— Поверьте, парни, я спросил тоже самое, — язвительно заметил Марк и оскалился.
— И что вам ответили?
— То же самое, что я повторю сейчас! — рявкнул Брэдли. — Приказы не обсуждаются!
В этот момент кто-то постучал в дверь. Мы поначалу даже не услышали. Когда стук повторился, то шериф повернулся и, не понижая голоса, зарычал:
— Идите все к дьяволу!
— Это почтальон, сэр, — успокаивающе прохрипел Грин и прошаркал к дверям. Открыл, и мы увидели мальчика-посыльного, который раскраснелся от бега. Хорошо быть молодым.
— Что тебе нужно, парень?
— Письмо для мистера Брэдли, сэр! — отрапортовал паренек. — Из Брикстоуна!
— Любовное… — тихо шепнул мне Стив и ухмыльнулся.
— Стив, я все слышу!
— Да, сэр!
Шериф забрал письмо, выдал мальцу серебряную монетку и вернулся к письменному столу. Не тратя времени на поиски ножа, он разорвал конверт и вытащил небольшой листок, исписанный быстрым мужским почерком. Несколько минут внимательно читал, потом отложил его в сторону и подпер голову рукой. Помолчал, барабаня пальцами по столу, и опять взялся за письмо. Прочитал еще раз и сочно выругался.
— Что-то случилось, сэр? — осторожно спросил Стив.
— Случилось… Ты помнишь Сида Кларка?
— Разумеется! За ним гонялись пять округов. Если не ошибаюсь, сэр, пару месяцев назад его повесили в Брикстоуне. Все газеты гудели.
— Ошибаешься! Губернатор совсем с ума сошел! Затребовал перевезти Кларка в тюрьму Вустера, чтобы там устроить показательный процесс и набрать голосов перед выборами. В общем… В общем, Кларк сбежал или ему помогли сбежать, что сейчас не так важно. Важно другое — он не один, а с какими-то ублюдками. За его голову уже объявили награду в триста монет. Правда, еще неофициально. Кларк уже мелькнул неподалеку от Брикстоуна и ушел на северо-восток. Смекаете, к чему веду?
— Черт! В наш округ…
— Скажу вам больше, парни… Сид Кларк и Уильям Фоули — старые приятели, и они, если подвернется возможность, не преминут навести здесь шороху.
— Вот тебе и ответ, Брэдли, куда исчез Фоули… Он, видимо, знал, что Кларк сбежит.
— Ты так думаешь?
— Уверен. Кстати, это письмо от Роджера Темпеста? — спросил я.
— Да. Кстати, он передает тебе привет.
— Спасибо. Роджер говорил, что при нужде он может приехать в гости.
— Только не сейчас! Там все выстроены по стойке «смирно» и даже дышат по приказу. Эта паскуда… — начал шериф, но потом замолчал и сделал длинную паузу. — Мэр обещал создать все условия на пароходе, но вы знаете не хуже меня, что никто и ничего не сделает! Капитан будет вздыхать, потом сложит губы дудочкой и станет похож на куриную задницу. Выделит вам четырехместную каюту. Все! Никаких прочих условий, а уж тем более помощи от него не ждите.
— Если что-то пойдет не так… — начал я, но шериф меня оборвал:
— Если что-то пойдет не так, то прострелим им головы и будем спасать свои задницы!
— Да, сэр!
— Вот следующим пароходом и отправитесь.
— Это будет последний рейс… — напомнил я.
— И что?
— Как мы будем добираться обратно?
— Купите лошадей в Брикстоуне! Алекс, черт возьми, не задавай глупых вопросов!
— Это же сколько мы добираться будем… — присвистнул я.
— Столько, сколько будет нужно! Соберите вещички и будьте готовы. Все, парни.
— Банк… — подал голос Палмер.
— Что «банк», Стив? Ты разучился стрелять? Если кто-то сунется, то будем держать оборону и молиться, чтобы, не дай бог, патроны не закончились. И вообще, валите к черту, парни! Мне нужно подумать.
— Марк, погоди злиться, — сказал я. — Нам ведь приказано отправить этих парней до конца навигации, не так ли? Еще успеешь написать и отправить письмо Темпесту. Пароход уходит через три часа.
— Какого дьявола мне беспокоить Роджера, когда у него и своих проблем по горло?
— Есть одна идея… — начал я и замолчал.
— Не зли меня! — Брэдли, как всегда, прицелился в меня пальцем и нахмурился.
— Погоди, Марк! Сперва выслушай…
Идея шерифу понравилась. Так понравилась, что он просветлел лицом и вопреки своим привычкам даже не выругался. Выпроводил нас обедать, а сам сел сочинять письмо Роджеру Темпесту, которое отправится не обычной почтой, а с одним пассажиром, которому можно довериться. Есть тут у нас такой… «фельдъегерь». В свободное от работы время…
Пароход ушел, и город опять затих. Правда, покой был не совсем хорошим. Пожалуй, я скажу банальную, избитую беллетристами фразу: «Город притих в предчувствии большой беды, а в сером осеннем воздухе витал призрак грядущих несчастий». В общем, возникло такое чувство, что мы сидим на пороховой бочке с тлеющим запальным шнуром.
Через несколько дней после этого разговора собрались в расширенном составе. Кроме кузнеца Чака присутствовал и тот самый губернский советник — розовощекий паренек с тонкими усиками и пушистыми коровьими ресницами.
Шериф Брэдли, щедро и не торгуясь, раздавал нам поручения по поводу предстоящей поездки. При этом не стеснялся нашего губернского гостя и перемежал речь изящными академическими оборотами, которые не приняты в приличном обществе. Да, отвертеться не получилось. Нам придется «конвоировать» бандитов в Брикстоун, но как именно это будет сделано — разговор отдельный.
— И вот поэтому, бездельники, — шериф посмотрел на нас, — мне приходится самому ехать в Брикстоун. Мне, Стиву Палмеру и Чаку. Алекс Талицкий останется здесь.
— Какая честь для меня… Я просто счастлив, шериф…
— Меня твое счастье мало интересует, — отрезал Марк. — Ты все понял?
— Понял, — с хмурым видом отозвался я.
— Не слышу!
— Да, сэр!
— Если будет нужно, то сможешь привлечь Сержио Моретти. Он сидит в салоне Долли и дуреет от безделья. Скоро всех баб перетрахает от скуки.
— Если он трезвый.
— Выльешь на него пару ведер холодной воды. Можешь поговорить с парнями мистера Джекобса. Они все равно сейчас бездельничают.
— До мистера Джекобса час езды… Пока я доеду…
— Талицкий… Ты начинаешь меня злить!
— Все, больше не буду, — поднял руки я и посмотрел на советника, который сидел и томно улыбался своим мыслям. Интересно, не он ли подал идею губернатору убрать шерифа из Ривертауна? Я бы не удивился.
Тюрьма у нас небольшая. Пять или шесть камер, не больше. Здешние постояльцы, как правило, не задерживаются в этих холодных и неприветливых стенах. Мелкие преступники тихо отсиживают свое и выходят на свободу с чистой совестью, а для прочих, угодивших в лапы правосудия, есть Брикстоунская каторжная тюрьма и виселица, построенная во дворе.