Никита сконцентрировал внимание на столешнице. На ранее разложенном скудном вооружении. Все, что было в наличии. ГП-37. Убойная натовская автоматическая винтовка. Три магазина. Пистолет «марта». Три обоймы. Одна граната. Нож. Финка. Зажигалка.
Хм. Не густо для обороны или атаки. Но и не ноль на палочке. При умелом и аккуратном использовании можно постоять за себя супротив неприятеля. А уж Никита слыл знатоком своего дела!
Ну, и волшебный посох. Да и смастерить кучу различного оружия можно. Только вот раньше от обезвоживания подохнешь.
Майор отогнал мысль о воде, посмотрел на аквариум комнаты лаборантов. Вздернул брови. Глянул на сгусток плоти в виде ученого-натовца, криво усмехнулся. Ну, насчет работы на вояк Запада мы еще погутарим с тобой, Роман! И по поводу слива им научной инфы из российских закромов. А сейчас надо достойно побороться за свои жизни и встретить группу спасения, пробивающуюся сквозь тернии АЭС.
– Романыч? Там, кажется, кислоты и щелочи были какие-то? Не смотрел?
– Есть что-то… я, правда, не химик… но видел, – проблеял ученый, поворачивая к старшему унылое лицо, – а что, командир?
– Работенка для тебя появилась. Дабы отвлечь от сумасшествия и помочь фронту. Поднимай задницу, найди более-менее живую кислоту, поядренее. Или соедини несколько. Типа «царской водки».
– Там всего их три… вроде бы.
– Мне по барабану! Короче, десять минут тебе. Чем жгучее, тем лучше. А я пока что поищу орудие. Это можно отрезать? – разведчик показал на шланг, брошенный от установки к распредщитку в настенном блоке.
– Нет. Что вы? Это пневмо…
– … Ясно. Лады, поищу вон там. Давай уже, шевели булками, наука!
– Так точно, – промямлил Роман, кряхтя и кашляя. С трудом встал и затопал к аквариуму.
Через двадцать минут майор держал в руках огрызок стеклянной трубки с поршнем-толкателем из граненого стакана и ножки тумбы. Носик трубы закрывала гайка с пустой гильзой от ПЯ и шарикоподшипником на конце, вдавленным в нее. Самоделка. Гигантский шприц, а внутри полтора литра гремучей ядовитой жидкости трех смешанных кислот.
– Отлично! Теперича повоюем, наука, – довольно осклабился Никита, но зашипел от боли в уголках рта. Промокнул выступившую лимфу с кровью.
– А можно, я не пойду… туда… с вами? – сделал кислую физиономию ученый, потупив взор. Ему действительно хотелось быть нужным и полезным, но он ужасно боялся сделать даже шаг к воротам.
– Дык, ты и так тут за старшего остаешься. Установку беречь как зеницу ока. Понял? Вот так. Ока! Всевидящего, блин, местного глаза. Я вам устрою власть над Зоной, гребаный колхоз!
Майор дал несколько ЦУ Роману насчет пребывания в Бункере и сигнальных знаков для открывания шлюза, попытался успокоить ученого и заверить его в успешном исходе дела. Еще раз глянул на его подкашиваемые коленки, дрожь в руках, осмотрелся и двинул к воротам. Ребятам нужна помощь, а не ему! Так он думал и в этом был уверен. И он не ошибался!..
* * *
Странная одинокая фигура человека стояла за крайним кустом шиповника и смотрела вдаль, на серую полоску Ограды вокруг АЭС, на трубы, краны и крыши корпусов Станции. Не в бинокль и не в оптику оружия. Так, пристальным внимательным суровым взглядом карих глаз на пепельном ровном лице. В некотором роде оно очень походило на физиономию Черного Сталкера, только было не желтым с алым блеском зрачков, а словно присыпанное мелом или золой с черными точками в крупных белках. Ни морщин, ни родинок, ни прыщика. Никаких изъянов. Как гипсовая маска с покойника.
