– Я же тебя предупреждал.
– Ох и коварен Леонтий! Не ожидал я от него такой пакости…
– Чёрен душою человек… Да скорее всего, её у него и нет, дьяволу продал.
– Как же спастись?
После гибели Кондрата десятник понял всю серьёзность ситуации. Леонтий – начальник над ними. Взбунтоваться – измена и виселица. Самовольно уйти, бросив Леонтия и Андрея, – по головке не погладят, в лучшем случае сошлют куда подальше.
– Следи за Леонтием. Не пей из его рук, не бери угощения.
– Отравил? – ахнул десятник. – Вот же змеюка! Тебя-то за что в поруб бросили?
– С царским грузом в Шую ехал – с охраной. Напали на нас, охранники погибли. Чтобы груз спасти, я его в воду кинул. Ну ты же видел – достали мы его в целости. А меня в краже обвинили облыжно. Теперь обвинения сняли. Если в Шуе всё подтвердится, меня отпустят: чист я перед государем.
– Ай-яй-яй! Нехорошо получилось. А Леонтий нам сказал, что ты беглый вор и тать, самолично семью купеческую убил, золото украл и разбойничаешь.
– Так Леонтий про меня всё выдумал! Нет на мне вины. Груз я достал из озера, жизнью рисковал – ты сам тому свидетель. А меня за то – в подвал.
– Я парням своим обскажу, как дела на самом деле обстоят. Все в вину твою поверили, злыднем считают. Думают, такого убить – воздух чище будет.
– Теперь ты знаешь, кто настоящий злыдень? Пока он при царе, жизнь Шуйского в опасности.
– Нам пора, и так задержались. Леонтий косо смотреть будет.
До Шуи оставалось два дневных перехода, и Андрей ждал, когда Леонтий избавится от Никандра.
Это случилось следующей ночью. Никандра нашли утром мёртвого: задушил кто-то шнурками, поскольку на шее след остался, выражаясь по-научному – странгуляционная борозда. Тонкая верёвка могла и не выдержать, поскольку Никандр – парень сильный и наверняка боролся за свою жизнь. Андрея удивило, однако, что следов борьбы в комнате не было и шума никто не слышал. Сонного задушили?
«Шнур шёлковым быть должен», – утвердился во мнении Андрей и после завтрака шепнул десятнику:
– Я Леонтия задержу, а ты вещи его осмотри. Ищи шёлковый шнур. Ежели найдёшь – поймёшь, кто убийца.
Воины были хмурые, ели с неохотой – кусок в горло не лез. Уже второй их товарищ погиб, и каждый думал на другого.
Леонтий поднялся было из-за стола, но уйти ему не удалось:
– Леонтий Ипатьевич, задержись, разговор есть, – попросил Андрей.
– Времени мало, похоронами заниматься надо. Да уж ладно, задержусь, ты пустого не говоришь.
Десятник, увидев, что Леонтий остался с Андреем, скрылся в коридоре – они спали в одной комнате.
– Видение мне было, Леонтий.
– Какое? – Леонтий склонился к Андрею. Утро, постояльцев полно, все столы заняты, и он не хотел, чтобы его подслушали.
– Десятник подозревает, что это ты воинов…
Леонтий приложил палец к губам, мол – не надо продолжать, и так всё ясно.
– Сейчас он вещи твои осматривает. Коли яд найдёт или шнурок шёлковый – быть беде: порешат тебя.
Леонтий схватился за калиту, вытащил оттуда малюсенький пузырёк с жёлто-коричневой жидкостью и тут же убрал назад. Потом быстро пробежался руками по одежде.
– Шнурок… Я его в бауле оставил… Чёрт, всегда при себе был…
В это время из коридора появился десятник. Думая, что Леонтий не в курсе, он кивнул Андрею головой, подтверждая, что шнурок обнаружен.
– Леонтий, твоя жизнь в опасности. Сейчас десятник к воинам выйдет и всё им расскажет.
Леонтий откинулся назад и прикрыл глаза:
– Что-то ты о моей жизни печёшься! Я ведь тебе не родня. Или ты забыл, что я тебя схватил?
– Не запамятовал, нет. Но разве ты не знаешь, что бойцы – парни прямые, тайных дел не любят, особенно если они сами гибнут один за другим. Они уже после смерти Кондрата друг на друга волками смотрели, а вот теперь ещё и Никандр…
– Да, некстати он умер. Похороны время отнимут. Кабы не они, так вечером в Шуе были бы. – Леонтий потарабанил пальцами по столу.
«Ага, занервничал… – понял Андрей, – виду не подаёт, но нервишки сдали».
Он решил ничего больше никому не говорить. А то подозрительно будет, и так Леонтий насторожился. Как бы не перебрать, не перегнуть палку.
И снова отпевание, снова похороны, снова скромные поминки… Время от времени Андрей ловил ненавидящие взгляды воинов, направленные в спину Леонтию. Ну что ж, он своё дело сделал, посеял семена раздора. Теперь надо глядеть, что вырастет. Десятник наверняка уже рассказал своим парням, кто убил их товарищей. А впереди ночь на постоялом дворе перед Шуей, да и ехать почти весь день.
Андрей ехал молча. От него держались подальше. Был вокруг него некий невидимый круг метров пяти в диаметре – как вокруг прокажённого. А и пусть, от него не убудет.
В отряде чувствовалось напряжение, не слышно было шуток и разговоров. Но ни за день, ни ночью ничего не произошло.
Утром завтрак, сбор, выезд. До Шуи – полдня перехода.
Андрей был доволен собой: двух воинов нет, в отряде Леонтия просто ненавидят, Андрея же считают несправедливо обиженным. Неплохая работа за неделю, если учитывать, что изначально все были настроены против него. Лицедейство и хитрый ум – нужные вещи.
Вдали, на взгорке, показалась Шуя.
– Лошадям отдых потребен, – вдруг заявил десятник.
– Ты что, Захар? Шуя уже видна, там и отдохнём.
– До Шуи ещё четыре версты, как не более, – упёрся десятник. – Я в этих местах бывал, знаю.
– Будь по-твоему.
С лошадей сняли сёдла и пустили пастись.
Леонтий сидел в сторонке ото всех. К нему направился Захар, и с ним – двое воинов. Всё было недалеко, и сказанное слышно отчётливо.
– Леонтий Ипатьевич, разговор у нас к тебе есть, – заявил десятник.
– Все разговоры давай оставим на потом, до Шуи. Сделаем, что надобно, тогда и беседовать будем, – попытался уйти от неприятного разговора Леонтий.
– Нет уж, сейчас или никогда! Объясни нам, почему ты двоих моих воинов убил? Парни знать желают.
– А кто сказал, что это я сделал? Может, он? – Леонтий направил палец в сторону Андрея.
– А хоть бы и он. Шнурок-то я у тебя в бауле нашёл. Он предупреждал меня, только не поверил я. А зря.
– Он тебе сказал – он и шнурок подбросил, – попытался выкрутиться Леонтий.
– Пузырёк с ядом я только не нашёл, полагаю – у тебя он. Ну-ка, подними руки в гору. Матвей, обыщи его!
Матвей поднялся лениво, как бы нехотя.
Внезапно грянул выстрел, окутав дымом группу. А когда дым снесло ветром в сторону, стало видно лежащего навзничь десятника и Леонтия с пистолетом в руке.