Какой-то седой мужчина за оградой проводил его внимательным взглядом, но Матвей был занят своими мыслями и по сторонам не смотрел.
В начале одиннадцатого он был дома.
* * *
Свернув с трассы на узкую асфальтовую ленту, под указатель: «Сергеевка. 2 км», Матвей доехал до шлагбаума и остановился, озадаченный препятствием. О том, что дорога перегорожена, Стас его не предупреждал. Пришлось звонить.
– Всё нормально, – отозвался брат, – Сергеевка – это для отвода глаз, на самом деле здесь располагается наша база. Сейчас тебя пропустят.
Никто не появился из лесных зарослей по обеим сторонам дороги, не подошёл к шлагбауму, он сам поднялся вверх, словно получил неслышимый приказ пропустить гостя.
Размышляя по поводу заявления Стаса: «наша база», интересно, чья? Генпрокуратуры? Что ещё за база у прокуроров? Спецназ? Снабженцы? Охрана? – Матвей миновал шлагбаум и вскоре подъехал к высоченному забору, смонтированному из гофрированных металлических листов, окрашенных в красно-коричневый цвет. Никаких проходных будок видно не было, на воротах висел «кирпич» в белом круге и небольшая табличка: «Частное владение. Проезд воспрещён».
Недоумевая по поводу непрезентабельности базы, но чувствуя, что за ним наблюдают с двух сторон (телекамеры, очевидно), Матвей остановил машину, однако на этот раз реакция местной охраны не заставила себя ждать: створки ворот стали раздвигаться.
Он проехал и упёрся в ещё одни ворота в такой же глухой, но уже бетонной стене. Охранялась непонятная база всё же серьёзно, хотя и не напоказ.
Ворота перед авто Матвея целиком ушли вправо, он вдавил педаль газа и оказался в другом мире.
Два ряда жёлто-зелёных домиков под плоскими односкатными крышами, ни одной многоэтажки, все одноэтажные, длинный серый барак на заднем плане, стоянка машин, что-то вроде строевого плаца, спортивная площадка, полоса препятствий, исполосованная траншеями, и центральное здание усадьбы – тоже одноэтажное, но с претензией на оригинальность: оно представляло собой сложную композицию геометрических фигур, грани которых являлись окнами.
Матвей остановил машину у крайнего «Ягуара» на стоянке, вышел и направился к штабу, как он окрестил главное строение базы. Дверь главного входа сама собой скользнула вбок, и навстречу ему шагнул плотный молодой человек в камуфляже, с чёрным беретом на голове, с виду невооружённый, однако заряженный энергией и деловитый.
– Пойдёмте, я вас провожу.
Матвей молча последовал за ним.
Дошли до длинного серого барака, стены которого были смонтированы из бетонных плит, но не встык, а со щелями между ними.
Провожатый открыл дощатую дверь, отступил.
– Вас ждут.
Матвей вошёл.
Барак оказался тиром, как и предполагалось.
В нём находились восемь крепких парней в камуфляже, но без погон и знаков различия, и Стас Котов. Одни из них гуляли по освещённому помещению, другие стояли у длинного стола и возились с разложенным на нём оружием. Когда Матвей вошёл, все парни оглянулись на него, в том числе гуляющие по бараку. Один из них, белобрысый, узколицый, с холодными северными глазами, обошёл Матвея как столб, разглядывая, скривил губы.
– Это и есть ваш мастер? Да его же соплёй перешибить можно.
– А ты проверь, – усмехнулся Стас. – Только сопли побереги.
Парень ударил неожиданно, стоя боком к Матвею. Казалось, его нога сама собой отделилась от тела, изогнулась как плеть и пяткой вонзилась в живот капитана… пройдя мимо в паре миллиметров: Матвей просто уклонился от удара, используя навыки мастера «спирали».
Бойцы группы зашумели, подходя ближе. Послышались насмешливые голоса:
– Римас сегодня не в форме.
– Эй, Римас, что пил?
– У него коленки дрожат.
Долговязый Римас удивлённо глянул на почти не двинувшегося с места Матвея, глаза его угрожающе вспыхнули.
Удар с правой, неожиданный, как и удар ногой, – рука словно выскакивает из плечевого сустава, – почти достиг цели – скулы Матвея, за ним последовала двойка с приседом – ребром по трицепсу и ногой в копчик, однако и на сей раз ни один удар не принёс нападавшему преимущества, Матвей пропустил их мимо себя волнистым сокращением мышц и изгибом тела. Злобная сила ударов ушла в воздух, «в пустоту», заставив парня оступиться.
Стало тихо.
Потом кто-то захлопал в ладоши, снова послышались насмешливые реплики:
– Римас ещё не проснулся.
– Пить меньше надо.
– А пацан-то непростой…
Белобрысый потемнел, принимая «промежуточную» для проведения серии атак стойку.
– Ответь, – посоветовал Матвею Стас, – а то он не отстанет.
– Не надо больше, – покачал головой Матвей. – Я не враг тебе.
– Всё равно урою! – выдохнул Римас, бросаясь в атаку.
Пришлось не просто ускользать от ударов, пропуская кулаки, локти и колени мимо тела, но и блокировать самые опасные, пока Матвей не понял, что противник бьётся всерьёз, на поражение, решив доказать себе и зрителям во что бы то ни стало собственную крутость, и капитан, озадаченный такой злобой, встретил очередную атаку парня в стиле «два намёка – один свист».
Приём длился меньше секунды. Нога Матвея пошла вверх, намереваясь вонзиться в пах противника, правая рука косо хлестнула воздух, заставляя его отшатнуться влево, и левая рука – торец ладони вперед – врезалась точнёхонько в подбородок белобрысого, отбрасывая тело метра на три назад.
Если бы Матвей бил не массой, а скоростью, как говорят рукопашники, он бы сломал парню шею. Но и щадящего удара-толчка хватило, чтобы остудить пыл поединщика. Встал он не сразу.
Зрители зароптали. Кто-то снова зааплодировал.
– Прошу любить и жаловать, – выступил вперёд Стас. – Мой брат Матвей Котов. Мастер школы адеквата, знаток древнерусских боевых практик, капитан полиции. Мой зам.
Противник Матвея помотал головой, приходя в себя, оттолкнул протянутую кем-то руку, поднялся.
– Я его всё равно… уделаю…
Бойцы группы развеселились, один из них пошутил:
– Римас не способен наступить на горло собственной сперме.
Захохотали, кидая шуточки.
– А стрелять твой брат умеет? – спросил добродушного вида увалень с покатыми плечами.
– В пределах курса молодого бойца, – виновато развёл руками Матвей.
– Научим.
– Это Гоша Паламарчук, – представил его Стас. – С мышиными усами – Дгебуадзе.
– Мишо, – сунул сухую горячую руку смуглолицый джигит с усами. – Отметим знакомство?
– Я тебе отмечу! – строго сказал Стас. – Час на стрельбу, час занятия по теме, местные крымские обычаи, после шести – полоса препятствий. Завтра в семь утра вылетаем в Симферополь.