– Питер, – сказал мне Эйнштейн. – Бывает время несгибаемого мужества и время компромисса. Сейчас – второе. С рассветом, боюсь, наступит время и для первого… А что за инструкции ты получил? – спросил он Носорога.
– Оказывать представителю китайского правительства всяческое содействие в его миссии, а также обеспечить его безопасность.
– Это тот самый человек?
– Если верить документам, он. Прислали его данные. Я, правда, надеялся, что он не дойдет…
– Так почему мы не можем его выкинуть? – спросил я, проявляя ребяческую строптивость.
– Потому что мы целиком зависим от российской стороны, – сказал Эйнштейн со вздохом. – И если они разрешили наблюдателю от КНР присутствовать при операции, значит, он будет присутствовать.
– Все точно, господа. – Бодро расправился, приосанился. – Я – лицо официальное. Подтверждаю, что по договоренности с российским правительством я назначен наблюдателем проводимой вами акции по спасению хармонтских «детей сталкеров» от геноцида. Россия и Китай, две великие страны, условились о совместных действиях в сибирской Зоне.
– И на том покончим с торжественной частью, – сказал Эйнштейн. – Перейдем в кулуары… Вы не передумали насчет нашей маленькой сделки, мэтр?
– Наоборот, сэр, полон решимости.
Эйнштейн посмотрел на свои часы.
– Отлично. В пятно мы войдем через восемь минут, выйдем минимум через час… Питер, где твоя сумка с накопителями?
– В дикторской, – ответил я, ничего не понимая. Что за «пятно»? И при чем тут принесенные мной харды?
Оказалось, настолько при чем, что без них вся эта пьеса как бы и смысла не имела. Сюжет за одну минуту развернулся от драмы к водевилю. Если до того, как мне казалось, я был свидетелем (и даже участником) масштабных мужских сшибок, то внезапно оказался за прилавком мелкой лавочки. Таким идиотом я себя ни разу в жизни не чувствовал.
Ведя дорогого гостя за собой, Эйнштейн вернулся в дикторскую. Светлячок по моей просьбе все это время неотступно следовал за ним. Там я отдал свою сумку боссу, по-прежнему ничего не понимая, и даже когда он вытащил все десять накопителей ММП, не заподозрил плохого. Носорог с нами не пошел, у него хватало забот. Вчетвером мы эту куплю-продажу и провернули.
Нет, впятером – потому что Горгона меня не оставила. С какого-то момента она взяла меня за руку, почувствовав мое состояние, и так держала.
Короче, прикол в том, что Эйнштейн продал Бодро нейроиндукционную модель Зоны. За пять миллионов гринбаков. Не за двести грандов, как мне предлагал в машине мистер адвокат, а за пять. Мил-ли-о-нов.
Бодро вытащил комп, Эйнштейн подсоединил к нему спутниковый коммуникатор. «Пятно» на сленге институтских инженеров, как выяснилось, означало небольшой промежуток времени, в течение которого ультравысокочастотная связь в Зоне сравнительно стабильна. Существует график нестабильности радиосвязи, о котором знают только посвященные. То есть кое-какая закономерность в этом важном вопросе была очкариками найдена.
Мэтр Бодро соединился через спутник связи с банковским сервером, вбил логин, пароль, вошел в закрытую банковскую сеть. Но, прежде чем ввести коды доступа к конкретной операции, пожелал проверить товар. И тогда Эйнштейн вытащил уже свой комп, подсоединил к нему харды через мультиплекс. А у Бодро оказался с собой индуктор…
Компактный нейроиндуктор! Я такого девайса никогда не видел и не слышал, что такие существуют. Саркофаг – не нужен. Страсть азиатов к миниатюризации когда-нибудь погубит человечество. Представляю, как обрадуются наркоманы, подсевшие на всевозможный виртуал, когда такая штучка перепорхнет из лаборатории на конвейер… Адвокат, не чинясь, лег прямо на каменный пол и протолкнул коннекторы себе в нос. Эйнштейн запустил программу. Пять минут мы ждали, пока Бодро кряхтит и что-то бормочет. Жаль, не обмочился, это бывает по первому разу. Наверное, не то было качество, не та достоверность ощущений, что в стационарном индуктарии. Вряд ли его игрушка показывала всю полосу, но подключиться, посмотреть, проверить – это можно.
Остался доволен. И трансакция была совершена. Пять миллионов нащелкали на счет, который ввел Эйнштейн. Тот, в свою очередь, проверил поступление средств, вошел в ту же банковскую сеть… короче, труха. Имел право.
Формально – верховным хозяином модели были янки, финансировавшие Институт. Но лаборатория нейроиндукции вместе с тренажером исчезла, нет ее больше. Остался автор программы, вольный распоряжаться своим детищем, как заблагорассудится, – не юридически, так по совести, как говорят русские.
Я мог бы в два счета закрыть эту лавку, испортив любой из компьютеров или выведя из строя нейроиндуктор, но не стал. Было противно.
Получается, Бодро похищал меня, всего лишь желая выгадать в цене за товар. Двести тысяч – против пяти миллионов, хорошая экономия средств. А Эйнштейн всего лишь делал бизнес, понимаю. Глиттер чуть меня не сцапал, Головастик погиб. Зато – пять миллионов. Это больше, чем двести тысяч. Но я сильно подозреваю, Эйнштейн бы нас всех продал и за двести, если б нельзя было цену поднять…
– А вы и вправду клоун, надо же, – сказал я ему.
У меня начиналась истерика.
– Пойдем спать, – сказала Натали, утаскивая меня прочь, прочь, прочь…
– Ты любил кого-нибудь? – спросила она меня.
– Да, – соврал я ей.
– Я имею в виду – трахался раньше?
– Нет, – опять я соврал.
На самом деле трахаться – да, было дело, но зачем девушке это знать? Влюбляться не довелось, Господь миловал.
Натали привела меня в соседний дом (через один), где присмотрела уютную и отлично сохранившуюся квартирку. Для того, оказывается, она и выходила «погулять» – обследовала прилежащие к телестудии строения, чтобы заранее подобрать нам гнездышко. Убрать пыль, правда, не подумала, хотя бы в спальне. Или перестелить постель. Что вы хотите, хаотический человек. Дохлую крысу не заметила!
Ну, это чепуха, это я быстренько сделал сам. Ведро воды притащил с собой, крысу выкинул. Ее же главным и единственным делом было все за меня решить. А я не против.
Решить-то она решила, но почему-то сильно волновалась, больше даже, чем я, хотя, казалось бы, кто из нас старше и опытнее? Потом я понял, в чем дело, но сначала на нее напала «болтушка». Как в старом русском анекдоте: «А поговорить?» Включила планшет и принялась с гордостью показывать фотки своей комнаты, той, что в столице, в доме Носорога. У нее там был абсолютный бардак! Все вещи на полу, вся одежда на кровати. Прямо поверх одежды, видимо, она и спала. Белье кругом валялось – ей по фиг. Шкафы стояли пустые и с открытыми дверцами, при этом, если не врала, она всегда знала, где что в комнате лежит. Что ж, таков был ее стиль жизни. Важная особенность: она не разрешала прибираться в своих апартаментах. Вообще, по ее словам, в комнату нельзя было заходить никому, даже отцу, не говоря уж о мачехе. Друзьям – можно…