– Нет, сэр. Просто…
– Что – просто?! – сорвался Сэммел. – Что, нахрен, просто?! Это для вас, козлов гребаных, все, нахрен, просто. Сложно только для меня! И эти сложности создаете мне вы, каждый понемногу! Твою же мать!
– Сэр! – Монро вдруг стал по стойке смирно. – Разрешите доложить, сэр!
Сэммел махнул рукой.
– Докладывай… Если сказать ни хрена толком не можешь.
* * *
Если раньше письма писали на бумаге, упражняясь в эпистолярном жанре, то сейчас письма шли по электронной почте. Это же письмо было записано на карточку памяти мобильного телефона. Ее прислали обычным почтовым конвертом, в который вместе с карточкой было вложено три листа бумаги.
Пустых. Умно придумано…
Сэммел сунул карточку памяти в универсальный слот, прогнал антивирусником – чисто. Включил изображение…
* * *
– Кто они? – спросил Сэммел после того, как ролик был проигран до конца. – Ты их знаешь? Знаком с ними?
– Черные братья, сэр, – сказал Монро, – уголовники. Приняли ислам в тюрьмах. А этот дом, который на видео, эти женщины… это моя семья, сэр.
Сэммел откинулся на спинку стула. Сдавил пальцами виски… голова просто раскалывалась. Хотелось выпить, но пить было нельзя.
– Ты кому-то это еще показывал?
– Нет, сэр. Я просто… хотел приехать домой до того, как мою семью… вырежут, как в Афганистане. Как это было уже много раз. Мы… мы проиграли эту войну, сэр.
– Ни хрена.
– Нет, сэр. Проиграли, – тихо, но с убежденностью сказал Монро. – И знаете что, сэр. Самое лучшее, что мы можем сейчас сделать, – просто вернуться домой. Пока нам есть куда возвращаться…
Болела голова. Тошнило… от недосыпа, от антацида и кофе… от всего этого гребаного мира. Хотелось заорать.
– Сегодня останешься здесь, в офисе. В течение дня я приму решение. За пределы периметра ни ногой, на первом этаже есть свободное помещение. Милош, проводи его.
Серб положил руку на плечо Монро, и они вместе вышли.
Сэммел хотел запустить видео еще раз, но не был уверен, что у него есть силы смотреть это гребаное дерьмо. Он немного подумал… потом достал карточку, положил рядом. Вызвал рапорт, в котором были изложены обстоятельства дезертирства Монро, и какое-то время сидел и смотрел на него. Потом решительно ударил по клавише «del». Удалить к чертовой матери.
Если бы это все… все вот это, вот это, б…, все можно было точно так же удалить.
Открылась дверь. Вернулся серб.
– Все сделано, – сообщил он.
– Я принял решение, – сообщил Сэммел. – Ничего не было. Как пойдем отсюда, организуй парню билет на самолет и пусть оформят выплату всего, что полагается.
Серб кивнул с явно довольным видом.
– Добро.
Сэммел потер виски.
– Я знаю… ты вряд ли будешь рад это вспоминать…
Серб присел на свободный стул.
– Да… – сказал он, – у нас было то же самое. Все с малого начиналось. Знаешь, с чего начался конец нашей страны. С драки футбольных болельщиков после матча. [58] Тогда… мы не думали, что так будет. Мы не думали… что так все будет, понимаешь? Даже когда мы били этих… мы не думали, что нам придется встретиться с оружием в руках. Что будут гореть деревни. Что за солдатами будут идти торбари… знаешь, кто это такие? Это те, кто добивает раненых и забирает у них все, что есть… золотые зубы… отрезает пальцы, чтобы снять кольца. Мы… знаешь, у нас все-таки была дисциплина, мы могли снять хорошую обувь с убитого или пленного, забрать оружие, боеприпасы, куртку, но если бы кто-то стал отрезать пальцы ради колец, это не поняли свои же. Многих из нас потом судили… но кто судил этих торбарей? Бог?
Сэммел не знал, что ответить. Он старался не говорить со своим напарником о таких вещах – как раз, чтобы не поднимать такие темы.
– И как этого не допустить?
Серб горько усмехнулся:
– Думаешь, я знаю?
Сэммел потянулся за трубкой.
– Зато я знаю…
* * *
Агенты прибыли через два дня.
Американское посольство в Москве работало, хотя и сокращенным штатом, но штат безопасности только увеличился. Москва была городом, где свое представительство имело не только ЦРУ, но и ФБР и Секретная служба США. Секретная служба занималась проблемами подделки денег… благо Россия была основным рынком сбыта фальшивых сотен высокого качества из Ирана, ФБР – они действовали под крышей юридического советника посольств – занимались… да много чем они занимались. Были адвокаты, которые пытались что-то сделать с американской собственностью в России – она не была гарантирована после переворота. Были оперативные агенты – они пытались что-то сделать с организованной преступностью, с русской мафией, с кавказскими этническими криминальными группировками, которые в последние годы резко усилились и выходили уже на международный уровень. Были специалисты по борьбе с терроризмом – они тоже пытались что-то сделать, и даже в контакте с русскими. Посольство США напоминало пожарную машину рядом с горящим небоскребом… они пытались что-то сделать и даже где-то сбивали огонь, но главным сейчас было то, не рухнет ли здание на соседние.
В отличие от хрестоматийных агента Малдера и Скалли – эти были куда менее живописными. Один – от тридцати до сорока, дешевый костюм, перхоть… он был похож на агента времен Сухого закона или на не слишком чистоплотного и с чистыми руками полицейского. Второй – лет двадцать пять, почти баскетбольного роста… когда ехали из аэропорта, он смотрел во все глаза по сторонам, ожидая увидеть следы ожесточенных боев. Этого было жаль. Первый почти доработал до пенсии и, наверное, выйдет на нее до того, как все пойдет кувырком. Он уже знает, что ничего не поделать, и единственно, о чем сейчас его забота, так это о размере его пенсионного фонда. А этот… этот пацан совсем еще. Он того поколения, которое выросло на компьютерных играх… где все просто и круто, и главное – если тебя убили, то ты просто возрождаешься на крайней контрольной точке. Этому еще предстоит узнать, что почем…
Сэммел встретил их в своем офисе. Предложил чай, клюквенный морс. После обмена любезностями включил на компьютере видео.
Агенты смотрели видео молча.
– Мы можем это взять, сэр? – сказал старший из агентов.
– Полагаю, что да. Что вы намерены предпринять?