Давно стемнело, во дворе центрального здания Генпрокуратуры было мало машин, почти все сотрудники разъехались по домам. У белого «Лексуса» курил водитель Соболевой, нетерпеливо посматривая на часы, и Семёнов, точно зная, где она сейчас находится, подошёл к нему.
– Можешь ехать домой.
Водитель смял сигарету.
– Я должен дождаться Соболеву.
– Она на заседании с генеральным, после совещания её отвезут.
Водитель с облегчением вздохнул, выпрямился.
– Слушаюсь.
«Лексус» уехал.
Семёнов подошёл к своему стального цвета джипу, нахмурился: телохранитель почему-то не вылез из салона и не распахнул перед ним дверцу, – но здание и территория Генпрокуратуры охранялись, опасаться было нечего, и он сам открыл заднюю дверцу, сел, не глядя на сидящих впереди водителя и глыбистого парня-телохранителя.
– Лень было выйти?
Оба сотрудника охранного подразделения промолчали и вообще никак не отреагировали на его слова. Зато рядом вдруг шевельнулся полумрак, и на плечо полковника легла тяжёлая рука.
– Спокойно, Геннадий Борисович, не шуми. Поговорим.
Семёнов дёрнулся, но плечо освободить не смог, рука почти невидимого седока казалась железной.
– Кто вы?!
– Мимо проходил, – усмехнулся обладатель глубокого бархатного баритона. – Один вопрос: куда увезли заместителя генерального Соболеву?
Семёнов снова попытался освободиться, но с таким же успехом он мог бы поднять бетонную плиту. Кинул взгляд на телохранителя.
– Он отдыхает, – заметил баритон. – Не хотелось бы прибегать к крайним мерам. Вы понимаете, о чём я, не так ли, господин Семёнов? О вас говорят как о профессионале допроса. Куда увезли Соболеву?
– Я не знаю…
Рука незнакомца сжала сухожилие до боли, полковник охнул, судорожно пытаясь освободиться.
– Геннадий Борисович, не стоит надеяться на помощь. Если уж я оказался здесь, то у меня есть для этого возможности. И живым я вас не оставлю, поверьте на слово.
Семёнов облизнул губы, лихорадочно ища выход из невероятно гнусного положения, в которое он никогда не попадал, но боль в плече отрезвила.
– Где… гарантии?
– Моё слово.
Семёнов пожалел, что перестал носить штатное оружие, однако оно вряд ли спасло бы его в этой ситуации (он ужаснулся происходящему: кто-то свободно проник на территорию конторы!), и эта мысль окончательно добила его.
– Её… к Меринову…
– Точнее, куда именно? У Меринова не одна квартира и не одна фазенда.
– На дачу в Поленово.
– Зачем? Впрочем, это я и сам узнаю. Вы были там?
– Был.
– Охрана, связь, периметр?
– Охрана обычная, прокурорская, пультовая: четверо на периметре, плюс лазеры, сканеры и камеры с выходом на монитор. Связь с местным отделением полиции.
– Кто повёз Соболеву?
– Лейтенант Панов и сержант Дяченко.
– Кто командир подразделения?
– Майор Темиргалиев.
– Кому он подчинён?
– Мне.
– Прекрасно, полковник, умница, всё правильно оценил, потому как жить хочется. Теперь прокатимся в Поленово и проверим, правду вы мне сказали или нет.
Семёнов вспотел.
– Вы мне обещали…
– Сделаете всё так, как я скажу, останетесь жить, – хмыкнул незнакомец, чей костюм смутно белел в полумраке салона. – Поехали.
И на голову полковника упала темнота.
– Выезжаем, цель – дача Меринова в Поленове.
Водитель очнулся, включил двигатель, джип покатил со двора, через арку, к воротам.
* * *
Усадьба генерального прокурора в Поленове занимала два гектара леса и была практически скрыта от взоров жителей посёлка, равно как и органов местного управления. Центральную её часть, рядом с озерцом, занимал трёхэтажный особняк в стиле хайтек: зеркальные стёкла, алюминий, хромированная сталь, цветной кирпич, декоративные решётки и антенны. Сооружён он был недавно, два года назад, и ничем не отличался от подобных архитектурных ансамблей Рублёвки или подмосковной Жуковки. Единственным отличием от других особняков было количество антенн, две из которых представляли собой конечные устройства комплекса спутниковой связи, с помощью которого владелец мог в любую секунду «достать» любого абонента в любой части света.
Генеральный прокурор появлялся здесь нечасто, однако жизнь усадьбы от этого не менялась, все её службы всегда работали в режиме полной готовности к приезду хозяина.
Прошло два часа с момента прибытия на дачу посланцев Меринова – двух сотрудников и заместителя генпрокурора, красивой женщины по фамилии Соболева, находящейся в полуобморочном состоянии: парни поддерживали её под руки и отвели в одну из спален на втором этаже, – челядь ждала прибытия босса, и в этот момент к воротам в глухом трёхметровом заборе подъехал серый джип «Рендж Ровер», принадлежащий гаражу Генпрокуратуры, вспыхнули и погасли фары.
Из калитки сбоку от ворот выглянул охранник в чёрном.
Парень в гражданском костюме, сидевший рядом с водителем, встрепенулся, приоткрыл окно.
– Свои, открывай.
Охранник, держа в руке рацию, согнулся, заглядывая в кабину, едва не упал головой в проём окна, выпрямился и на деревянных ногах вернулся к калитке, исчез. Ворота начали раздвигаться.
Джип, урча мощным мотором, проехал по гаревой дорожке вдоль шеренги декоративного кустарника к площадке напротив центрального входа в особняк, остановился рядом с таким же джипом. Хлопнули дверцы, выпуская трёх мужчин: охранника, полковника Семёнова и мужчину в белом костюме, с седым ёжиком коротких волос. У него были яркие янтарные глаза с хищным прищуром и твёрдые волевые губы.
К ним из коттеджа вышел ещё один охранник, огромный, сутулый верзила с угрюмым рябым лицом. Он был вооружён – на ремне висела кобура с пистолетом.
– Привет, Цератопс, – буркнул Семёнов. – Обстоятельства изменились, я забираю даму. Велено перебазировать её в другое место.
– Что случилось?
– А я знаю? Приказы босса не обсуждаются.
– Куда повезёте?
– В Терехово.
– А это кто с вами?
– Ты ещё удостоверение попроси показать, – криво усмехнулся Семёнов. – Веди.
Угрюмый Цератопс (чем-то он действительно напоминал доисторического динозавра) бросил на мужчину в белом подозрительный взгляд из-под широких косматых бровей, повернулся и повёл гостей в коттедж.
Вестибюль особняка поражал воображение обилием зеркальных и полупрозрачных стеклянных панелей, висящих чуть ли не до чёрного пола люстр и разнообразных выступов и перегородок. На делегацию глянули две молодые женщины, шмыгнули куда-то.