А еще неискушенного случайного зрителя (хотя бы в виде той крысы, охотившейся за болотной аскаридой, а сейчас в позе истукана застывшей в нескольких метрах от человека) могла привлечь экипировка этого вояки. Она была и ее не было! То есть она, конечно же, имелась у необычно одетого бойца. Только казалась прозрачной… нет, скорее, аутентичной, похожей на тот же куст, деревья позади него, пожухлую траву под высокими крепкими берцами. Она имела цвет хаки. Нет. Она вообще не имела цвета! Но отлично сливалась с гаммой окружающего мира. Легкая волна перелива пробежала по фигуре человека, и стало окончательно ясно, что на нем «стелсбон», новейшая модель защитной экипировки со свойствами мимикрии и телесегментации. Лучший «цвет» в мире! Стопроцентная смарт-маскировка, самая надежная, какую может придумать человечество. А когда она поверх экзоскелета «Ратник-3», то цены нет такой штуковине и такому бойцу. Да и не совсем это был боец!
– Командир Хард. Группа готова к форсированию преграды. Все боевые единицы расставлены по местам. Готовность «А».
– Выполнять, Альфмен. И помните, вы на Объекте «Чарли». Соблюдать полную осторожность и внимание! Все, – твердо и сухо ответил старший, почти не разлепляя тонких, белесых, крепко сжатых губ на пепельном лице.
– Так точно, командир Хард.
Соседний куст ожил, приняв облик человека в доспехах. Боец в быстром темпе устремился в сторону Ограды. Там, на фоне серого бетона массивной стены, виднелись темные фигуры бойцов. Количеством до полувзвода. Три пятерки «черных».
Их офицер постоял еще минуту, не обращая внимания на назойливые колкости дикого куста-мутанта. Шиповник бесполезно пытался тыкать подвижными засохшими иголками длиной в палец в защиту человека, которую не брала ни одна пуля. Хард искоса взглянул на крысу, истуканом застывшую в болотине, резко шикнул, отчего зверек мигом исчез в траве, и пошел вперед. Туда, где замерли его солдаты и где угрюмо возвышалась Станция. С крадущимися по ней врагами-сталкерами.
Сколько отведено прожить среднестатистическому человеку? Каков его потенциал? Зачем ему в жизни нужны критические ситуации, испытывающие его на прочность и вшивость? А если он не простой смертный, а тренированный, опытный, тертый калач? Об этом размышлял Никита, покинув дезинфекционный накопитель Бункера и закрыв за собой ворота. Радиация, жара плюс сорок градусов, сплошная темень, заторы, аномальные ловушки и мутанты – все вмиг стало явным и первостепенным. И выжить в этой каше становилось, по крайней мере, сказочно и нереально. Что и сколько способен выдержать упрямый, сильный, одержимый майор спецназа с лечебным «янтарем» в кармане, еще можно предположить. А вот как скоро предательской слабостью скажутся раны, жажда и все усиливающееся чувство самосохранения, он боялся даже представить, стараясь гнать прочь эти мысли и ощущения. Но они как раз не торопились уходить.
Закрепленный на голове банданой и почти не липким куском старого скотча светодиодный фонарик своими миганиями намекал на скорую смерть, намекая на нее и хозяину. В сплошной тьме и жаре с ужасной дорогой до тоннеля жизненный тонус падал до нуля. И хотя в запасе имелись заготовленный факел и зажигалка, покоившиеся в заплечном рюкзаке, но доверия и воодушевления они не внушали. Да и руки были заняты оружием.
Тем не менее, майор, тяжко и хрипло вздохнув, снял с предохранителя винтовку, висящую на правом плече, тряхнул кислотомет в левой руке и, щупая пространство посохом, сделал первый шаг. «Где-то здесь должна быть растяжка Тротила. Очень хитрая и почти невидимая. Петро любил варганить диковинные ловушки и подлянки», – подумал Никита, внимательно вглядываясь под ноги и в стороны.