивнула. В горле пересохло так, что она не могла произнести ни звука.
– Сейчас вам будет звонить товарищ Сталин.
Эльза Германовна клекотнула горлом и умелась в свою комнату от греха подальше.
– Кто?.. Как?.. У нас нет телефона.
– Минуточку, – связист вежливо отстранил хозяйку и заглянул в прихожую. – Вам удобнее поставить аппарат здесь или в комнате?
По лестнице уже топали сапоги. Связисты тянули кабель от распределительной коробки, установив стремянку, начали прибивать его скобами к стене под потолком. Крепыш с электрической дрелью принялся сноровисто сверлить дырку над дверью.
Потом укрепляли к стене напротив спальни Зинаиды Петровны новенький аппарат с двумя никелированными звонками сверху. Работали сноровисто и аккуратно, стараясь не сорить.
– Тряпочку не позволите, хозяйка? – попросил лейтенант, указывая на известковую пыль под дверью и возле аппарата.
– Да я потом сама…
– Извините, у нас так положено, – непреклонно возразил воентехник, и один из мастеров принялся тщательно собирать пыль, а другой, разведя на блюдце принесённый с собой гипс, аккуратно затёр кабельный ввод.
Минут через пятнадцать работы закончились. Связист посмотрел на человека в пальто. Тот кивнул. Техник снял трубку с рычажков, торчавших, словно рожки молоденького козлёнка, несколько раз крутанул диск, подождал, потом произнёс:
– Сердюков. Да. Проверка связи. – Повернулся к «чёрному». – Вас.
Тот взял никелированную трубку с деревянной вставкой посередине ручки, поднёс к уху:
– Семьдесят два. Сорок семь.
Вернул трубку связисту, тот аккуратно водрузил её на место, сказал Зинаиде Петровне:
– Здравия желаю. Можете пользоваться, – махнул рукой, и его команда исчезла, как никого и не было. Завершал шествие штатский, который на пороге оглянулся и, как показалось Зинаиде Петровне, посмотрел на неё очень значительно и одновременно оценивающе. Совсем не как на женщину, нет. По-другому.
Она стояла прислонившись к стене, даже не сообразила прикрыть дверь в квартиру. Резкий звонок вывел женщину из ступора. Она спохватилась, закрыла дверь, повернула ключ и вдобавок накинула цепочку. Новенький чёрно-блестящий телефон выделялся на стене, словно тот, в штатском пальто, оставил здесь какую-то часть себя. И исходил пронзительными строенными трелями.
Зинаида Петровна осторожно сняла трубку и поднесла к уху.
– Товарищ Корлюченко? – спросил бесцветный мужской голос.
– Да.
– Зинаида Петровна? Тысяча восемьсот девяносто девятого года рождения?
– Да… – Ноги у Зинаиды выразили отчётливое желание подогнуться, и ей пришлось придержаться рукой за круглую ручку двери стенного шкафа.
– Сейчас с вами будет говорить товарищ Сталин.
И тут же она услышала не раз слышанный по радио голос самого великого и дорогого на свете человека.
– Здравствуйте, Зинаида Петровна.
– Здравствуйте… товарищ Сталин.
– Зачем так официально? Называйте меня по имени-отчеству.
– Хорошо, товарищ Сталин. Извините, Иосиф Виссарионович.
– Я звоню, чтобы попросить вас: не ругайте чересчур Лену. Она вчера явилась домой поздно. То есть, конечно, – сегодня, рано. Но здесь до известной степени моя вина. Во всяком случае, у меня в гостях девушка была в полной безопасности…
Помолчав, глуховатый голос добавил:
– У вас хорошая дочь. Я знаю, сколько тревог и волнений бывает у родителей из-за взрослых детей. Сам со Светланой справиться не могу. Сейчас связалась с каким-то… киношником. Люсик то, Люсик это. Ах, он такой талантливый. Что за имя для мужчины – Люсик? Сколько я ей объясняю – как об стену горохом. Они нас ни в грош не ставят, норовят жить собственным умом.
Неожиданно для себя самой Зинаида Петровна вздохнула, как будто обсуждала родительские проблемы с близким знакомым.
– Вы правы, Иосиф Виссарионович. Мы ведь стараемся не только одеть-обуть, накормить. Мы же хотим, чтобы они наши глупости и ошибки не повторяли.
– Свои мозги не вставишь, – произнёс вождь. – Но сейчас за вашей Леночкой ухаживает серьёзный человек. Хороший человек, честный. Так что за неё не беспокойтесь. Да и я со своей стороны присмотрю. Договорились, Зинаида Петровна?
– Конечно, Иосиф Виссарионович!
– Замечательно. Если позволите, я ещё при случае позвоню вам.
– Это… Это… Я буду счастлива, товарищ Сталин…
– До свидания, – Сталин положил трубку, встал и прошёлся по кабинету. Если правильно вести игру, эта доцентка-экономистка так осветит Маркова, как весь лаврентиевский наркомат не сумеет. Тёща есть тёща. Даже походно-полевая. Впрочем, Сергей – действительно честный и дурной. И женщин много лет не видел. А по дамам с лёгкими взглядами на некоторые процессы он не пошёл. Так что имеет Зинаида Петровна шансы стать генеральской тёщей. Очень немаленькие шансы. Теперь надо организовать, чтобы эта дурочка пригласила Маркова в гости.
Зинаида Петровна послушала короткие гудки, потом осторожно уложила трубку на телефонные рожки и посмотрела в обе стороны коридора. Соседка сидела в своей комнате тихо, как герань в горшке. А жаль! Сейчас бы рассказать ей, с кем она только что разговаривала.
Впрочем, та и так всё поняла. Подслушивала, небось, припав ухом к скважине. У артистов хороший слух: им суфлёров всё время слушать надо.
Зинаида Петровна была потрясена. Какой человек! Действительно, самый человечный из живущих на Земле! Вождь, который вершит судьбами мира, обсуждал свои семейные проблемы с ней, как с равной. И похвалил её Ленку! Неужели он и вправду целовал руку этой засранке? А что? Дочка у неё действительно неплохая. А что там за генерал? Ладно, вернётся из института, выспрошу. Но Иосиф Виссарионович!
Женщина готова была заорать во всю глотку: «Да здравствует великий и мудрый вождь всего прогрессивного человечества, учитель и друг товарищ Сталин!» Но в коридоре коммуналки такой крик прозвучал бы, мягко скажем, странно.
Хлопнула дверь. Оглядываясь по сторонам, заскользила к соседке Эльза Германовна. Она выглядела как бы полинявшей. Даже знаменитые розы на халате словно пожухли.
– Милочка, – прошептала бывшая дива театральным шёпотом. – Вы в порядке? Я так перепугалась, думала, вас уже нет.